Страница 5 из 32
Вновь начались размеренные и регулярные выходы в море - командующий упорно продолжал учить эскадру не только стрельбе, но и элементарному совместному маневрированию.
Однако ученья ученьями, а война - войной. В двадцатых числах марта наши истребители пару раз ходили ночью к Чемульпо, где накидали мин на входном фарватере, правда все они были вытралены - место постановки демаскировали несколько всплывших "рогатых" и два потерянных плотика. В дальнем охранении миноносников оба раза ходил "Баян". Подобная операция у Пусана, в которой приняли участие четыре "шихауских" истребителя с "Аскольдом" и "Новиком" в охранении, дала уже фактический результат. На выставленных минах через трое суток подорвался и затонул японский флотский угольщик.
Складывалось впечатление, что адмирал Того начинает утрачивать инициативу. Появились, особенно среди молодежи, разговоры о том, что "желтомазые сдают", но вскоре все толки эти были бесцеремонно и жестко прерваны. Точка оказалась запятой...
Глава 2. Ответный ход
Владивосток, Квантун. Апрель-май 1904 года
С середины апреля японцы перестали появляться под Порт-Артуром по ночам. Первые четыре дня это радовало, потом стало настораживать, все моряки с мозгами понимали - враг что-то задумал. Что-то готовит. Вопрос, где и когда? Адмирал Алексеев, в очередной раз отменивший перевод своего штаба в Мукден, ходил чернее тучи, но кроме постоянного действования на нервы Макарову, себе и окружающим, тоже ничего поделать не мог.
На собранном накануне решительных событий у Алексеева совете, контр-адмирал Лощинский и начальник над портом каперанг Григорович предположили, что японцы, опасаясь скорого вступления в строй "Ретвизана" и "Цесаревича", планируют свою высадку в одной из бухт между Бидзыво и Чемульпо, и сейчас готовят эту операцию, минируя подходы, дабы в случае чего встретить русскую эскадру на своих условиях и подальше от Артура.
Начальник Штаба эскадры контр-адмирал Молас, несмотря на предупреждения из Петербурга, откровенно сомневался в самой возможности японского десанта на Квантуне. Как и крепостное начальство, во главе со Стесселем, Фоком и Рейсом. В отличие от подавляющего большинства собравшихся, Роман Иссидорович Кондратенко на этом военном совете оказался единственным, кто оставался убежденным сторонником того, что если японцы соберутся высаживаться, то сделают это под самой крепостью, возможно прямо в Дальнем.
Сам же Макаров предполагал, что высадка вполне возможна, но скорее всего опять в Чемульпо или даже в Пусане, поскольку был уверен в том, что с наличными силами ничего подобного у крепости он просто не допустит. Проведенные миноносцами поиски новой информации пока не приносили. Молчали агентурная разведка и штаб Маньчжурской армии.
И только Руднев из Владивостока упорно продолжал настаивать на Бидзыво, как самом вероятном месте десанта. В итоге решили, что кроме отправления в дозор вдоль побережья армейских команд, составленных в основном из охотников, нужно подготовить на завтра еще один поиск, задействовав в нем дополнительно "Новик" и "Аскольд", но время уже было упущено.
Действительность показала, что мысли Макарова и Того были созвучны. Только русский командующий прикидывал, где японцы смогут спокойно высадиться без большой угрозы со стороны его флота, а японский продолжал решать задачу пусть временной, но полной нейтрализации этой угрозы. И в своей последовательности переиграл противника. Когда явно назревший нарыв, наконец, прорвало, третья атака брандеров на Порт-Артур имела очень мало общего с первыми двумя...
Того Хейхатиро не любил работать по ночам. Ценные мысли чаще посещали его при свете дня. Но в последний месяц планы войны на море шли к западным демонам, и невольно приходилось засиживаться за своим столом допоздна в попытках решить нерешаемое. Плохие новости приходили почти каждый день - сегодня, например, сначала доложили об очередном потерянном транспорте, причем даже не потопленном, а захваченном русскими вспомогательными крейсерами.
