Страница 9 из 10
Канадцы плотной стеной стояли по обеим сторонам дороги от парохода до вагонов. Когда на трапе появился первый духобор — толпой овладел неистовый восторг. Всю дорогу до самого поезда ему махали руками, шапками, кричали на все голоса — так довольны были его сильной фигурой, чистой одеждой, легкостью, с какой он нес свою тяжелую кладь, и чистым лицом — без бороды, которую канадцы считали за признак варварства. «О, это человек! — выделялись голоса. — Блестящая фигура! Про этого не скажешь ничего плохого! Если они все таковы, то никогда еще таких эмигрантов Канада не видела». Смутившийся, не ожидавший ничего подобного, духоборец кланялся на все стороны с серьезным лицом, приговаривая: «Спаси, Господи!» и, должно быть, обрадовался немало, когда, наконец, попал в вагон с кожаными сиденьями и бронзовыми ручками, где его заботливо усаживал чиновник от железнодорожной компании.
За первым духоборцем пошел второй, третий — появление каждого встречалось новым взрывом приветствий.
Но вот по трапу спустилась женщина-духоборка тоже с тюком на спине и с двумя ребятишками. Последние спокойно шли, солидно поглядывая из-под своих картузов на бушующую толпу. Тут возбуждение толпы дошло до какого-то экстаза. Поднялся сплошной шум, в котором уже ничего нельзя было разобрать. Даже толстый полисмен, вспоминал Суллержицкий, этот классический образец невозмутимости, при виде такой картины попробовал улыбнуться и раздвинул свои налитые щеки, туго стянутые ремешком каски.
При входе в пакгауз стояло несколько откупоренных бочек, наполненных мешочками с конфетами. Это дамы из Монреаля приготовили для раздачи духоборческим детям и девушкам. Нарядно одетые дамы стояли тут же, они подзывали детей к бочкам и выдавали им эти подарки. Старики, очень довольные приемом, все же неодобрительно косились на бочки. «Конечно, за прием спасибо; ну, только это совсем лишнее…. К чему она — эта конфета? Пустое дело. Мы к этому не приучены. Жаль, сколько денег потрачено. Ну, а все же спаси их, Господи! Радостно, дюже радостно…! Когда так принимают, стало быть, именно желают за братиев нас почитать».
2134 человека были разделены на пять поездов, которые отправлялись один за другим в расстоянии часа или двух. До весны все духоборцы размещались в иммиграционных домах города Виннипега (главный центр иммиграции) и других близлежащих городах.
Канадское правительство отводило приезжавшим духоборам землю на необжитых местах. Начались неимоверно тяжелые работы: раскорчевка леса, строительство жилья. Первую зиму духоборы голодали. Мужчины вынуждены были уходить на заработки в различные компании. Оставались одни женщины. Они вместо лошадей впрягались в плуги и поднимали целину. В конце концов, трудности были преодолены: были построены дома, амбары, бани, распахана земля, появились посевы.
В Канаде духоборы селились селами, как и в России, землю обрабатывали сообща, как это делали на родине. Однако это противоречило канадским законам. Земля в Канаде выдавалась в частную собственность отдельным лицам, а не коллективам. Правительство потребовало разделить землю на участки, по семьям. Это был первый серьезный конфликт между духоборами и канадским правительством.
Но, несмотря на все сложности, с которыми сталкивались русские переселенцы, в целом их жизнь и жизнь детей складывалась благоприятно. Хотя и сейчас в Канаде — стране, фундаментом которой является частная собственность, а духоборцы стремятся к «коммунальному» образу жизни, — встают преграды почти непреодолимые.
Тем не менее, духоборцы приложили немало усилий для сохранения своего мировоззрения, коммунального образа жизни. Им это в какой-то степени удалось. В 1934 году канадским правительством была утверждена декларация духоборцев, в которой отображены их идеалы и условия проживания духоборцев в Канаде.
В целях сохранения единства и своего образа жизни в Канаде духоборцами была создана в 1938 году организация, которая получила название «Союз духовных общин Христа».
Сейчас духоборов в Канаде 30 тыс. человек. Основная их масса занимается сельским хозяйством и работает в лесной промышленности. Это опытные фермеры, столяры, плотники, строители. Союз и значительная часть его членов являются владельцами земельных участков. На общественные средства духоборцами построены и активно функционируют два крупных современных культурных центра, музеи духоборческой культуры, работает кооперативный магазин.
