Флиртующая с демонами

Он вздохнул.

— Суккубу, ну или инкуба, сначала надо извлечь из тела, которое они захватили. Именно этим я и занимался, перед тем как…

— Мы просто целовались!

— Ну да.

Я непонимающе уставилась на него, затем до меня стало доходить.

— Ты хочешь сказать…

— Именно.

— То есть чтобы выманить демона, надо поцеловаться с его, ээ, носителем?

— В точку.

— Но… а, понимаю. Клиент — мужчина. А ты… только с женщинами.

— Схватываешь на лету, — похвалил Цезарь. — В нашей профессии четкое разделение по половому признаку. Мужчины занимаются суккубами, а инкубами, то есть демонами мужского рода, — женщины.

В голове теснилось множество вопросов, но мне хотелось задать только один — казавшийся сейчас самым важным.

— И ты готов подложить меня под сына какого-то миллиардера, с которым я даже не знакома?

Могу поклясться, что с водительского сиденья донесся звук сдерживаемого смеха. Я кинула туда недовольный взгляд, однако затылки обоих телохранителей, один из которых вел машину, выглядели на редкость непроницаемо.

Цезарь покачал головой.

— По правде говоря, то, что у нас с тобой было… этого не должно было быть. Обычно все ограничивается поцелуем. Охотнику совсем не нужно вступать в настоящую связь с каждым клиентом, то есть носителем, иначе это была бы не охота, а… ты знаешь, как такое называется.

— Мне еще предстоит многое узнать о твоей профессии, — пробурчала я. Однако внутри зародилась надежда. Если обычно дело ограничивается поцелуем… а тут не ограничилось… я ему нравлюсь, да?

— О твоей профессии, — мягко поправил Цезарь. Он протянул руку и погладил меня по щеке тыльной стороной ладони. Я почувствовала, что таю. — В тебе столько сексуальности… ты прирожденный охотник на суккубов.

— Инкубов, — поправила я.

— Я же говорю: схватываешь на лету, — кивнул он.

Мне надо было время, чтобы осмыслить все это, но времени-то и не было: под Стрельной мы свернули с шоссе и поехали мимо высоких заборов, за которыми скрывались жилища местной элиты.

— Так что мне надо делать? И почему все-таки я? Разве нет уже состоявшихся охотниц на демонов?

— Видишь ли… — Цезарь замялся. — Для начала просто познакомься с клиентом. Потом я тебе все объясню подробно. Мы как раз приехали. Я могу нести всякую чушь… ничему не удивляйся и подыгрывай.

Я не успела ни возмутиться, ни отказаться: автомобиль уже въезжал в широкие ворота. В свете фонарей я разглядела трехэтажный особняк. В окнах на втором и третьем этажах горело электричество. При нашем приближении загорелся свет и на первом: нас ждали.

2

Оставив телохранителей в машине, мы вошли в здание. На втором этаже остановились перед дверью из темного дерева в конце коридора. На пространстве тут не экономили: по коридору можно было на лошади кататься. Хотя вряд ли этим кто-то здесь занимался: блестяще отлакированный паркет устлан красной ковровой дорожкой, вдоль стен бронзовая скульптура на подставках… Такого богатства вблизи мне еще видеть не приходилось, роскошные апартаменты Цезаря бледнели на фоне этого дворца. А уж когда мы вошли в кабинет…

Тут можно было устраивать балы. Наверное, в бальной зале, если она здесь есть, можно в футбол гонять. Хозяина кабинета я не сразу разглядела, так далеко он сидел — на другом конце помещения, у окна.

А на столе, невольно подумалось мне, можно играть в гольф. Он как раз зеленый…

Цезарь подтолкнул меня внутрь, и я по инерции сделала несколько шагов. Охотник на суккубов прошел вперед.

— Привет, Роберт, — непринужденно сказал он. — Вот моя девушка, ты хотел познакомиться. Мы как раз ехали в Петергоф на закрытие фонтанов и решили завернуть, выпить по рюмочке чего-нибудь этакого.

Обернувшись, посмотрел, ожидая подтверждения, и я кое-как преодолела оцепенение. Даже сумела произнести довольно вежливо:

— Добрый вечер, Роберт. Цезарь много о вас рассказывал.

И сама немного испугалась. Кажется, ляпнула что-то не то: лицо хозяина кабинета, выступавшее из полутьмы в свете настольной лампы, и так-то не очень подвижное, совершенно закаменело.