К сожалению, кроме просто плохих, были еще и очень плохие. По части же попыток закупорить брандерами русскую эскадру на внутреннем рейде Артура, таковыми были практически все.
Первая атака брандеров, которые должны были "заткнуть" вход в гавань, провалилась еще до прибытия нового командующего русским флотом вице-адмирала Макарова. Транспорты были отогнаны или утоплены огнем сидящего на мели под Тигровой горой "Ретвизана" и дежурных миноносцев. Значит, из Порт-Артура в любой день может выйти эскадра, достаточно сильная, чтобы о высадке 2-й армии у Хоуциши, или, в крайнем случае, у Бидзыво, не могло быть и речи.
С не меньшим треском провалилась и вторая. И хотя она производилась значительно большими силами, а "Ретвизана" русские уже втащили в гавань, итог оказался тем же: утопленные пароходы, погибшие храбрые воины, и... русская эскадра, вновь почти без помех способная выходить в море. Как стало известно, в этом ночном побоище адмирал Макаров лично участвовал, командуя своими кораблями с борта... канонерки! Со столь решительным и отважным противником японский императорский флот и он сам столкнулись впервые.
Однако на решительный бой с главными силами адмирала Того он не шел. А ведь именно этого было бы вполне логично ожидать от безрассудно храброго алармиста, каковым его многие считали. Вопреки этому расхожему мнению, Того уважительно и настороженно относился к своему противнику, видя в нем не прежнего лихого командира, коим Степан Осипович и был в молодости, а умудренного опытом, дерзкого, но расчетливого противника-флотоводца. Противника, который готов использовать любой предоставившийся шанс, способен использовать любую, самую незначительную его, Того, ошибку.
Несмотря на положение блокированного, Макаров регулярно выводил из Артура свои броненосцы и крейсера для обучения маневрированию и стрельбе в зоне, прикрытой огнем мощных береговых орудий с Электрического утеса. И каждый раз его корабли двигались только по тщательно протраленным фарватерам, а иногда, когда скорость не требовалась, и непосредственно за тральным караваном.
Возле его флагманов - "Победы", и "Пересвета", на котором держал флаг князь Ухтомский, неотлучно находилась пара миноносцев, как недавно доложила разведка, - в целях перевоза адмиралов и штабных на другой корабль на случай минного подрыва. Один этот факт напрочь разрушал кривотолки о бесшабашной горячности и напускном бравировании Макарова. Когда же стало известно, что на "Победу" он перевел штаб и перешел сам по той простой причине, что ее водотрубные котлы не грозят немедленной катастрофой в случае подводной пробоины, в отличие от огнетрубных "Петропавловска" и его систершипов, иллюзий относительно возможности взять русского адмирала на "слабо" больше не осталось.
Того тяжело вздохнул, вновь вспомнив о неудаче первой, внезапной атаки его истребителей на эскадру Старка, стоявшую без противоминных сетей на внешнем рейде крепости. Если бы только удалось утопить тогда "Цесаревича" и "Ретвизана"! Если бы попали в "Аскольда" и "Победу" прошедшие под ними мины, а вторая, из попавших в "Палладу", взорвалась! Все могло бы сложиться иначе. Но, по-видимому, боги хотят избавить японский флот от легких путей...
Конечно, русские пока не заинтересованы в форсировании событий на море - они имеющимся составом сил достигают полной боеготовности в конце мая - июне, когда будут отремонтированы подбитые корабли. Они организовали тральные силы и регулярно чистят внешний рейд от всех японских ночных "подарков", они довооружили свои минные суда и теперь в артиллерийском отношении их истребители не уступают нашим, постановка в дежурство в проходе на ночь крейсера так же серьезно осложнила нам жизнь, особенно когда очередь выпадает "Аскольду" или "Новику".