Страница 5 из 44
Подводный мир кораллов – одна из самых прекрасных картин, которые когда-либо мне довелось видеть. Когда я впервые взглянул на него сквозь маску аквалангиста, мне показалось, что я попал в «страну чудес» Л. Кэрролла[3]. Рифы переливаются всеми оттенками цветов, кажется, что ты очутился на цветочных плантациях Голландии. Подводный мир озарен лучами солнца: в одном месте он вспыхивает голубым, в другом – красным, дальше – ярко-желтым пламенем. Палитра коралловых рифов знает и фиолетовый, и оранжевый, и зеленый цвета. Это игра не только цвета, но и формы. Коралл растет, все время меняя очертания, подобно причудливым эскизам В.В.Кандинского[4].
Одно из коралловых образований напоминает по форме человеческий мозг. Поэтому ученые назвали его «мозговой коралл». Другое похоже на ветки деревьев, и его зовут «ветвистым». Третье, напоминающий огромные плантации лишайников, именуют «грибовидным кораллом». И среди этих раскидистых веток и мхов, среди разнообразнейших «картин» фантастических художников ярко сверкают рыбки самых различных форм и цветов. Одна – с желтым, пояском и синей головой. Другая, словно приплывшая из китайских сказок, – золотая. Вот рыбка, похожая на птицу, а эта напоминает дикобраза. И снова желтая, потом фиолетовая и даже такая, цвета которой я не могу назвать. Есть здесь и темная рыба-нетопырь, и рыба-попугайчик, и рыба-бабочка, и часто встречающаяся рыба-лев, которая, однако, больше похожа на подводного павлина, распустившего хвост, чем на льва. Однако каждая колючка этой великолепной рыбы ядовита.
Возле рифов проносятся и агрессивные барракуды, и опасные акулы, и тунцы. Рыбаки приплывают сюда ради них издалека. Однако около рифов целое царство маленьких цветных рыбок. Они переливаются всеми цветами радуги.
В гостеприимных объятиях рифов живут не только рыбы. Одна из «драгоценностей» микронезийских коралловых атоллов – бесчисленные раковины и улитки моллюсков. Они надевают на свои мягкие тельца удивительные панцири, окраску которых может представить лишь самое пылкое воображение. Конечно, всех их увидеть невозможно. Больше всего мне понравилась одна улитка. Ее панцирь напоминал тигровую шкуру. Бросались в глаза и витые раковины тритонов (микронезийцы использовали их в качестве труб).
В коралловых рифах Южных морей обитают моллюски, скрытые под двойным панцирем. Среди них можно встретить вызывающего всеобщий страх гигантского двустворчатого моллюска тридакну, размеры которого часто достигают почти двух метров. Тридакна порой так тщательно скрывается в рифах, что ее не всегда могут обнаружить даже местные рыбаки. Но достаточно одного неосторожного движения, и она захлопнет стальные створки раковины, И тогда – конец, ведь захваченную конечность моллюск уже никогда не отдаст. Тридакны погубили и еще погубят сотни мужчин и женщин Южных морей.
Неприятна встреча с другим обитателем микронезийских коралловых рифов – морским ежом. В мелких прибрежных водах тихоокеанских островов живут также многочисленные крабы. Среди них и самый удивительный, существование которого прочно связано с кораллами, – Hapalacarcinus. Его самка располагается среди веток коралловых деревьев, начинает выедать тело коралла и затем обволакивается углекислым кальцием, который выделяется при росте кораллов. Постепенно жесткий покров скрывает всю самку. В коралловой стенке остается лишь небольшое отверстие, сквозь которое животное получает питательный планктон. В этой «тюрьме» самка производит на свет потомство. Новорожденные тут же покидают свою мать и через отверстие попадают в открытое море. Краб-самец, естественно, ведет иной образ жизни. Не позволяя заточить себя в коралловой коробке вместе с самкой, он бродит по морям в поисках приключений.
Встречал я здесь и очень вкусных лангустов, и голотурий (они водятся в лагунах и прибрежных водах), и морских анемонов.
