Истребители — на взлет!

Летчики транспортной авиации также делали все от них зависящее, по доставляемая по воздуху помощь была лишь каплей в море — количества задействованных самолетов и экипажей явно не хватало для снабжения почти 50-тысячной группировки.

Тем не менее немецкое командование в полной мере уяснило себе ту роль, которую играла для окруженных войск значительно усилившаяся группировка советской транспортной авиации. Поэтому было принято решение незамедлительно перевести большую часть истребителей III/JG 54 на ночной режим боевой работы.

Причем немцев очень устраивал факт отсутствия у советских транспортников истребительного прикрытия.

После первых тяжелых поражений советские авиаторы стали спешно принимать меры, которые могли бы позволить снизить уровень потерь и избежать полного разгрома. Поскольку принимавшие участие в операции по снабжению окруженцев самолеты не имели специального оборудования для ночных боевых полетов, то для начала их оснастили пламегасителями па выхлопных патрубках, а техники посоветовали пилотам при полете над занятой неприятелем территорией обеднять горючую смесь двигателей для уменьшения яркости свечения исходящих выхлопных газов.

Помимо этого командование ВВС фронта наконец-то озаботилось проблемой истребительного прикрытия для транспортных машин, и в первую очередь для Ли-2, на которых летали самые опытные экипажи.

Казалось бы, взять истребители было просто неоткуда, однако в запасных полках нашлось некоторое количество уже порядком изношенных морально устаревших машин И-15бис и И-16, которые по своим скоростным характеристикам прекрасно подходили для сопровождения медлительных транспортников. И вскоре по инициативе генерала Журавлева была сформирована сводная истребительная группа под командованием полковника Кондрата.

Расчет оказался верным — первые же бои свежесформированной группы с летчиками JG 54 дали положительный результат. Хотя ни одна из противоборствующих сторон побед не добилась, зато все транспортные машины благополучно вернулись на свой аэродром. Сложилась своего рода патовая ситуация — советские истребители не могли результативно атаковать мощные скоростные «мессершмиты», а немцы на своих перетяжеленных подвесным вооружением машинах практически не имели шансов поймать в прицел и без того гораздо более верткие И-15 и И-16. При этом советским летчикам достаточно было просто ходить вокруг транспортников и пресекать заградительным огнем атаки своих наиболее рьяных противников. Немцы же, получив достойный отпор, поступили совершенно привычным для себя образом — они не стали лишний раз биться головой о стену, а принялись искать там, где полегче. А именно охотиться за легкими бипланами и одиночными самолетами, возвращающимися на аэродромы.

В итоге за период с 25 мая по 30 июня 1942 года летчики третьей группы эскадры «Granherz» записали на свой счет 56 самолетов, сбитых в ночных воздушных боях над любанским «котлом», и вряд ли эта цифра сильно далека от истинной. Среди пилотов особенно отличились Райнхард Зайлер — 16 сбитых, Гюнтер Финк — 9 сбитых, Эрвин Лейкауф — 8 сбитых (6 — в ночь с 22 на 23 июня) и Ханс-Йоахим Хейер — 6 сбитых советских машин. При этом сами немцы потерь не имели, за исключением трех «мессершмиттов», получивших повреждения от огня зенитной артиллерии (один из этих трех, увлекшись погоней, залез в зону ответственности собственных зенитчиков, которые и прислали ему «боевой привет»).

