Страница 4 из 20
Военные события сороковых годов заставили меня расстаться со всем этим материалом. Больше всего жалею о потере вырезок из газет и журналов, которых уже давно нет. Затем в течение целого ряда лет пришлось заниматься устройством личных дел, и только через продолжительное время я стал опять разыскивать интересующие меня материалы. Книги, выпущенные в двадцатых и тридцатых годах, стали редкостью и пришлось платить за них большие деньги. Но зато вышло много новых, интересных трудов и опять появились новые вырезки из газет и журналов.
Работая над этими трудами, я все более уделял внимания двум лицам. Они все больше меня интересовали, и я все больше приходил к выводу, что эти два лица были теми людьми, которые предопределили весь ход событий. Когда я это понял, я постарался «направить рефлектор» на них и осветить все малейшие подробности их поступков, малейшие переживания, «извилины души», все их высказывания и, как самое значительное, их моральный облик и мировоззрение.
Эти два лица – Государь Император Николай II и его генерал-адъютант Михаил Васильевич Алексеев.
Но тут сразу возникал вопрос: достаточно ли перечисления (хотя бы и самого подробного) всех событий, имевших место в те роковые дни, или нужно выяснить, осознать, прочувствовать все, что было «душой» этих событий, т. е. причинами их возникновения.
Будучи юристом и филологом по образованию, я всю жизнь интересовался социологией и историей и часто, в ущерб своим профессиональным интересам, штудировал и исторические, и социологические труды. Но кроме социологического анализа, который я кладу в основу моего исследования, я считаю совершенно необходимым применить критерий нравственного начала, без которого все становится условным и, что гораздо хуже, возможно толкование происходившего так, как это нужно для того или другого автора.
Оговариваюсь еще, что, когда я говорю о нравственном начале, я имею в виду религиозную основу этого начала, так как мне совершенно чужды «гуманистические» принципы материалистического мировоззрения. Как пример различного подхода к методу работы приведу работы С. Мельгунова.
В своем капитальном труде, трилогии «Царь и революция», Мельгунов дает так много материала, часто совершенно не относящегося к развитию темы, что порой он загромождает свою работу ненужными повторениями, сбивает читателя с толку и чрезвычайно затрудняет изучение своих работ. Поневоле приходится согласиться с И. Солоневичем, когда он говорит: «Такие усидчивые компиляторы, как С. Мельгунов, собирают горы цитат и показаний и, как полагается усидчивым компиляторам, из-за деревьев не видят леса». О выводах же в некоторых работах С. Мельгунова мы поговорим в другом месте, скажу только уже сейчас, что они порой поражают своей наивностью, а иногда и предвзятостью.
Есть работы и другого стиля. Это, например, «Великая фальшивка февраля» И. Солоневича, или «Памяти последнего Царя» архимандрита Константина, или же «Император Николай II и революция» И. Якобия.
Работы И. Солоневича интересны тем, что, несмотря на то что местами они весьма спорны, они являются смелой попыткой дать ответ на то, что происходило, избегая тех штампов, которые так характерны для работы «компиляторов».
Интереснейший психологический этюд архимандрита Константина дает совсем новое и очень вдумчивое толкование внутренней сущности тех сдвигов, которые произошли в сознании русского общества.
Работа И. Якобия, вышедшая в 1938 году, наделала в свое время много шума. Я проверил очень тщательно текст его работы и не нашел никаких искажений. Написана она на основании трудов Дитерихса, Соколова, Воейкова, Лукомского и др. Эмоционально повышенный тон этой книги и вызвал, как я думаю, нападки на эту работу Якобия.
Тут придется сказать несколько слов о вопросе деликатного свойства. В некоторых кругах нашей эмиграции существует мнение, что о вождях Белого движения можно писать только то, что пишется в официальных случаях в военной прессе (Приказ Р.О. В.С. № 7, например). Все, что пишется в разрез этому обыкновению, считается «клеветой».