И среди всего этого яркого царства совсем незаметно для глаз растет час за часом, день за днем, месяц за месяцем, год за годом, столетие за столетием, тысячелетие за тысячелетием многомиллионное сообщество полипов. Растут коралловые барьеры, расположенные вокруг Тихоокеанских островов. Сами же острова, некогда вознесенные над водой вулканическим напором, постепенно опускаются, пока совсем не исчезают в морских глубинах. И над волнами остается лишь пунктир коралловых рифов, часто в форме кольца. Они и образуют то, что мы называем атоллом.
Микронезийские атоллы либо полностью, либо частично закрывают лагуну – свое собственное внутреннее море, которое соединено с океаном проливами – «воротами атолла». Внутри лагуны море спокойно, но с наружной стороны о коралловый риф непрестанно бьет мощный прибой. Он отламывает от рифов огромные куски, мелкую гальку и все это несет в лагуну. Там коралловые обломки оседают. Случается так, что они заполняют лагуну целиком. Такие вновь возникшие острова называют коралловыми. Среди Маршалловых островов подобных образований пять. Остальные – атоллы.
Итак, микроскопический полип построил для двадцати пяти тысяч микронезийцев этот удивительный архипелаг – Маршалловы острова. Я не хотел утомлять читателя длинной историей происхождения полипов, углубляться в тайну возникновения и роста атоллов. Но мне кажется, что это небезынтересно, тем более что над этой удивительной загадкой ломали головы многие поколения ученых до тех пор, пока наконец объяснение этому не дал великий Чарлз Дарвин[5].
Действительно, все это чем-то напоминает детектив. Как же все-таки полипы, которые не живут глубже пятидесяти метров, сумели построить микронезийские атоллы, чьи берега уходят отвесно в воду на глубину нескольких тысяч метров. (В районе Западной Микронезии глубина Тихого океана достигает десяти тысяч метров).
Ч. Дарвин объясняет происхождение атоллов так: на том месте, где сейчас находится атолл, некогда существовал остров – продукт земной, а не океанической деятельности. Этот остров со всех сторон оброс коралловыми рифами, потом по тем или иным причинам стал погружаться в воду. Остров опускался все ниже и ниже, пока полипы не оказались под пятидесятиметровой отметкой. Первоначальные создатели кораллов гибли, но на их, теперь уже мертвых «домах» стали нарастать новые и новые слои известняка.
По мере того как остров опускался, на теле коралловых рифов прибавлялись один за другим этажи. Так посреди океана выросли подводные «Эйфелевы башни» – коралловые колонны высотой в тысячи метров. Но над океанской поверхностью эти кольца едва выступают. Например, атолл Маджуро (на нем я провел довольно много времени) возвышается над поверхностью океана в среднем на два метра, а высшая его точка – на пять с половиной.
Итак, атолл – это коралл, мертвая оболочка полипов. С точки зрения химии – углекислый кальций или известняк. Как правило, атолл покрыт очень тонким слоем плодородной почвы, таким тонким, что кроме кокосовой пальмы здесь могут, расти лишь травы и небольшие кустарники. На крошечных Маршалловых островах почти нет источников пресной воды. Здесь всюду господствует северо-восточный пассат. Причем на северных атоллах Маршалловых островов он значительно сильнее. А это значит – меньшее количество осадков, более скупая растительность и меньшая населенность. На южных же атоллах, например на Маджуро, где пассат более слабый, может прокормиться большее число людей.
Наряду с двадцатью девятью атоллами и пятью большими коралловыми рифами к Маршалловым островам относится еще около тысячи скал и обломков.
Я внимательно смотрел в иллюминатор, боясь упустить что-либо из виду, ведь это мое первое путешествие по наименее известной части Океании. Повсюду виднелись буруны. Но вот под крылом самолета показался первый настоящий микронезийский атолл. На этот раз по форме он напоминал скорее морского змея, чем яичную скорлупу. Его длинное и упругое тело словно извивалось в водах Тихого океана.
3
Речь идет о книге Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес», вошедшей в золотой фонд литературы для детей.
4
Кандинский Василий Васильевич (1866-1944) – русский художник, один из основоположников абстракционистского направления в живописи.
5
Гипотеза Чарлза Дарвина о происхождении атоллов в течение долгого времени оспаривалась многими видными учеными. Однако данные последних исследований как будто бы говорят о том, что основные положения этой гипотезы оказались верны.