Страница 10 из 26
Григорий Иванович, вкрадчивый голос повышает тон, вы учитываете, что это совершенно секретная информация? Какая именно? Поздно… Разговор прервался мгновенно. Или прервали… На экране телефона мигает символ поиска сети… Показываю телефон Витьке. Он достает свой и поворачивает ко мне. Там то же самое. Обрубили сотовую связь? Во избежание утечки сведений? Наверное, не только нам, но по всему району… Та-ак, каждая «сота» уверенно накрывает зону в радиусе нескольких километров, а если не очень уверенно — берет километров за двадцать… Весь город сейчас остался без «мобильников»? Офигеть… Или только мы? Ха! Сейчас проверим. В ящике стола, с прошлого года, валяется древний «Сименс», с севшим аккумулятором. Забыл знакомый электрик. За ненадобностью. У него таких монстров было штуки четыре… Все старые и все разной степени неисправности. К этому конкретному, кажется, уже и аккумуляторов нет в продаже, только от зарядного устройства работает. Потому я его и зажал, в качестве резервного аппарата, о котором никому ничего не известно. Рублей сорок на счете там ещё есть. Ага, включаем… И тоже нет сети! Значится, на всякий случай, во всем районе установлена полная информационная блокада… Интересно!
Гости смотрят на нашу возню совершенно спокойно. Они что, не понимают значения происходящего? Владимир сидит в странной позе. Левая рука на колене, правая, поверх запястья левой, накрывает наручный прибор. Большой и указательный пальцы — сжимают какой-то рычажок и мелко подрагивают, а остальными он что-то ловко подкручивает. Тонкий провод тянется из ворота майки в ушную раковину. Сочувственно интересуется — Уже, всё отрубили? Улыбка до ушей. А и пусть, даже хорошо, это признак, что переживают! Бич закрытых сетей! Обращаясь к Вике, поясняет — Вот поэтому, первопопаданцы, ещё в прошлом веке, и ввели у нас открытую систему связи «Сто-Шестнадцать». Они всё знали! Опыт локальных войн, на рубеже третьего тысячелетия, показал, что сложные цифровые системы коммуникации либо ненадежны, либо могут быть легко взяты под контроль… тем более — из импортных деталей. И, в пространство — Думаю, раз наше местонахождение известно, сюда пошлют парламентера. Вика, обращаясь к нам обоим, снисходительно — Григорий Иванович, может быть, вы с Витей всё же уйдете? Прошу! Имеете право. Тут становится жарко!
Это они серьезно? Да я их старше в два с половиной раза… почти в три! Как они смеют так со мной разговаривать? У Витьки на физиономии выражение детской обиды… Я не Витя, я Виктор! А почему мы должны уходить? Между прочим, дача принадлежит не вам. Поворачивается ко мне с надеждой, Григорий Иванович, вы же сам тут остаетесь? Ответить ему я не успеваю. Снова оживает мобильный телефон. Тот же вкрадчивый голос, как ни в чем ни бывало, осведомляется — Вы меня слышите? Передайте вашим гостям, что все окрестности дачи уже оцеплены батальоном ОМОНа. Уйти отсюда — невозможно. В случае боя или бегства, бойцам приказано стрелять на поражение… Всё гражданское население из зоны эвакуировано. Мы требуем немедленно отпустить заложников… Сейчас, выезжает наш представитель для переговоров… По мере произнесения монолога голос набирает твердость. Через несколько минут у вас будет наш человек. Он без оружия. Передайте… этим… пусть они его выслушают… Щелк! На экране снова «Поиск сети». Вот так.
Поворачиваюсь к ребятам. В глазах понимание. Молча им киваю — Да, всё так как вы предполагали. Добавляю голосом — Я с вами! Хочу, хе-хе, досмотреть это кино до конца! И вообще, самовар остыл… А у меня ещё печенье… Теперь вижу удивление, искреннее. Вика. Но… вам же сейчас сказали, что переговоры начнутся через несколько минут. А самовар долго греть надо! Я время засекала… Опять они слышали весь разговор. Как объяснить? Ребята, со мной говорил профессиональный лгун. Он так сказал, что бы вы ждали и нервничали. Реально кто-то появится, хорошо, если через час. Привыкайте к этим штучкам! Эх, не были вы в ФСБ «на собеседования», не знакомы с тамошними повадками. Ну, ничего, скоро узнаете.
