Страница 18 из 21
Пока Стив одевался, Мередит включила телевизор. По всем программам показывали одно и то же: зияющую дыру в стене небоскреба, языки пламени, клубы дыма, фигуры пожарных и спасателей в ярких комбинезонах. Стоны раненых, мертвые тела, оторванные руки и ноги, повсюду кровь. И виной всему этому ужасу стало не буйство природы, не слепая игра стихии — нет, все это сотворили люди, рожденные людьми, говорящие со своими жертвами на одном языке.
— Как можно? — сдавленным голосом повторяла Мередит. — Там же дети! Господи, как же так можно?!
Стив натянул футболку и потертые джинсы, сунул ноги в разношенные туфли. По крайней мере, он успел два часа поспать и теперь снова чувствовал себя человеком.
— Может быть, мне поехать с тобой? — дрожащим голосом спросила Мередит. Ей страшно было думать о том, чтобы остаться дома наедине с телевизионными новостями. — Возможно, я смогу чем-нибудь помочь?
— Не стоит, малыш. В такой суматохе, как сейчас, от добровольцев мало пользы. Барби сказала, что на помощь нам уже спешат врачи из Лонг-Айленда и Нью-Джерси. Я тебе позвоню, как только выдастся свободная минутка.
«А это, судя по всему, случится не скоро», — мысленно добавил он.
Поцеловав на прощание жену, Стив поспешил в больницу, а Мередит осталась одна перед телевизором. В ужасе и смятении, почти не веря собственным глазам, она переключала каналы — и везде видела одно и то же: развалины, пламя, кровь, искаженные ужасом лица тех, кто чудом остался жив.
Мередит никуда не выходила из дому, боясь пропустить звонок Стива. Она бесцельно бродила по квартире, перебирала вещи и бумаги. Телевизор она больше не включала.
Стив позвонил в субботу ночью. Все это время он был у операционного стола. В больницу привезли около трехсот тяжело раненных: пятьдесят два человека умерли, и остальные все еще находились на грани смерти. Сдавленным от горя и гнева голосом Стив поведал Мередит, что среди пострадавших много детей — в тот злосчастный день на экскурсию в знаменитый небоскреб поднялась большая группа школьников из летнего лагеря.
— Ты-то как? — встревоженно спросила Мередит.
— А что я? У меня все в порядке, малыш. В конце концов, это моя работа. Если бы я хотел обедать каждый день и спать каждую ночь, пошел бы в дерматологи. Жаль только, что не удалось нам с тобой по-людски попрощаться.
Мередит всхлипнула. Что она могла ответить? Стив сам выбрал себе такую судьбу.
— Я, наверно, не скоро теперь вернусь домой, — виновато произнес он.
— Не беспокойся об этом. Увидимся в следующую субботу, дорогой. Держись!
— Не знаю, застанешь ли ты меня дома через неделю. Ладно, пора в операционную. Позвоню позже.
Он снова позвонил утром в воскресенье. Мертвым от усталости голосом рассказал, что ухитрился пару часов поспать, а вообще держится только на черном кофе.
— Стив, тебе обязательно надо отдохнуть! — встревоженно воскликнула Мередит.
Услышав его голос, она не на шутку испугалась — не столько за Стива, сколько за его пациентов. Ведь хирургу достаточно одного неверного движения. До сих пор Стив не совершал ошибок, но кто знает, к чему приведет его хроническое недосыпание и постоянная усталость?
Но потом Мередит подумала, что, наверное, напрасно беспокоится за Стива. Коллеги не зря называют его одним из лучших хирургов в Нью-Йорке: он вынослив и упрям, словно боевой конь. Он останется в больнице столько, сколько потребуется, и пациенты его могут не волноваться: Стив не допустит ни одного просчета. Ради спасения людей, доверивших ему свою жизнь, он превратится в робота, в машину, не знающую ни волнения, ни усталости, ни ошибок. Еще день, и два, и три он простоит в операционной, ни на секунду не позволяя себе расслабиться, не вспоминая ни о еде, ни о сне, ни о тепле родного очага. Таковы настоящие врачи; таков Стив Уитмен.
— Обязательно отдохну, — заверил ее Стив. — Правда, через час у меня следующая операция, но Лукас здесь, он меня подменит. Ну я пошел. Целую. Да, чуть не забыл! В аэропорт отправляйся пораньше, — озабоченно сказал Стив, — сейчас ужесточен режим охраны, и везде очереди.
Благодарная мужу за это напоминание, Мередит в который раз удивилась бесконечной заботе Стива. Он падает с ног, он измучен, но помнит о каких-то мелочах лишь только потому, что они касаются ее, Мередит. Волнение перехватило горло женщины.
— Не старайся до меня дозвониться, Стив, — я позвоню сама. Я ведь понимаю, как ты будешь занят в ближайшие дни.
— Ладно, Мерри, хватит обо мне. Счастливого пути, дорогая! Не волнуйся обо мне, спокойно лети в Чикаго… и покажи им класс!
— Спасибо, милый. Береги себя. Постарайся не работать до изнеможения.
— Ладно, малыш. Успехов тебе. Будь хорошей девочкой и не разгуливай перед инвесторами в нижнем белье. И перед этим парнем, Доу, в особенности! Ты же знаешь, какой я ревнивый!
Стив никак не мог выкинуть из головы Кэллена Доу, ему неприятно резало слух восхищение, с каким жена отзывалась об этом человеке. Но сам он понимал, что тревожится по-пустому. С Мередит ему повезло, она — образец верной жены: супружескую измену она считает предательством и подлостью. И, наконец, она же любит его!
— Обязательно приезжай на выходные. Может быть, выберемся куда-нибудь вдвоем. Ну пока!
В понедельник утром Мередит с сумкой на каждом плече и с неизменным портфелем спустилась вниз — на улице ее уже поджидало такси.
В аэропорту, как и предсказывал вчера Стив, творилось черт знает что. Вооруженная охрана, солдаты с автоматами, проверка документов на каждом шагу — сумасшедший дом, да и только! Можно подумать, Нью-Йорк превратился в зону боевых действий! Мередит едва успела на самолет, хотя предусмотрительно приехала за час до взлета.
Войдя наконец в салон и опустившись на свое место у окна, Мередит вздохнула с облегчением, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Перед мысленным взором ее все еще стояли страшные картины из телерепортажей, в ушах звучал усталый голос Стива. На фоне беды, обрушившейся на родной город, собственная работа вдруг показалась Мередит никчемной и бессмысленной. Таскаться из города в город, уговаривать деловых людей покупать акции «Доу-Тех», не спать ночами в заботах о прибыли и о престиже… Кому все это нужно? Стоит ли заботиться о мелочах, когда по следам каждого из нас, словно зверь во тьме, крадется смерть?