Духоборцы гордятся традиционными народными промыслами, сохранившимися здесь во всей своей красоте и неповторимости — женщины прядут, ткут платки, расшивая их русскими узорами, мужчины занимаются резьбой по дереву, и знаменитые деревянные ложки с фирменным клеймом «Николай Денисов» пользуются большой популярностью на канадском рынке.
…По окончании завтрака, в десять часов, Иван Иванович пригласил меня в Культурный центр на богослужение.
Мы вышли из дома и остановились на минуту, ожидая машину. Перед нашим взором открылась совсем русская картина. Высокая ветвистая береза, ей, наверное, было много-много лет. Поодаль росли такие же деревья, но по возрасту моложе. Две цветочные клумбы, обложенные красным кирпичом, ухоженные. На одной из них я увидел розы, на другой — гладиолусы. Кое-где мелькали ромашки. Мы стояли молча, вдыхая свежий, ароматный воздух. К подъезду подошла машина, за рулем которой сидела женщина. Она вышла из машины, и только тогда я узнал, что это была Лукерья Петровна. Она была также любезна и приветлива. Но в ней я увидел уже больше не русскую, а скорее всего канадскую женщину. Аккуратно одетая в светлого тона модный костюм, без головного убора, с аккуратной прической. Хоть она и не была молодой по возрасту, но в ней чувствовалась энергия. Она пригласила меня сесть на заднее сиденье, мужа посадила рядом с собой и повела машину по заданному маршруту.
По пути я думал о той разнице в Лукерье Петровне, которая только что сидела за столом в белом платочке, а сейчас так уверенно управляет машиной. А ответ на это состоял в том, что время идет, духоборцы стремятся жить так, чтобы быть в согласии с ходом событий окружающего мира и одновременно сохранять коренные духовные ценности и убеждения, а также культурное наследие.
Мы прибыли в красивое здание современной архитектуры. Здесь собрались празднично одетые духоборы — мужчины и женщины. На женщинах были шелковые платки белого цвета. Уже все было готово к началу богослужения. Мужчины стояли по одну сторону просторного светлого зала, женщины — по другую. На некоторое время установилась таинственная тишина. Мужчины стояли неподвижно с наклоненной головой, со сложенными на груди руками. У женщин, стоящих напротив, белели на головах платочки, которые они придерживали в сложенных под грудью руках. Торжественное молчание перед началом молитвы казалось исполненным особого таинственного смысла. Каждый участвующий в богослужении был поглощен одной мыслью о душе, о Боге. В тишине, не нарушаемой ни одним вздохом, невозможно было шевельнуться, чтобы не нарушить глубокого созерцательного настроения. Духоборцы отрывались от всего земного, материального, и жили одним духом.
Осторожно всколыхнув воцарившийся покой, мягко пронеслись первые гармоничные звуки псалма — такие нежные и задушевные, что трудно было понять, откуда они исходят. Казалось, само настроение приняло такую форму, чтобы еще сильнее овладеть душами людей.
Все громче и громче, все шире разрастался псалом, волнуя, захватывая людей. Уверившись в своей силе, он несется уже могучим, широким потоком, наполняя собой все существо человека. Псалом говорит о суете земного счастья, о том, что вся жизнь есть страдание, и зовет туда, где нет желаний и царит вечный разум и любовь. Порою могучие взмахи псалма становились грозными — тогда он говорил об ужасах греха и наказания, о том, что долго не может человек пребывать на такой высоте духа, — псалом широким вздохом, точно страдая о своем конце, заканчивался. Присутствующие слабо вздохнули и зашевелились. Теперь, переводя на более понятный язык то, что молчаливо переживалось во время пения, женский голос читает один из прекрасных духоборческих псалмов. Когда он замолк, кто-то из среды мужчин прочел другой псалом. Потом опять запел хор, и духоборцы приступили к последней части моления. Оно являлось наглядным исполнением всего высказанного в псалмах о том, что тело человека есть храм божий, в котором пребывает его дух, и что поэтому любовь и уважение к личности человека составляют лучшее средство служения Богу.