Человек

-Да. Акаги, что с ним?

-По-видимому частичная амнезия, раз про Ев помнит, а про себя ничего. Кроме того, речь связная, и у него все навыки есть, скорее всего память к нему еще вернется, в случае неудачи он бы был просто овощем.

-Ясно.

Ко мне подходит девчушка. У нее заплаканные глаза. Неожиданно она приближает свое лицо к моему, и глядя мне в глаза спрашивает:

-Ты… ты действительно ничего не помнишь?

-Нет.

Она снова плачет. Неожиданно как для нее, так и для меня я утираю ей слезы. Я… почему у меня такое чувство, что я это уже делал раньше? Она смотрит на меня с надеждой, и тихо шепчет – 'Вир'. Я… почему ТАК болит голова? Я… Я… Я чувствую как начинает не хватать воздуха, сердце колотится об ребра так, как-будто хочет наружу выбраться… Я… Я… Я умираю. Не так. Я вспоминаю как умирал. Автобус. Скользкая дорога. Грузовик на встречной полосе. Боль, много боли. А потом смерть, как избавление…

Вир:

Я… Я… Я прихожу в себя. Лежу на полу, рядом сидит Рэй. Неподалеку Акаги, и рядом стоит командующий Икари. Что за… Я снова умираю. Я в капсуле Евангелиона, и чувствую как болят раны, чувствую как сердце пытается биться, но ему уже не хватает сил. И боль. Боль в ранах полученных не в этом бою. Боль пульсирующая в висках. Боль, она оказывается бывает разной. Потом я снова чувствую агонию, и ко мне приходит смерть. Опять. Снова прихожу в себя. Я снова на полу. Я все вспомнил. Теперь все. Но… я ведь должен был умереть? Обращаю внимание на боль в груди, и лежащий рядом шприц со здоровенной иглой.

-Что со мной? Доктор Акаги…

-Ты вспомнил?

-Да.

-Это хорошо.

-Почему так болит грудь?

-Тебя пришлось реанимировать. Два раза.

-Вот как.

Командующий уже ушел. Акаги вернулась к приборам. Рэй сидит в двух шагах от меня, и почему-то напряженно смотрит на меня.

-Рэй…

-Ты… вспомнил меня?

-Да.

В следующий миг оказываюсь придавлен легонькой тушкой, скорее даже тушканчиком… Ищу ее губы, и целую. До боли, до нехватки дыхания. Я жив. Я жив! Я ЖИВ!!! И она рядом. Лежим, я обнимаю ее, а она снова плачет. Дуреха. Ничего не говорит, только плачет. Лучше бы отругала, или идиотом обозвала, чем слушать как она рыдает. Но и останавливать ее сейчас не стоит. Не знаю сколько я мертв был, но уверен ей трудно было. К нам подходит Акаги

-Может уже прекратите на полу валяться?

Экхм… потихоньку встаем. Привычный взгляд на руки… черт, ни шрамика!

-Как вы смогли воскресить меня?

-Тебя интересуют технические подробности?

-Не очень. Просто мои шрамы… они все исчезли!

-Если ты разочарован, то можем восстановить их…

-Не-не, вы не так поняли. Я всем доволен.

-Ну вот и хорошо. Это тело образца 3-12/Б, оно с браком. Ядро не полностью сформировано.

-Вот как, значит можете меня преспокойно копировать в случае чего?

-Не можем. Это тело единственное подходящее для тебя. Так что следующая твоя смерть станет для тебя последней…

-Постараюсь этого избежать. Кстати почему меня Командующий назвал Шестым дитя, и фамилию изменил?

-Хотели выдать тебя за другого. Впрочем раз уж ты все вспомнил… Можешь зваться по старому. Все равно о вас никто не знает. Вся информация для общественности о пилотах исчерпывается Сорью и Икари… хотя после твоих похорон…

-Похорон!?

-Ну да.

-То есть вы меня похоронили, а теперь вдруг неожиданно выяснится, что я живой…

-Да.

-А поумнее придумать ничего нельзя?!

-Можно. Но я обеспечивала только техническую сторону процесса твоего воскрешения. Так что это уже не мои проблемы. Кстати, может уже покинете помещение? Одежда вооон там.

