Страница 7 из 87
— Когда я ее заметил, она была вон там.
Охранник вытянул руку и указал на пятачок между двумя огромными корявыми стволами. Аннабель наклонилась и принялась ходить кругами, осматривая влажную землю, разглядывая следы и пытаясь угадать их происхождение. Ее внимание привлекли свежие параллельные борозды. Затем Аннабель стала осматривать стволы деревьев, пробираясь сквозь кустарник; это заняло у нее пятнадцать минут, во время которых Бриггс внимательно наблюдал за ней, впрочем, мысль помочь детективу не пришла ему в голову — у каждого своя работа. Что-то пробормотав, Аннабель двинулась прочь от места, где упала девушка, к зарослям камыша. Земля здесь была пористая, частично покрытая беспорядочно росшей травой.
«Это какое-то чудо, что она выбежала сюда, — вдруг подумала Аннабель. — Лежала тут голая, да еще и зимней ночью! Она может сказать Бриггсу „спасибо“, что он так быстро ее нашел».
Согнувшись почти пополам, она принялась рассматривать все подряд: сначала — общий план, затем каждую деталь.
Стэнли Бриггс держался на расстоянии, он уселся на выступе скалы и терпеливо ждал. Минуты текли, детектив продолжала заниматься своим делом, и охраннику казалось, что она вот-вот вынет из кармана огромную лупу… Он повернулся к озеру — этому зеркалу, в котором отражалось небо, — и подумал, что, может быть, вода действительно отражает настоящий серый рай. Вдруг это правда? Допустим, по прошествии множества лет девственная белизна райских мест посерела, первозданной чистоты больше нет… Ничто не вечно, даже невинность, учит нас Библия… Бриггс грустно покачал головой.
Далекая от переполнявших охранника сомнений, Аннабель уже полчаса продолжала изучать отпечатки на земле. Подобрав сломанный камышовый стебель, она искала следы того, о чем сама не имела никакого представления. Это необходимо, поскольку у тебя сейчас ничего нет. Роди этого она сюда и приехала.
Аннабель опять вспомнила про скальп другой женщины. Сама по себе это уже была улика. Первый — с темными волосами — принадлежал женщине смуглой, второй — рыжей. Кроме того, была еще сперма насильника, но если она не занесена в банк данных, то ничем не может помочь следствию, а рыжие волосы, по мнению Аннабель, не были серьезной зацепкой. Если хорошенько поразмыслить, они действительно бесполезны, однако все это так мерзко… И как только этот ублюдок смог сюда забраться и срезать у нее с черепа волосы?
Аннабель резко остановилась. Что-то шевелилось в камышах у ее ног. Она нагнулась и увидела отвратительное лягушачье тельце.
Бедная моя девочка, теперь ты наблюдаешь за лягушками!
Она почти повернулась, собираясь уходить, и тут ее взгляд четко идентифицировал то, что вначале она приняла за пучок желтой травы, похожей на листья камыша. Лягушка выглядывала как раз оттуда.
Концом камышины Аннабель пошевелила пучок и подцепила его. На концах травинок висели красные ошметки.
Желудок свело спазмом, и она сжала губы, не понимая, что ее больше переполняет — отвращение или гнев.
На конце камыша болтался испачканный засохшей кровью скальп с остатками светлых волос.
— Никаких сомнений. Это третья женщина.
Аннабель стояла позади стола, скрестив руки на груди; она смотрела на чернокожего гиганта, прислонившегося к гипсовой колонне посреди комнаты. Джек Тэйер тоже был тут — по привычке сидел на столе.
— Вы отдаете себе отчет в том, что это означает? — повторял капитан Вудбайн. — Мне не нужна такая история здесь, у меня на участке! Серийные убийцы и им подобные — это для ковбоев из ФБР, а здесь есть дивизионный комиссар, мечтающий подвинуть меня, плюс шеф полиции и, наконец, мэр собственной персоной! — Внезапно, словно что-то вспомнив, он повернулся к Тэйеру: — Но у нас ведь нет абсолютно никакой уверенности, к тому же все девушки, которым принадлежат скальпы, еще живы, разве нет?
— Я ничего об этом не знаю, Майкл. — Тэйер поднял руки ладонями вверх. — Откуда я могу знать? Но мой мизинец подсказывает мне, что, если мы не увидим в ближайшее время девушек, разгуливающих по Бруклину без скальпов, значит, их где-то заперли. Согласны?