А что же 2-я ударная армия? Ее дальнейшая судьба уже достаточно хорошо известна. После того как 23 июня немцы окончательно перекрыли коридор, связывавший армию с Большой землей (кстати, в этот же день была захвачена последняя площадка, где могли приземляться самолеты У-2), окруженцам оставалось только бросить все имущество и тяжелое вооружение и пробиваться к своим через оборонительные позиции противника, буквально по головам солдат вермахта. Последняя более-менее организованная группа вышла из окружения 29 июня, а небольшие спонтанно возникавшие группы и одиночные бойцы переходили линию фронта вплоть до 10 июля. Командующий армией генерал Власов, отказавшийся ранее покинуть вверенные ему войска, воспользовавшись самолетом, попал в плен 12 июля. Офицеры штаба армии, последовавшие примеру своего командира, также оказались в плену либо погибли в боях. Начальник Особого отдела армии А. Шашков, начальник политотдела И. Гарус и комиссар И. Зуев покончили с собой, не желая попасть в плен к врагу. Немцам, объявившим об успешном завершении операции по разгрому 2-й ударной 28 июня, досталось в качестве трофеев 649 артиллерийских орудий и 171 танк. В лагерях для военнопленных оказалось 32 759 советских бойцов, многие из которых были ранены или находились в крайней стадии физического истощения. Что же касается вышедших из окружения, то таковых было всего 10 898 человек.

За все время проведения Любанской операции, с 28 февраля но 28 июня 1942 года, общие потери участвовавших в ней армий составили 403 тысячи человек, из числа которых почти 150 тысяч погибло, попало в плен или пропало без вести.

ПОМОЩЬ С ЗАПАДА

11 марта 1941 года был принят «Закон о ленд-лизе»[14], который предоставил президенту США полномочия передавать, обменивать, давать в аренду, взаймы или поставлять иным способом военные материалы или военную информацию правительству любой страны, если се «оборона против агрессии жизненно важна для обороны Соединенных Штатов». Страны, получавшие помощь по ленд-лизу, подписывали с США двусторонние соглашения, в которых предусматривалось, что материалы, уничтоженные, утраченные или потребленные во время войны, после се окончания не подлежат оплате. Оставшиеся после войны материалы, пригодные для гражданского потребления, должны были быть оплачены полностью или частично на основе долгосрочных американских кредитов, а военные материалы США могли затребовать обратно.

Что касается СССР, то официально переговоры по ленд-лизу с СССР начались 29 сентября 1941 года, когда в Москву прибыл представитель Президента США Франклина Рузвельта Аверелл Гарриман. Именно он 1 октября 1941 года подписал первый протокол о поставках в течении следующих девяти месяцев Советскому Союзу оружия и военного снаряжения на сумму 1 миллиард долларов.

В послевоенные годы, в условиях глобального противостояния СССР и США, в официальных выступлениях политических и военных руководителей Советского Союза и соответственно в «научных» трудах историков-марксистов роль поставок по ленд-лизу оценивалась как ничтожная и лицемерная. Еще в 1947 году Николай Вознесенский, тогдашний член Политбюро ЦК ВКП(б), заместитель председателя СНК СССР и председатель Госплана СССР, определил, что удельный вес поставок по ленд-лизу составил всего лишь 4% от общего промышленного производства СССР{27}. С тех пор в течение десятилетий эта цифра, не подвергаясь ни малейшему сомнению, фигурировала в советских энциклопедиях и бесчисленных монографиях как единственно верная.

Истребители западного производства, полученные СССР и переданные ВВС КА в 1941—1945 гг.

* Включал морскую авиацию.

Однако политика перестройки и гласности в конце 80-х годов привела к коренному пересмотру этого положения. В разных публикациях стали возникать разные цифры, которые отличались как от советских оценок, так и между собой.

Как нам видится, наиболее реальными являются цифры поставок истребителей в 15 399 штук. Крайне важно то, что эти самолеты появились в самое трудное для советских ВВС время. Так, в 1941 году советская авиапромышленность передала фронту 7081 истребитель, а союзники поставили 730 истребителей (около 10%).

В течение 1942 года советская авиапромышленность выпустила 9918 истребителей, а поставки в рамках ленд-лиза— 1815 истребителей (около 18%).

В 1943 году советская авиапромышленность передала фронту 34 886 самолетов, в том числе 29 879 боевых. В этом же году союзники в рамках ленд-лиза поставили 6323 самолета, в том числе 6140 боевых (около 20%).