Я в ахуе. Нет, я понимаю что скоро Нерв порвет связи с СИЭЛ и на нас войска двинут… но чтобы вот так пофигистически отнестись к сначала закопанному пилоту, а потом воскрешенному…. Тоже мне вудуисты недоделанные. Так ворча себе под нос ругательства не без помощи Рэй добираюсь до стула с одеждой. Что тут у нас? Тут у нас парадная форма. Печалька. Хотелось бы чего-нибудь удобнее, но выбора нет. Хмм, судя по всему это МОЯ форма. Почему моя? Потому-что медальки висят криво, точно так как я их вешал на свой мундир… опять же с помощью Рэй переодеваюсь… процесс немного затягивается… но это так приятно… Наконец покидаем помещение под грозным взглядом Акаги и ворчании о падении нравов и вертепе, который НЕ надо устраивать в научной лаборатории. Со скоростью черепахи ползем в сторону лифта. В теле слабость. И неудивительно, помнится как очнулся, так еще дня три передвигался по стеночке. Вот и сейчас еще мышцы к нагрузке непривычны. Хорошо хоть не надо заново привыкать к новым габаритам тела и изменившемуся центру тяжести. Справа меня поддерживает Рэй. В основном психологически, так как опираться на нее при ходьбе боязно – а ну как придавлю? Главное теперь никого из знакомых по пути не встретить, а то придется объяснять, что и как… накаркал… я ворона восьмидесятого уровня. Какова вероятность встретить сразу Мисато, Сина и Аску вместе? Очень мала, скажете вы… но она есть. И мы с Рэй встретили именно Мисато, Аску и Сина. Минута молчания, в ходе которой глаза у них становятся все больше, челюсти все тяжелее (так как их к земле все сильнее притягивает…) а лица все бледнее… В голову ничего не лезет кроме

-Эммм, приветик… а вы откуда идете?

-С кладбища…

-Эммм, ясно… ну и как там моя могилка?

-В-в порядке…

-Вот как, рад. Очень рад.

-Йома…

-Глюк…

-Привидение…

Какие-то они неоригинальные. Ответ Рэй меня добивает

-Просто мы вампиры, поэтому нас трудно убить. Мы дети ночи!

Всю эту чушь она произносит с абсолютно серьезным лицом, и не менее серьезным голосом. Только в глазах чертики прыгают. Пожалуй, надо будет еще раз поговорить с ней о юморе. Похоже что в прошлый раз она меня не совсем поняла… Пока я рассматривал Рэй, они пришли в себя. И не придумали ничего лучше, чем попытаться меня придушить. Это не дружеские объятия! По крайней мере я рассматриваю это как покушение! Наконец через пару минут прекращают попытки меня придушить, и я узнаю что я сволочь, идиот, дебил, самоубийца чертов, какой-то думмкопфен(или что-то вроде, не силен я в немецком), еще бака(это уже родной японский… родной!??!!?), и прочее, прочее, прочее…

-В-все таки, почему тебя… посчитали мертвым?

Отвечает Рэй

-Потому-что он и правда умер. Шанс на то, что удастся его оживить был слишком мал. Еще меньше была вероятность того, что к нему вернется память.

-Р-рэй…

-Я просто надеялась что он вернется. Вир, ты ведь обещал что мы всегда будем вместе…

Опускаюсь на колени, и прижимаю к себе это чудо. Мелкая, но сильная. Моя Рэй.

-Мелочь… конечно мы будем вместе!

-Намекать на мой рост… это подло! И… спасибо.

Хорошо. Теперь верю, что жив.

-Ребят, давайте все объяснения, охи и ахи на потом оставим. На завтра скажем. Как раз и могилку мою навестим… А пока просто… Мисато, не подкинешь до дома?

-Конечно. В смысле идем, домчу с ветерком!

-Ага, знаю я твой ветерок. Доделаешь то, что Ангел не смог!

Ожидаю смеха и подколок, но получаю в ответ напряженное молчание, и неожиданно мрачную атмосферу.

-Эммм, Мисато прости, язык мой – враг мой. Просто настроение замечательное, вот и тянет пошутить…

-Д-да.

В молчании идем в машину, и так же в молчании добираемся до квартиры. Мисато за всю дорогу ни разу не превысила скорость… похоже что у нее серьезная депрессия. Надо будет поговорить. Серьезно поговорить. Но потом. Сейчас мы добираемся до квартиры, в квартире до спальни, а там… там наконец сбрасываем с себя эти тряпки, что не дают почувствовать тепло друг друга, и обнимаемся. Она теплая, и маленькая. Худенькая. Но это Рэй. И она моя. Как приятно ее обнимать. А после, глядя друг другу в глаза, мы сливаемся в одно целое, и это очень-очень приятно. Успокаиваемся только уже под вечер. Просто лежим, она лежит у меня на груди, и я играю с ее волосами – накручиваю локон на палец. Она наблюдает за мной с улыбкой. Припухшие губки, румянец на щечках… она просто прелесть у меня… вдруг понимаю одну вещь – а ведь я два раза Рэй девственности лишил. Значит и ее заменили. Вот только определил я это… довольно нестандартными методами… экхм… раздается урчание. А я ведь ни крошки сегодня не съел… Идем сначала в ванную, где моемся, а потом на кухню. Быстренько поджарить яичницу. Итадакимас! И можно поесть. Уррр! Жизнь налаживается! После еды меняем белье, и снова ложимся. Только теперь спать. Чувствуя ее тепло рядом засыпаю…