Собрание баллад

И мир не будет твой удел:

Ты адово стяжанье!

Но время… идут… час приспел.

Внимай их завыванье;

Сошлись… призывный слышу клич.

Их челюсти зияют;

Смола клокочет… свищет бич…

Оковы разжигают". "Спаситель-царь, вонми слезам!" "Напрасное моленье!" "Увы! позволь хоть сиротам

Мне дать благословенье".

Младенцев спящих видит бес -

Сверкнули страшно очи!

"Лишить их царствия небес,

Предать их адской ночи…

Вот слава! мне восплещет ад

И с гордым Сатаною".

И, усмирив грозящий взгляд,

Сказал он Громобою:

"Я внял твоей печали глас;

Есть средство избавленья;

Покорен будь, иль в ад сей час

На скорби и мученья.

Предай мне души дочерей

За временну свободу,

И дам, по милости своей,

На каждую по году". -

"Злодей! губить невинных чад!" "Ты медлишь? Приступите!

Низриньте грешника во ад!

На части разорвите!"

И вдруг отвсюду крик и стон;

Земля затрепетала;

И грянул гром со всех сторон;

И тьма бесов предстала.

Чудовищ адских грозный сонм;

Бегут, гремят цепями,

И стали грешника кругом

С разверзтыми когтями.

И ниц повергся Громобой,

Бесчувствен, полумертвый;

И вопит: "Страшный враг, постой!

Постой, готовы жертвы!"

И скрылись все. Он будит чад…

Он пишет их рукою…

О страх! свершилось… плещет ад

И с гордым Сатаною.

Ты казнь отсрочил, Громобой,

И дверь сомкнулась ада;

Но жить, погибнувши душой, Коль страшная отрада!

Влачи унылы дни, злодей,

В болезни ожиданья;

Веселья нет душе твоей,

И нет ей упованья;

Увы! и красный божий мир

И жизнь ему постылы;

Он в людстве дик, в семействе сир.

Он вживе снедь могилы.

Напрасно веет ветерок

С душистыя долины;

И свет луны сребрит поток

Сквозь темны лип вершины;

И ласточка зари восход

Встречает щебетаньем;

И роща в тень свою зовет

Листочков трепетаньем;

И шум бегущих с поля стад

С пастушьими рогами

Вечерний мрак животворят,

Теряясь за холмами…

Его доселе светлый дом

Уж сумрака обитель.

Угрюм, с нахмуренным лицом

Пиров веселых зритель,

Не пьет кипящего вина

Из чаши круговыя…

И страшен день; и ночь страшна;

И тени гробовыя

Он всюду слышит грозный вой;

И в час глубокой ночи

Бежит одра его покой;

И сон забыли очи.

И тьмы лесов страшится он:

Там бродит привиденье;

То чудится полночный звон,

То погребально пенье;

Страшит его и бури свист,

И грозных туч молчанье,

И с шорохом падущий лист,

И рощи содроганье.

Прокатится ль по небу гром -

Бледнеет, дыбом волос;

"То мститель, послан божеством;

То казни страшный голос".

И вид прелестный юных чад

Ему не наслажденье.

Их милый, чувства полный взгляд,

Спокойствие, смиренье,

Краса - веселие очей,

И гласа нежны звуки,

И сладость ласковых речей

Его сугубят муки.

Как роза - благовонный цвет

Под сению надежной,

Они цветут: им скорби нет;

Их сердце безмятежно.

А он?.. Преступник… он, в тоске

На них подъемля очи,

Отверзту видит вдалеке

Пучину адской ночи.

Он плачет; он судьбу клянет;

"О милые творенья,

Какой вас лютый жребий ждет!

И где искать спасенья?

Напрасно вам дана краса;

Напрасно сердцу милы;

Закрыт вам путь на небеса;

Цветете для могилы.

Увы! пора любви придет:

Вам сердце тайну скажет,

Для вас украсит божий свет,

Вам милого покажет;

И взор наполнится тоской,

И тихим грудь желаньем,

И, распаленные душой,

Влекомы ожиданьем,

Для вас взойдет краснее день,

И будет луг душистей,

И сладостней дубравы тень

И птичка голосистей.

