Страница 22 из 83
Вот так грязно и разнузданно писали о нем. Злопыхательствовал главный редактор «Огонька» Анатолий Софронов: «Галич был и остается обычным блатным антисоветчиком». Обидные слова в адрес поэта и барда бросил Александр Арбузов: «Галич был способным драматургом, но ему захотелось еще славы поэта – и тут он кончился!»
Кто-то назвал Галича даже «мародером». Позднее он ответил: «Историки разберутся – кто из нас мародеры…» Но вся эта лавина зубодробительной критики была предсказана самим бардом:
Постыдная история. Кто-то безропотно выполнял волю сверху, кто-то хотел быть святее папы римского,
а кто-то поливал грязью исключительно из-за литературной зависти, впрочем, такой расклад наблюдался и ранее, при линчевании Бориса Пастернака. Кстати, одно из лучших стихотворений Галича посвящено опальному поэту:
Три инфаркта – цена гонений Александра Галича. И надо вспомнить, что его отлучили не только от Союза писателей, но и от Литфонда, и от медпомощи. Естественно, ему, больному человеку, сердечнику, в последние годы было худо физически и психологически.
К 1973 году жизнь Галича стала совсем невыносимой. Норвежский театр, зная его бедственное положение, прислал ему приглашение на семинар по творчеству Станиславского. Но ничего из этой благородной затеи не вышло: Галича несколько раз вызывали в ОВИР и столько же раз отказывали ему в поездке. Наконец его вытолкнули из страны по израильской визе. Предложили в десять дней уехать из Советского Союза, сказали, что либо он уезжает за рубеж, либо остается в СССР, но едет на Север. То есть: эмиграция или высылка! Такая вот «свобода перемещения»!..
Это строки из стихотворения «Заклинание Добра и
Зла», написанного в Москве 14 июня 1974 года. А уже в Норвегии Галич написал так:
И горький вздох-вывод:
Перед отъездом Александр Галич принял православную веру. Обряд крещения совершил Александр Мень. «И в первом же разговоре, – вспоминал отец Александр, – я ощутил, что его «изгойство» стало для поэта не маской, не позой, а огромной школой души… Его вера не была жестом отчаяния, попыткой куда-то спрятаться, к чему-то примкнуть, лишь бы найти тихую пристань. Он много думал. Думал серьезно. Многое пережил. Христианство влекло его…»
Разуверившись в земных ценностях, Галич искал «доброго Бога».
Что ж – ему за сорок, немалый срок,
Таможенник на границе не хотел пускать Галича с крестом в самолет. Последнее унижение. Но Галич настоял на своем и не снял крест. Изгнанный, но не побежденный взошел он на трап авиалайнера.
Поэт покинул родину 24 июня 1974 года, в этот печально знаменательный для себя день он записал: «Сегодня собираюсь в дорогу – в дальнюю, трудную, извечно и изначально – горестную дорогу изгнания…»
Вначале он уехал в Норвегию, затем жил некоторое время в Мюнхене, а потом в Париже.
По свидетельству дочери, на Западе Александр Галич отнюдь не бедствовал: «У него там было все – признание, пластинки, книги, концерты, у него было даже две работы – радио «Свобода» и еще он редактировал в английской энциклопедии раздел русской поэзии. Он был достаточно обеспеченным человеком, у него была прекрасная квартира…»
Прервем цитату и отметим, что на Западе вышли сборники его стихов «Песни», «Поколение обреченных», «Когда я вернусь…», а также автобиографическая книга «Генеральная репетиция» (1974). А теперь завершим цитату дочери Алены: «Но у него постоянно было ощущение несвоей жизни».
Можно сказать так: Галич был очень русским человеком и очень связанным с прошлым и настоящим своего народа, он был, как говорится, плоть от плоти его. Свои передачи на радиостанции «Свобода» начинал с песни «Когда я вернусь…». Эта песня была его позывными.
Он не вернулся: Вернулись лишь его стихи, песни и книги.
15 декабря 1977 года – последний день жизни Александра Галича (он прожил 59 лет и без четырех дней два месяца). В тот последний день он приобрел радиоприемник «Грюндиг» и страшно радовался своему приобретению. Жене Ангелине, ушедшей из дома за сигаретами, сказал: «Вернешься, услышишь необыкновенную музыку». Он любил «чистый», бархатный звук.
Когда жена вернулась, Галич был мертв. Он лежал с обугленной полосой на руке и зажатой в кулаке антенной. Смерть от несчастного случая? Такова была официальная версия врачей. Неофициальная версия: убрали спецслужбы. Вместе с КГБ почему-то называли и ЦРУ.
Что произошло на самом деле, мы не узнаем никогда, ибо уход Галича был из того самого разряда загадочных и таинственных смертей (если хотите: от президента Кеннеди до генерала Рохлина).
Лев Копелев сказал наиболее точно: «Умер на чужбине чужой смертью».