Страница 53 из 83
Монмартр – самая высокая точка Парижа, громадный холм, на котором высится белая базилика Сакре- Кёр, строительство которой закончили в 1919 году, а воздвигнута была эта громада «во искупление грехов
Коммуны». Слева от собора начинает виться основная улочка художников со своими ответвлениями. Здесь все тесно спрессовано: кафе, сувенирные лавки, художники со своими мольбертами. Рисующие, гуляющие и позирующие. Смех, крики, музыка – неподражаемая атмосфера раскованности и живописности, только успевай делать фотоснимки, чем все практически и занимаются на Монмартре.
Спускаешься с Монмартрского холма пешком по ступенькам (почище одесских) или на фуникулере и попадаешь в страну развлечений и порока – на площади Бланш и Пигаль. Знаменитое кабаре «Мулен Руж», «Фоли-Бержер», ночной клуб «Локомотив» и, конечно, нынешние порнозаведения, различные залы и салоны, многочисленные отделения громадного сексо- дрома. Грязновато. Пахнет мочой и откровенным развратом. Ну и «девочки», конечно, с «мальчиками». «Девочки» подчас перезрелые, но опытные. Не здесь ли родилась любовь по-французски? Еще одно веселое местечко для тех, кто любит СПИД, – Булонский лес, тут уже «клубничка» в самому соку. Гомосексуалисты, лесбиянки, трансвеститы, транссексуалы, полный набор. Париж – это не только город музеев и старинной архитектуры, столица мировой моды и косметики, но и столица мирового порока.
Но еще раз подчеркнем: Париж – не столько свет «красных фонарей», а прежде всего блеск роскошных Елисейских полей, проспекта людей богатых и состоятельных. Именно на Елисейских полях постигаешь истину, что Париж – это праздник, который никогда не кончается, вечный праздник. Возможно, для тех, кто там живет, но, увы, не для нас. Вот уже пора возвращаться назад. Родное Шереметьево. Эскалатор, конечно, не работает. Мы дома…
как писал поэт Андрей Корф (стихи приведены в последнем томе Самиздата). И далее:
Нет, к черту скепсис, и не надо никакой грусти. Когда-то, когда я был маленький (хорошо звучит для седого дяденьки), я очень любил песню, которую пел Леонид Утесов:
Песня называлась «Под крышами Парижа». Ну что ж, иногда мечты сбываются: я побывал под крышами Парижа и даже видел их сверху, с холма Монмартра.
– Вы счастливы, господин Безелянский? – спрашиваю я самого себя. И отвечаю:
– Уи.
Это исключительно по-французски и означает короткое «да».
Есть разные подходы к еде и питью: можно солидно посидеть и круто погулять в ресторане, нажраться и набраться до отупения и икоты («Ты меня уважаешь?!»), а можно что-то перехватить на ходу, опрокинуть стаканчик, затолкать что-то в рот – и «бекицер», скоренько, быстренько помчаться далее по своим делам и заботам. В животе не урчит – и слава Богу!..
Но это крайности. А можно!.. Можно просто посидеть и понаслаждаться жизнью («Сафе diem!» – «Лови день!» – говорили древние), с чувством, с толком, с расстановкой. Не торопясь. По глоточку растягивая удовольствие. Именно так можно прожить час-другой (а можно и полдня, и целый вечер) в парижском кафе. «Наши посетители покупают у нас время», – как говорит владелец модного кафе «Костес» в Лез-Аль.
О, парижские кафе!.. Представляете, вы приехали из Лиона, с праздника «Божоле» (такое же грандиозное событие во Франции, как Каннский кинофестиваль, велогонка «Тур де Франс» или открытый национальный чемпионат по теннису «Ролан Гаррос»). Утомленные, наполненные молодым вином сверх меры – и что, скажите, после этого делать в Париже? Идти в ресторан? В «Ле Дуайен» на Елисейские поля? Или в «Жюль Верн» на Эйфелевой башне?..
Нет уж, дудки! Никаких ресторанов! Только кафе! От души посидеть. Поразмыслить. Помечтать. Погрезить. Атмосфера парижских кафе весьма к этому располагает. Заказать что-то легкое – «Шабли» или «Монтраше», а можно и «Сансер» из долины Луары. А может быть, даже и не вина, а просто пива. И потягивать, потягивать до бесконечности, наблюдая, как исчезает белая пена. И как писал поэт Евгений Дворников:
Официант, гарсон, он все понимает – он дошлый. Тут же все исполнит и одарит улыбкой: «Месье, наслаждайтесь!..»
История утверждает, что число кафе во Франции, и в частности в Париже, постоянно сокращается, активно плодятся «фаст фуд» и прочие предприятия так называемого быстрого питания. Все это так, но кафе не сдаются. Они существуют, и их по-прежнему множество. Так много, что не знаешь, какое именно выбрать. То ли пойти в «Пигаль» на бульвар Клиши, то ли взобраться на Монмартр на знаменитую площадь Художников и посидеть в кафе «У мамаши Катрин»… Или отправиться в «Прокоп». В «Бертийон». В «Кафе-де-ла- Гар»… Все кафе чем-нибудь знамениты, все хороши по-своему, у каждого свой шарм. И шик, конечно, Париж ведь город всемирного шика!..
Но если вы склонны к истории и литературе, а может быть, и сами пишете, если не романы, то по крайней мере финансовые отчеты, – тогда рекомендую направить свои стопы на площадь Одеон и занять столик в кафе «Вольтер» («Cafe Voltaire»).
Садитесь поудобней. Сделайте заказ – и потягивайте (вино, пиво, кофе – какая разница!), и погружайтесь в воспоминания-дрему. В «Вольтере» есть что и кого вспомнить. Тут сиживал сам Мари Франсуа Аруэ, более известный в мире под именем Вольтер. Писатель, поэт, философ, один из величайших гениев в истории человечества. Он частенько приходил в это самое кафе и, саркастически улыбаясь, ругал короля, аристократию, духовенство. Ругать власть имущих – извечная забава всех людей на свете. Только одни делают это грубо, а Вольтер это исполнял остроумно и едко. А иногда в благодушном состоянии любил давать советы: «Больше развлекайтесь, – писал он в письме от 14 марта 1754 года одному из своих знакомых. – Пейте хорошее вино и гоните всякие огорчения; забудьте ваших презренных врагов, они враги также и прекрасной природы и истинных гениев». Вполне ве
роятно, что это письмо, как и многие другие, Вольтер писал именно в кафе.
Другой завсегдатай этого кафе – Дени Дидро, философ, писатель, энциклопедист, теоретик искусства. Дидро был женат, но это не мешало ему любить другую женщину – Софи Волан. За столиком в кафе Дидро писал ей письма. Дотошные историки даже уточнили их количество: 553! Дидро и Софи то сближались, то расставались, это были мучительные отношения, доставлявшие Дидро сердечную муку, и однажды он ей написал: «Странная вещь – жизнь, странная вещь – человек, странная вещь – любовь…»
Над этими странностями хорошо задуматься именно в парижском кафе. Мимо течет река жизни, снуют люди, а вы остаетесь неподвижным, как на острове, со своим бокалом и своими размышлениями.
Вольтер и Дидро жили в XVIII веке, а позднее сюда, в кафе «Вольтер», приходили французские поэты Поль Верлен и Стефан Малларме. Что делали? Конечно, пили, особенно Верлен, он вообще, по выражению Ренара, был похож на спившегося бога. Верлен – большой любитель вина и женщин. «Я не люблю тебя одетой», – признавался он. А еще он писал: