Страница 7 из 30
И руки им служить не вольны;
Час от часу страшнее гром у врат,
И звон слабее колокольный.
Дрожа, упал чернец пред алтарем;
Молиться силы нет; во прахе
Лежит, к земле приникнувши лицом;
Поднять глаза не смеет в страхе.
И певчих хор, досель согласный, стал
Нестройным криком от смятенья:
Им чудилось, что церковь зашатал
Как бы удар землетрясенья.
Вдруг затускнел огонь во всех свечах,
Погасли все и закурились;
И замер глас у певчих на устах,
Все трепетали, все крестились.
И раздалось… как будто оный глас,
Который грянет над гробами;
И храма дверь со стуком затряслась
И на пол рухнула с петлями.
И он предстал весь в пламени очам,
Свирепый, мрачный, разъяренный;
И вкруг него огромный божий храм
Казался печью раскаленной!
Едва сказал: "Исчезните!" цепям -
Они рассыпались золою;
Едва рукой коснулся обручам -
Они истлели под рукою.
И вскрылся гроб. Он к телу вопиет:
"Восстань, иди вослед владыке!"
И проступал от слов сих хладный пот
На мертвом, неподвижном лике.
И тихо труп со стоном тяжким встал,
Покорен страшному призванью;
И никогда здесь смертный не слыхал
Подобного тому стенанью.
И ко вратам пошла она с врагом…
Там зрелся конь чернее ночи.
Храпит и ржет и пышет он огнем,
И как пожар пылают очи.
И на коня с добычей прянул враг;
И труп завыл; и быстротечно
Конь полетел, взвивая дым и прах;
И слух об ней пропал навечно.
Никто не зрел, как с нею мчался он…
Лишь страшный след нашли на прахе;
Лишь внемля крик, всю ночь сквозь тяжкий сон
Младенцы вздрагивали в страхе.
АЛИНА И АЛЬСИМ
Зачем, зачем вы разорвали
Союз сердец? Вам розно быть! вы им сказали, Всему конец. Что пользы в платье золотое
Себя рядить? Богатство на земле прямое
Одно: любить.
Когда случится, жизни в цвете,
Сказать душой Ему: ты будь моя на свете;
А ей: ты мой; И вдруг придется для другого
Любовь забыть - Что жребия страшней такого?
И льзя ли жить?
Алина матери призналась:
"Мне мил Альсим; Давно я втайне поменялась
Душою с ним; Давно люблю ему сказала;
Дай счастье нам".- "Нет, дочь моя, за генерала
Тебя отдам".
И в монастырь святой Ирины
Отвозит дочь. Тоска-печаль в душе Алины
И день и ночь. Три года длилося изгнанье;
Не усладил Ни разу друг ее страданье:
Но все он мил.
Однажды… о! как свет коварен!.
Сказала мать: "Любовник твой неблагодарен",
И ей читать Она дает письмо Альсима.
Его черты: Прости; другая мной любима;
Свободна ты.
Готово все: жених приходит;
Идут во-храм; Вокруг налоя их обводит
Священник там. Увы! Алина, что с тобою?
Кто твой супруг? Ты сердца не дала с рукою -
В нем прежний друг.
Как смирный агнец на закланье,
Вся убрана; Вокруг веселье, ликованье -
Она грустна. Алмазы, платья, ожерелья
Ей мать дарит: Напрасно… прежнего веселья
Не возвратит.
Но как же дни свои смиренно
Ведет она! Вся жизнь семье уединенной
Посвящена. Алины сердце покорилось
Судьбе своей; Супругу ж то, что сохранилось
От сердца ей.
Но все по-прежнему печали
Душа полна; И что бы взоры ни встречали, Все мысль одна. Так, безутешная, томила
Пять лет себя, Все упрекая, что любила,
И все любя.
Разлуки жизнь воспоминанье;
Им полон свет; Хотеть прогнать его - страданье,
А пользы нет. Все поневоле улетаем
К мечте своей; Твердя: забудь! напоминаем
Душе об ней.
Однажды, приуныв, Алина
Сидела; вдруг Купца к ней вводит армянина
Ее супруг. "Вот цепи, дорогие шали,
Жемчуг, коралл; Они лекарство от печали:
Я так слыхал.
