Поколение войны

Семангелоф наблюдал, как с Арвингом работает его брат. Сеной показывал парню очередную тонкость. Как и надеялись Хранители, сын Люцифера был сыном своего отца – меч в руке лежал уверенно, тело быстро привыкало пользоваться оружием. Несмотря на то, что прошла всего неделя, Арвинг быстро схватывал уроки. Очень быстро. Меч Света дали ему в руки лишь единожды – как катализатор памяти крови, тела и души. Он сработал как надо, пусть и не признал юного ангела как хозяина, но дал толчок, запустивший дремавшие внутри Арвинга процессы.

Семангелоф сразу же увидел, как тлевшая лучина души вспыхнула факелом. Внутренний огонь в нём не слабее, чем у его отца – это хорошо. Это даст ему больше шансов не умереть.

Сам же Арвинг принимал каждое новое ощущение с опаской и осторожностью. Порой нервы парня не выдерживали, он начинал уходить в себя, а вместо него наружу вылезал тихий, но опасный хищник. Тут оба Хранителя закусывали нервно губу – вот об этом они не подумали. Ещё никогда не случались союзы валькирий и Хранителей. Поэтому Арвинг уникальное создание, коего раньше никогда не бывало. Во-первых, Хранители никогда не продолжали свой род. Во-вторых, валькирии никогда не рождали мальчиков. И поэтому даже многомудрый Семангелоф не знал, как объяснить данное альтер-эго Арвинга, которое служило ему чем-то вроде телохранителя.

Также сбылось опасение Хранителей о потере ими своих сверхъестественных сил – они покинули их три дня назад. Сеной перенёс это спокойно. Семангелоф же погрузился как бы в депрессию. Мир стал удивительно пустым и маленьким. Ровно таким, как видят и ощущают его люди…

И вот Семангелоф просто смотрел за тем, как Сеной учит Арвинга обращаться с оружием. Работать мечом последнему нравилось, но что-то всё же не так в его поведении. Семангелоф не находил ответа на этот вопрос. Складывалось ощущение, что меч не устраивает Арвинга, что это слишком просто для него. Мысли путались, несмотря на то, что их было возмутительно мало и все они были свои. Как люди только так живут?..

Кристина накручивала на палец чёрную прядь волос, которая изрядно засалилась. Ей пришлось прямо-таки окунуться в жизнь «спасителей мира» - так это назвал Шекспир. Как бы там ни было, ей стоило привыкнуть к роли спасителя поневоле, точнее некоего молчаливого спутника оных. Нельзя сказать, что ей эта роль нравилась. Она чаще сидела и ничего не делала, наблюдая за тренировками, готовками и иными поползновениями окружающих.

Скучно.

А прошла-то всего неделя, хотя ей казалось, что как минимум месяц. А если представить, что грозит ещё год почти – становилось совсем грустно. На неё к тому же странно поглядывают, особенно после первого дня. Тогда вечером ей стало совсем нехорошо, и она словно куда-то уплыла, потом Зверь проводила её до, так сказать, спальни.

С ней старались не говорить, даже Арвинг если и заговаривал, то поначалу как-то странно присматривался и прислушивался, словно сомневаясь, она ли это.

Ситуация складывалась отвратная.

Кристина решительно встала и пошла в сторону леса. Ей хотелось побыть одной, так время шло чуть быстрее. Хоть её и неоднократно предупреждали, что местность последние несколько лет брошенная и встреча с дикими животными вполне возможна, она почему-то совершенно не боялась. Ей казалось, что опостылевший уже звон мечей распугал всю местную живность на несколько гектаров. К тому же она просто из вредности не боялась.

Она двинулась по тропе, уходящей между сосен и редких берёз куда-то в неизвестность. Сколько она ни ходила этой тропой, никогда не доходила до её конца или до чего-то, что бы оправдывало её существование. Она просто вела в лес. И Кристина снова шла по ней. Ничего примечательного по пути не было. Местами попадались здоровенные камни, заросшие мхом, а порой и целые их нагромождения. Тропка виляла между заболоченных мест, над парой ручейков были настланы подобия мостков.

Она как раз подходила к одному из таких мостков, когда услышала звук шагов. Шёл точно не медведь, а значит, кто-то из обосновавшихся здесь семерых. Мысленно она вспомнила, кого не было около казармы, когда она уходила. Семангелоф сидел, как уже третий день сидит, и смотрел на Арвинга, с которым был Сеной. Рядом с ними был Вихрь и старался усваивать уроки, предназначенные явно не ему. Зверь пробегала мимо неё уже перед лесом. А Шекспир… готовил…

Сердце Кристины подпрыгнуло – она остановилась. Вспомнив всё ещё раз, она убедилась, что не ошиблась – в лагере все. Тот, кто шагает к ней сейчас - чужой.

Шаги стихли. Кристина точно была уверена, что звук приближался, а не отдалялся. Значит, её заметили и затаились.  Она оглянулась назад – на тропе никого не было. Кричать бесполезно – она ушла на два-три километра, а лес довольно плотно зарос и вряд ли её услышат. Самое плохое, что ангелы больше не слышат мир – так они сказали пару дней назад с лицами серыми и грустными.

Всё показалось девушке крайне неблагожелательным.

Раздался звонкий треск совсем рядом – сломалась сухая ветка под чьей-то ногой, это стало словно стартовым выстрелом для Кристины. Она развернулась и, что было силы, побежала по тропинке. Почти сразу она услышала, как её преследуют. Она боялась оглянуться и неслась, словно на крыльях. Тропинка поворачивала влево довольно круто и тут она решилась воспользоваться этим и посмотреть назад.

Она увидела огромного… кого-то! Это был явно не человек, хотя внешне был довольно похож. У него были чёрные волосы и серая, словно камень, кожа. Видя это лишь долю секунды, Кристина припустила с ещё большей скоростью, вдобавок оглашая окрестность диким визгом.

Потеряв чувство расстояния, она уже толком не могла сориентироваться, как далеко до выхода из леса, откуда рукой подать до плаца, где сейчас все остальные – она просто бежала, страх подстёгивал её не хуже плети. Вскоре впереди появились просветы среди деревьев – она добежала. Преследователь не смог её догнать – это придало ей сил, во что бы то ни стало добежать до казармы. Так ангелы, там трое опытных «спасителей»,  Арвинг – они её защитят. Она была в этом уверена.