— Очень рад, — деревянным голосом произнес миллиардер, и по тону его было понятно, что он не рад абсолютно и даже готов меня придушить. Видимо, моя непринужденность оказалась неуместной, в отличие от непринужденности Цезаря. Ну да, охотник, судя по всему, друг дома, а я — только прикидываюсь пассией. И этот Роберт в курсе. Ну и черт с вами, играть так играть комедию, сами напросились.

Я прошла вперед, холодея от собственной наглости, плюхнулась в одно из двух стоящих перед необъятным столом кресел. И немедленно провалилась в мягкие подушки, так что коленки оказались выше головы. Я тут же закинула голые ноги на подлокотник и скрестила их.

— Виски с содовой, пожалуйста, — сказала я из глубин кресла.

— Я тоже с удовольствием познакомлюсь с твоей девушкой, Цезарь! — воскликнул звонкий, почти мальчишеский голос, и из второго кресла поднялся молодой человек. Я от неожиданности чуть не вскрикнула. Чертова мебель, в ней просто тонешь!

Стройный блондин сделал два шага, остановившись передо мной, и, не стесняясь, стал меня изучать. Мне немедленно захотелось прикрыть ноги — с таким откровенным интересом он пялился. Просто раздевал! Озабоченный какой-то…

Ах, ну да, он такой и есть, тут же вспомнила я и пригляделась повнимательней.

— А я подумал, вы опять притащили какое-нибудь чучело со мной знакомить. Браво, Цезарь! Где ты нашел это чудо? Позвольте? — он протянул мне руку. Я положила пальцы на его ладонь, не понимая, чего он хочет. А сын миллиардера (это же он, я правильно разобралась в ситуации?) потянул меня из кресла. Я оказалась на ногах, чувствуя себя обнаженной под его горячим взглядом, ощущая этот взгляд буквально как прикосновение, настолько чувственным и жаждущим он был. Так вот что испытывают жертвы суккубы! То есть инкуба. То есть… я постаралась отгородиться от взгляда молодого человека, потому что грудь подозрительно стала вздыматься чаще.

— Представь же меня своей спутнице, Цезарь, и давайте выпьем, — произнес этот обжигающий блондин.

Окаменевший было от моей наглости Роберт переглянулся с охотником на суккубов и даже немного смягчился.

— Артур, налей гостям виски с содовой, — попросил он. — И развлеки девушку беседой, мне надо переговорить с Цезарем. Я могу на тебя положиться?

Вот как тебя зовут, клиент… Я старалась думать о нем так, чтобы сохранять дистанцию. А он ничего. Не такой высокий, не так атлетически сложен, как Цезарь, довольно тонкий… но лицо красивое, умное, благородное.

— Конечно, отец, — не дожидаясь окончания реплики, откликнулся Артур. — Я не позволю даме скучать.

Слишком быстро, чувствовала я. События разворачивались стремительно, так не должно было быть. Что мне теперь делать? Они что, уйдут сейчас и оставят нас наедине? Я же не знаю, как быть дальше! Они с ума все посходили?! Этот их Артур сейчас попытается меня прямо тут… на этом поле для гольфа, тьфу, столе…

К счастью, никто не ушел, и я выдохнула. Пока Артур наливал виски из стоящей на столе бутылки, разбавлял тоником, я изучала его. Бросалось в глаза несоответствие его манеры одеваться, выдержанно-строгой, его до скромности утонченного лица — и напористого, навязчивого поведения. Как будто в тело милого мальчика вселился кто-то наглый, самоуверенный и по-хозяйски там распоряжается. Хотя что это я? Ведь так и есть!

Роберт напоминал удава: даже от окна, куда он отвел Цезаря, миллиардер продолжал гипнотизировать меня напряженным взглядом. Уж не знаю, чего он опасался? Седые волосы, зачесанные назад, казались одним целым с головой, настолько гладкие они были, лежали волосок к волоску, без воли хозяина и шевельнуться небось не смели даже на ветру. Как только Цезарь общается с ним? Ведь настоящий удав. Во мне Роберт Большой Змей вызывал навязчивое стремление возражать и перечить. Слишком авторитарный, видно по всему, любит, чтобы люди вокруг плясали под его дудку и танцевали под его барабан.