На что нам деньги? На веселье.
Кому их жаль? Купи, что хочешь: ожерелье,
Цепочку, шаль Или жемчуг у армянина;
Вот кошелек; Я скоро возвращусь, Алина;
Прости, дружок".
Товары перед ней открывши,
Купец молчит; Алина, голову склонивши,
Как не глядит. Он, взор потупя, разбирает
Жемчуг, алмаз; Подносит молча; но вздыхает
Он каждый раз.
Блистала красота младая
В его чертах; Но бледен; борода густая;
Печаль в глазах. Мила для взора живость цвета,
Знак юных дней; Но бледный цвет, тоски примета,
Еще милей.
Она не видит, не внимает -
Мысль далеко. Но часто, часто он вздыхает,
И глубоко. Что (мыслит) он такой унылый?
Чем огорчен? Ах! если потерял, что мило,
Как жалок он!
"Скажи, что сделалось с тобою?
О чем печаль? Не от любви ль?.. Ах!; Всей душою
Тебя мне жаль". - "Что пользы! Горя нам словами
Не утолить; И невозвратного слезами
Не возвратить.
Одно сокровище бесценно
Я в мире знал; Подобного творец вселенной
Не создавал. И я одно имел в предмете:
Им обладать. За то бы рад был все на свете -
И жизнь отдать.
Как было сладко любоваться
Им в день сто раз! И в мыслях я не мог расстаться
С ним ни на час. Но року вздумалось лихому
Мне повредить И счастие мое другому
С ним подарить.
Всех в жизни радостей лишенный,
С моей тоской Я побежал, как осужденный,
На край земной: Но ах! от сердца то, что мило,
Кто оторвет? Что раз оно здесь полюбило,
С тем и умрет".
"Скажи же, что твоя утрата?
Златой бокал?" - "О нет: оно милее злата". -
"Рубин, коралл?" - "Не тяжко потерять их".- "Что же?
Царев алмаз?" - "Нет, нет, алмазов всех дороже
Оно сто раз.
С тех пор, как я все то, что льстило,
В нем погубил, Я сам на память образ милый
Изобразил. И на черты его прелестны
Смотрю в слезах: Мои все блага поднебесны
В его чертах".
Алина слушала уныло
Его рассказ. "Могу ль на этот образ милый
Взглянуть хоть раз?" Алине молча, как убитый,
Он подает Парчою досканец обвитый,
Сам слезы льет.
Алина робкою рукою
Парчу сняла; Дощечка с надписью златою;
Она прочла: Здесь все, что я, осиротелый,
Моим зову; Что мне от счастья уцелело;
Все, чем живу.
Дощечку с трепетом раскрыла -
И что же там? Что новое судьба явила
Ее очам? Дрожит, дыханье прекратилось…
Какой предмет! И в ком бы сердце не смутилось?..
Ее портрет.
"Алина, пробудись, друг милый;
С тобою я. Ничто души не изменило;
Она твоя. В последний раз: люблю Алину,
Пришел сказать; Тебя покинув, жизнь покину,
Чтоб не страдать".
Алина с горем и тоскою
Ему в ответ: "Альсим, я верной быть женою
Дала обет. Хоть долг и тяжкий и постылый:
Все покорись; А ты - не умирай, друг милый;
Но… удались".
Алине руку на прощанье
Он подает: Она берет ее в молчанье
И к сердцу жмет. Вдруг входит муж; как в исступленье
Он задрожал И им во грудь в одно мгновенье
Вонзил кинжал.
Альсима нет; Алина дышит:
"Невинна я (Так говорит), всевышний слышит
Нас судия. За что ж рука твоя пронзила
Алине грудь? Но бог с тобой; я все простила;
Ты все забудь".
Убийца с той поры томится
И ночь и день: Повсюду вслед за ним влачится
Алины тень; Обагрена кровавым током
Вся грудь ея; И говорит ему с упреком:
"Невинна я".
ЭЛЬВИНА И ЭДВИН
В излучине долины сокровенной, Там, где блестит под рощею поток,
Стояла хижина, смиренный