— Подождем результатов экспертизы, — вставила Аннабель. — Они должны кое-что прояснить с этими… скальпами. Какое ужасное слово.
Она представила голую девушку, несущуюся по улице, с двумя скальпами в руке — трофеями, которые она успела схватить, предприняв безумную попытку бегства, будто в доказательство пережитого кошмара.
Вудбайн вытащил из кармана рубашки пачку сигарет «Честерфилд».
— Сожалею, что хочу помешать вашему порыву к саморазрушению, капитан, но это офис для некурящих, — заметил Тэйер, указав на небольшую табличку, располагавшуюся на уровне его плеча.
Он говорил это в тысячный раз с момента своего знакомства с капитаном. Вудбайн не отреагировал. Он в задумчивости прикурил сигарету.
— Вот дерьмо! Только представьте себе прессу — хотя бы на пару секунд, — воскликнул он, выдыхая дым.
Тэйер кивнул:
— О да. «Индейский убийца свирепствует в Нью-Йорке», «Он убивает женщин голландского происхождения, 24 доллара за душу». А, нет! Я забыл про нашу неизвестную из Проспект-парка — она же испанка. Заголовки будут еще пестрее, это точно.
Аннабель привыкла не обращать внимания на шутки коллеги, благодаря «особенности мышления» он зачастую избегал лишнего драматизма.
— Плюс татуировка! Есть идеи, что она означает? — спросил Вудбайн.
— Ничего серьезного. Это может быть все что угодно, даже может быть сделано в приступе безумия без какого-либо смысла, — ответила Аннабель.
— А почему бы не послание, своего рода шарада, вызов, брошенный нам? Помните, как поступал Зодиак?[7]
Искренний тон капитана Вудбайна рассмешил Аннабель. «Он хочет быть уверен, — подумала она. — Хочет поверить, что у нас есть все ответы и мы владеем ситуацией». Вудбайн был не из тех, кому нужно было нечто подобное, чтобы выдвинуться вперед; его амбиции ограничивались управлением командой, подниматься вверх по служебной лестнице и брать на себя все большую ответственность не входило в его планы. Однако официально внедренная несколько лет назад политика «быстрого результата» вынуждала его заниматься расследованием, чтобы улучшить собственные показатели и опередить соседей.
— Нет, — ответил Тэйер, — на это совсем не похоже. Девушка не хотела, чтобы ее обнаружили, она спасалась бегством.
— Ладно, поймаем типа, который это сделал, и поймем, что означает татуировка, — подвел итог Вудбайн так, будто играл в детскую игру.
Протестуя, Тэйер поднял указательный палец, но Аннабель опередила его:
— Джек, если бы ты рассказал нам о том, что тебе поведали свидетели с Парксайд-авеню…
— Ничего существенного. Утверждают, что она неслась как сумасшедшая, пересекла наискосок Оушен-авеню и вбежала в парк. Никто не может сказать, почему она бежала. У меня есть тип, который держит кондитерскую в десятке метров от перекрестка, он тоже видел ее бегущей по тротуару. Если по порядку, это он первый ее заметил. Больше мы ничего не знаем. Флэтбуш в это время не сказать что забит людьми, но и не совершенно пуст, то есть можно сделать вывод, что она выбежала из периметра, образованного пересечением Парксайд и Оушен-авеню.
Капитан Вудбайн, держа в зубах сигарету, потер руки и добавил:
— Хорошо, я дам вам в качестве группы поддержки Коллинза, Эттвела, Фремонт и Ленхарта, вы поделите участок на сектора и опросите всех, кто способен говорить. Из какого дома или из какого автомобиля она выскочила, какого он цвета, я хочу знать все.
Тэйер вздохнул:
— Приятное занятие.
С высоты своих двух метров Вудбайн смерил Тэйера и Аннабель взглядом, он, казалось, колебался, но потом распорядился:
— Прежде всего вы отдохнете. Остальные могут начать без вас.
Было шесть часов вечера, у напарников были усталые глаза, но ни один из них не думал об отдыхе. Привычная для них повседневность состояла из расследований небольших дел — краж с уличных прилавков, грабежей, проявлений агрессии, а также четырех-пяти убийств в год, заставлявших на время забыть о мелких мошенниках. От дела, подобного этому, их не смогла бы отстранить ни одна «шишка» из ДПНЙ.[8] Любой детектив мечтал о таком деле, в котором все построено на парадоксах.
7
Серийный убийца, терроризировавший США в конце 1960-х — начале 1970-х гг.
8
Департамент Полиции Нью-Йорка.