И дни блаженства не придут;

Страшитесь милой встречи;

Для вас не брачные зажгут,

А погребальны свечи.

Не в божий, гимнов полный, храм

Пойдете с женихами…

Ужасный гроб готовят нам;

Прокляты небесами.

И наш удел тоска и стон

В обителях геенны…

О, грозный жребия закон,

О, жертвы драгоценны!.."

Но взор возвел он к небесам

В душевном сокрушенье

И мнит: "Сам бог вещает нам -

В раскаянье спасенье.

Возносятся пред вышний трон

Преступников стенанья…"

И дом свой обращает он

В обитель покаянья:

Да странник там найдет покой,

Вдова и сирый друга,

Голодный сладку снедь, больной

Спасенье от недуга.

С утра до ночи у ворот

Служитель настороже;

Он всех прохожих в дом зовет:

"Есть хлеб-соль, мягко ложе".

И вот уже из всех краев,

Влекомые молвою,

Идут толпы сирот, и вдов,

И нищих к Громобою;

И всех приемлет Громобой,

Всем дань его готова;

Он щедрой злато льет рукой

От имени Христова.

И божий он воздвигнул дом;

Подобье светла рая,

Обитель иноков при нем

Является святая;

И в той обители святой,

От братии смиренной

Увечный, дряхлый, и больной,

И скорбью убиенный

Приемлют именем творца

Отраду, исцеленье:

Да воскрешаемы сердца

Узнают провиденье.

И славный мастер призван был

Из города чужого;

Он в храме лик изобразил

Угодника святого;

На той иконе Громобой

Был видим с дочерями,

И на молящихся святой

Взирал любви очами.

И день и ночь огонь пылал

Пред образом в лампаде,

В златом венце алмаз сиял,

И перлы на окладе.

И в час, когда редеет тень,

Еще дубрава дремлет

И воцаряющийся день

Полнеба лишь объемлет;

И в час вечерней тишины -

Когда везде молчанье

И свечи, в храме возжжены,

Льют тихое сиянье, В слезах раскаянья, с мольбой,

Пред образом смиренно

Распростирался Громобой,

Веригой отягченный…

Но быстро, быстро с гор текут

В долину вешни воды -

И невозвратные бегут

Дни, месяцы и годы.

Уж время с годом десять лет

Невидимо умчало;

Последнего двух третей нет -

И будто не бывало;

И некий неотступный глас

Вещает Громобою:

"Всему конец! твой близок час!

Погибель над тобою!"

И вот… недуг повергнул злой

Его на одр мученья.

Растерзан лютою рукой,

Не чая исцеленья,

Всечасно пред собой он зрит

Отверзту дверь могилы;

И у возглавия сидит

Над ним призрак унылый.

И нет уж сил ходить во храм

К иконе чудотворной -

Лишь взор стремит он к небесам,

Молящий, но покорный.

Увы! уж и последний день

Край неба озлащает;

Сквозь темную дубравы сень

Блистанье проникает;

Все тихо, весело, светло;

Все негой сладкой дышит;

Река прозрачна, как стекло;

Едва, едва колышет

Листами легкий ветерок;

В полях благоуханье,

К цветку прилипнул мотылек

И пьет его дыханье.

Но грешник сей встречает день

Со стоном и слезами.

"О, рано ты, ночная тень,

Рассталась с небесами!

Сойдитесь, дети, одр отца

С молитвой окружите

И пред судилище творца

Стенания пошлите.

Ужасен нам сей ночи мрак;

Взывайте: искупитель,

Смягчи грозящий гнева зрак;

Не будь нам строгий мститель!"

И страшного одра кругом -

Где бледен, изможденный,

С обезображенным челом,

Все кости обнаженны,

Брада до чресл, власы горой,

Взор дикий, впалы очи,

Вопил от муки Громобой

С утра до поздней ночи -

Стеклися девы, ясный взор

На небо устремили

И в тихий к провиденью хор