Есть и другая тенденция, которой придерживаются пишущие в периодической печати. Это стремление найти «измену» только у одних и тех же лиц. Я не буду говорить о той нетерпимости и недоброжелательстве, которые проявляются сторонниками этих крайностей. Вряд ли это нужно, убедительно и объективно. Впрочем, все высказывания почти всегда субъективны по той простой причине, что люди являются сторонниками разных мировоззрений. Бесспорно, конечно, что, скажем, атеист или религиозный человек по-разному оценивают те или другие явления. Говоря о религиозном сознании, я имею в виду только Русское Православие, которое помимо своего вероисповедного признака является в то же самое время и национальной доктриной. К сожалению, не все это понимают. Происходит это часто просто по незнанию предмета или же от стремления заменить это национальное самосознание какими-то суррогатами.
Все это я говорю к тому, чтобы объяснить свой подход к моей работе. Если бы я ограничился только перечислением того, что произошло, то вряд ли моя работа была бы нужна. На эту тему написаны уже сотни работ, и все же появляются все новые работы на разных языках. Не странно ли? Казалось бы, что события наших дней должны были бы заслонить то, что имело место полвека тому назад. Ан нет! И это понятно. Люди как-то инстинктивно чувствуют (вряд ли понимают), что февраль 17-го года является каким-то рубежом, после которого началась совсем новая жизнь, вернее существование.
Кончил я свою рукопись уже давно, но закончив, я не решался ее опубликовать по целому ряду причин. Зная всю «болезненность» этой темы, я не хотел вызывать какие бы то ни было нелады в нашей эмигрантской общественности, я не хотел, чтобы меня неправильно поняли. Я всегда очень высоко ценил Русскую Армию, я знаю, какую роль играла наша армия в истории Русского государства. Я всегда благоговейно относился к памяти тех, кто пал смертью храбрых в рядах Добровольческой Армии. Эти русские юноши в офицерских и солдатских шинелях, в гимназических и юнкерских мундирах отдали свои жизни в борьбе со злом, вырвавшимся на свободу в ужасные дни ужасного года. Несмотря на все ошибки, все промахи и оплошности, которые совершило Белое движение, как было бы ужасно, если бы его не было. Оно спасло честь Русской Нации.
Вот почему я много лет держал свою рукопись под спудом. Из этого положения меня вывел издатель моего труда СВ. Завалишин. Зная много лет о моей рукописи, Сергей Владимирович мне писал в одном из своих писем: «…не следует забывать, что нам с Вами уже много лет и после нашей смерти этого уже никто не напечатает. История и защита чести Государя требуют опубликования Вашей рукописи уже теперь! А там как знаете! Вы хозяин!»
Прочитав эти строки, я долго над ними думал и… решил опубликовать свой труд.
В приводимой мной библиографии я, конечно, не смог указать всего, что было мной прочитано. Я не привожу ни трудов Соловьева, Ключевского, Платонова, Киреевского, Леонтьева, ни Тьера, Ленотра, Тойнби, ни всего того, что было прочитано на французском, немецком и английском языках, за исключением нескольких работ, которые я цитирую в своем труде. Изучение французской революции дало мне очень много для уразумения смысла февраля 17-го года. Боже, какие параллели! Иногда просто кажется, что русские события являются просто копией того, что происходило за сто с лишним лет тому назад. Тут и «безвольный муж», и «жена-немка», и «коленопреклоненный» дядя, и «чудесное» законодательное собрание и т. д. и т. д.
Верю, что выпускаемый мной труд не приведет ни к каким недоразумениям в нашей зарубежной общественности. Единственная цель этой книги – объяснить, почему Зло торжествует в нашей жизни, почему мы лишены той светлой радости, которая была на просторах земли, которую когда-то звали Домом Пресвятой Богородицы.
Глава I
Исторический обзор от Андрея Боголюбского до Александра II