Страница 155 из 161
- Я не знаю! – Столь же резко отозвался он, но на крик не перешёл. Эхо его ответ всё равно многоголосо повторило за ним, что полностью компенсировало накал его эмоции.
- Подвинься. – Сеной подвинулся. – Я здесь не одна.
- Лучше бы ты её не приводила…
- Не вышло. Не знаю, какой идиот послал за мной, зная, что Ольга живёт сейчас у меня. – Она в упор посмотрела на Сеноя, тот дал понять, что данным идиотом не является. Её взгляд чуть остыл. – Значит так: я её сейчас приведу – скажи ей, что всё нормально, независимо от того, как оно на самом деле.
- Я не хочу врать.
- Слушай, Сеной, вот знаешь, мне всё равно. Вы тогда утащили Арви, не сказав и полслова ей. Она на стену лезла, когда он пропал. Потом после недели житья чёрте где и застенков СБ ей сказали, что он нашёлся – нагородили бог весть чего и по сути оставили в неведенье. При каждом удобном случае не допускали их друг до друга, а перед началом этой канители дали им месяцок побыть вместе по-человечески. Это издевательство – лучше бы сразу сказали, что он погиб. Она погрустила бы и забыла.
- Нет, не забыла бы.
Взгляд Кристины пронзил Сеноя.
- Ты скажешь, что всё нормально. Вы вообще с Семангелофом молодцы лапшу на уши вешать. Где он, кстати?
- Погиб.
Каменное лицо, с которым было произнесено это слово, подействовало на девушку. Она хотела было выдать ещё одну гневную тираду, но замолкла с приоткрытым ртом. Сглотнула, продышалась.
- Извини. Мне сказали только, что Арвинг ранен.
- Ничего – он погиб в бою.
- Кто ещё?
- Из тех, кого ты знаешь, только Семангелоф и Седой.
- А…
- Они живы. Вихрю досталось крепко…
- Хех… «Вихрю» - раньше по именам всех их называли… что изменилось?
- Всё изменилось, Кристин.
- В общем, ты меня, надеюсь, понял. Я за ней.
Сеной кивнул и вновь уткнулся в пол. Ему по-прежнему не хотелось врать. Если задуматься, то в большинстве случаев они с братом старались к этому не прибегать. Да – они умалчивали много деталей. Одну до сих пор он не решается обнародовать, но чует его сердце, что скоро придётся. Надежды нет на то, что всё уляжется, ибо вертолёт, что сбили ангелы, упал в опасной близости с местом гибели Немезии. А потом был взрыв. Сеной в тайне надеялся, что это только взбаламутило воду, но другая его более пессимистичная половина упорно твердила, что нужно спасать жителей города, что остались и до сих пор живы.
В коридоре послышались шаги, Сеной повернул голову – Кристина вела Ольгу. Та ничуть не изменилась со дня, точнее утра, их последней встречи. Она держала себя в руках, но по дрожащим губам было видно, что из последних сил. Они подошли. Сеной приветливо кивнул Ольге – та ответила. Не столь доброжелательно – с недоверием. Ангел решил подняться. Как только он сделал шаг в сторону ожидавшей любого ответа подруги Арви, за спиной у него чуть слышно щёлкнула дверь операционной. Сеной замер и затаил дыхание, глядя на девушек.
Они смотрели на открывающуюся дверь, на них упало чуть света из операционной – дверь осталась открытой. Оттуда были слышны различные звуки, которые не давали никаких зацепок. Губы Ольги задрожали сильнее. Кристина крепко сжала кулаки.
Справа от Сеноя встал хирург, и по тому, как посмотрели на него девушки, выглядел он как заправский мясник. Решив всё же убедиться в том лично, ангел повернулся в сторону доктора. Вопреки его ожиданиям крови на его одежде почти не было, лишь небольшие следы на виске – он вытирал пот окровавленными руками или манжетами рукавов.
Доктор был немолодой, на вид ему было за пятьдесят, виски были чуть седыми. Глаза его не выражали абсолютно ничего – ни надежды, ни траура.
- Вы родственники? – Потревожил он тишину, ставшую к тому моменту звенящей, содрогавшуюся от грохотания обеспокоенных сердец.
Сеной бросил быстрый взгляд на Ольгу – в её глаза он увидел то, чего не увидишь даже в большой религиозный праздник в храме, и не суть какая религия. В них была молитва – истинная, чистая.
- У него никого нет, кроме нас. – Спокойно ответил Сеной, переведя глаза на Кристину. – Он сирота.
Доктор покивал, чуть опустив взгляд в пол. Но лишь на миг. Затем он вновь поднял глаза и, посмотрев Ольге в молящие об ответе очи,отрицательно покачал головой.
- Слишком большая потеря крови. Он продержался столько… люди столько не смогли бы. Простите.
На этом он медленно отвернулся от них и тихим шагом пошёл прочь, куда-то за поворот коридора. Шёл он медленно, в очередной раз утерев отработанным движением висок, на котором вновь появился пот. Всегда появляется, когда приходиться объявлять родственникам или друзьям, что их близких больше нет. И к этому нельзя привыкнуть. Главное, что он довольно быстро понял, будучи ещё молодым хирургом – нельзя утешать, только констатация и прочь.
Каждый раз, вот так уходя после подобного объявления, он слышал позади сначала тишину, а потом, когда уже сворачивал за угол, его догоняло эхо падающих на пол бессознательных жён, матерей или дочерей, их вырывавшийся из груди плач, проклятия, мольбы и вопрошания к небесам. Слышал эхо сдержанных вздохов мужчин. Настоящие мужчины не плачут – плачут истинные, которые не стесняются и не боятся собственного горя.
Он сделал пару шагов, свернув за угол. И вот оно – эхо потери. Как всегда…
- Чего ты там сочинил-то?
- Чего?
- Ты шевелил губами перед боем – там, у храма. Муза была?
- А. Ну да, была.
- Ну? Чего сочинил-то?