Вика нервно дергает щекой. Странное у неё лицо. Симпатичное, но малоподвижное. Кожа так сильно натянута, как после пластической операции… Вот и сейчас, ну совершенно взрослое выражение, матерой тридцатилетней тетки. Эдак снисходительно соглашается — Наши лгуны не хуже ваших! Хотите, историю расскажу? Не надо мне историй про лгунов. Лучше объясните, что за система связи «Сто-шестнадцать»? Ни разу не слышал… Хотя в молодости с радио и вообще электроникой много дел имел.
Владимир широко улыбается. Это просто, вы сразу поймете. Смотрите! Стягивает со своей левой руки агрегат, похожий на гибрид компаса и наручных часов с рулеткой. Универсальный личный коммуникатор. Время, связь, ориентирование на местности. Стандартный прибор, для обязательного ношения. У нас таких всего два: коммуникатор — с четырех лет, а пистолет — с четырнадцати. Привыкаешь, как собственной части тела. Там радиопередатчик, на трех транзисторах, совмещенный с детекторным приемником и 3–4 шкалы фиксированной настройки радио каналов. На катушке провод наушника и другой — с антенной. Когда надо, его пропускают через рукав. Микрофон к наушнику подключают отдельно. Но, это редко. И в основном — дети. Взрослые — обычно общаются морзянкой. В режиме постоянного приема телефон — в ухе, а приемник — постоянно настроен на 16 канал вещания. Чаще — сеансы связи оговаривают заранее и подключаются только на это время. Если — улыбается — не на боевой операции… Тогда, мы с этим делом в ухе даже спим.
У первопопаданцев, сто лет назад, тоже были эти ваши мо-биль-ни-ки. И совсем немного армейских радиостанций. А связь была нужна постоянно и всем. Вот и придумали. В любом месте, в любое время, по 16-му каналу можно голосом или морзянкой вызвать дежурного оператора и попросить помощи — сообщить свободный канал. В больших городах запрос делают автоматически, телеграфным кодом. Как бы автонабор номера в ваших телефонах. И говори с кем надо! Или слушай… А если никого рядом нет — договариваемся между собой по тому же 16-му каналу и сразу переключаемся. Или — одного назначаем дежурным, а он для всех организует эфир. Первые сто каналов — телефонные, с полосой 12 килогерц, а остальные десять тысяч — телеграфные. Морзянкой, на частоте 400–500 герц, с полосой около килогерца. Если очень надо, можно ещё изменить частоту, что бы на слух различать своего абонента, среди чужих передач… Ну, а уж SMS-ки, через дежурного оператора передавать — это святое. Как адресат вышел в эфир — он ему их вывалит… Удобно!
Открытый принцип формирования радио сети неограниченной емкости. Каждый может, без малейших трудностей, войти в любую местную сеть, связаться с удаленным абонентом, получить справку или позвать на помощь. У вас, снисходительная улыбочка (раздражает, однако), до сих пор сохранились рудименты этой системы, в виде сообщества коротковолновиков. А у нас — она стала основной. В силу дешевизны передачи и получения информации без проводов… и в силу поголовного знания основ радиодела. Вы, эту тенденцию в 50-х годах ХХ века задавили. После смерти Сталина, когда в СССР начали сознательный демонтаж основ солидарного общества. Пожимает плечами. Нам, так на лекциях рассказывали. А могло сложиться и иначе…
Кручу в руках элегантную, зеркально блестящую коробочку. Штуковина с большой сотовый телефон. Два пружинных браслета, пара ключей, разъем, лимбы на общей оси с крупной и мелкой оцифровкой, как на старинных магазинах сопротивлений… Хитрое рифление явно позволяет «читать» положение лимбов, на ощупь, в темноте. Кнопка ключа, ручка подзарядки. Пальцем «морзить» таким ключом и принимать ответы можно совершенно бесшумно и незаметно… Фантастически просто. И наверняка — технологично и дешево в производстве. Какая дальность? Смешно! Когда в зоне терминатора, да на коротких волнах — хоть через океан. Надежно и бесплатно. Безотказная связь хоть с Северного полюса, хоть из центра Сахары. Пусть и не мгновенная — дважды в сутки, по 15–20 минут, пока горит над головой утренняя или вечерняя заря. А кроме всего — автономность. Ломаться тупо нечему, а на приеме даже батарейка не сядет — детекторный приемник энергии не требует. Мобильник XVII века. Технология коммунизма. А в Рашке, до сих пор, никак не могут дать каждому солдату персональную рацию. А дадут — солдат не умеет пользоваться… Или аккумуляторы разряжаются на глазах. Или ещё что-нибудь стрясется. У буржуев, кстати, тоже самое… На всех последних локальных войнах, все (!) их участники, при первой же возможности, начинают использовать мобильную телефонную связь… Потому, что виртуозно пользоваться радиостанцией надо учить с детства… Как этих.