Страница 132 из 161
Арвинг снова споткнулся и почти упал, если бы не вовремя выставленная рука.
Уже который раз ноги подкашивались на неравномерно засыпанных гравием шпалах, но он продолжал идти вперёд. Он не понимал, зачем и куда идёт – просто шёл и всё.
Сейчас он хотя бы видит, что идёт по железной дороге. Час назад или около того - неясно, он ничего не видел. Он полз на четвереньках, держась за рельс рукой. Он и сейчас ничего не слышит, но, по крайней мере, уже не так страшно, что неожиданно откуда-то возьмётся поезд.
Взгляд то и дело туманился, ноги ослабевали и он падал на колени. Его рвало. Сначала было чем, после же рвотный рефлекс срабатывал вхолостую и Арвинг захлёбывался собственной желчью. После этого он долго сидел, слабость наваливалась, и он не мог встать. Из носа и ушей то и дело сочилась кровь, постепенно засыхая и нарастая коркой. Координация подводила, не получалось порой даже вытереть кровь из-под носа.
Болела голова, просто раскалывалась. Арвинга бросило в пот. Кое-как он нащупал на разодранном огнеупорном костюме змейку, потянул – вышло не сразу. Когда же застёжка поехала вниз, она упёрлась в одну из многочисленных утяжек. Подсознание расценило это как поражение, нахлынула апатия. Кажется, Арвинг закричал, он не слышал. Он не чувствовал. Он плохо помнил, что произошло перед тем, как он очнулся, держась за рельс, прижимаясь к нему всем телом, обнимая, словно родного человека.
Очередная попытка встать удалась, но надолго ли?
Какой-то шорох. Неужели возвращается слух? Это хорошо.
Шорох слышался со всех сторон, он ощущался на коже, которая начинала зудеть. Арвинг взглянул на руки, небольшие волосы на коже встали дыбом. Появились мурашки, высыпав, а спустя минуту исчезнув. Неведомая сила прижимала Арвинга к шпалам, сопротивляться не было сил, он упал на колени. Зуд усиливался, обдавая неприятными колючими волнами. В голове грохотало сильнее и сильнее.
Арвинг зажал голову между рук, но от этого стало только хуже. Пульсирующая боль усилилась, стала чаще. Наверное, он опять закричал – до сознания донеслось эхо. Опять же неясно, кричал ли это он или кто-то другой, а быть может, это был несущийся на огромной скорости поезд. Обернуться было страшно, но пришлось себя пересилить. На всякий случай Арвинг отполз от рельса, но не перестал держаться за шпалу – она служила нитью, соединяющей его с миром. Отпустив её, он канет во тьму и больше никогда не вернётся.
Резко обернуться не удалось, получилось заторможено. Накатило головокружение, в глазах снова помутнело, но Арвинг увидел, что это не поезд, а вертолёт. Совсем близко. Первая мысль - это отпустить спасительную шпалу и скатиться под откос, чтоб не попасть под винт, но в последний момент он понял, что машина не летит. Она зависла над рельсами.
Всё опять заволокло пеленой, следующая картина - как к нему подбегают двое с носилками. Кто они – неважно. Они что-то говорили – он не слышал. Они протянули к нему руки, он поддался, не мешая им.
Его погрузили на носилки и занесли в вертолёт. Там ему что-то вкололи – он почувствовал. В глазах быстро потемнело.
***
Морев вошёл в палату медсанчасти, где как раз заканчивали более аккуратную обработку раны Вихря. На соседней койке сидел, низко провиснув на ней, Варгус с перевязанной левой рукой. Зверь, Шекс и Сеной находились здесь же. Первые двое вышли из боя практически без повреждений, Хранитель так и вовсе не участвовал в боевых действиях. Семангелоф приходить отказался, так как ожесточённо спорил с Евстаховым о том, где же Вельзевул.
Окинув друзей быстрым взглядом, Морев открыл двери настежь и указал на свободную кровать. Из коридора появились санитары с носилками, на них на боку лежал Арвинг. Выглядел он жутковато – бледность кожи и так ему вполне соответствовала, но сейчас же он выглядел совсем как лист бумаги. Он был без сознания. Его аккуратно перегрузили на кровать – он не очнулся.
За спиной Морева выросла Зверь, она смотрела на лежащего соратника, как на мертвеца, что греха таить – было похоже.
- Он живой вообще? – Осторожно спросила она всё-таки.
- Был бы неживой, в другое место поместили бы. – Безучастно ответил Влад. – Контузило его во время взрыва. Брёл по железке в сторону Волковской. Почти три километра прошёл. Пилоты, что его нашли, говорят, что он полз вдоль рельса так, чтобы он у него всегда между ног оставался, а когда упал, то за шпалу держался. Боялся потеряться или чего уж там у него в голове было. Жив короче, но приложило его здорово. Врачи ничего не обещают.
- А я всё боялся, что он на той стороне был, когда рвануло. Ну, хорошо, что жив.
- Вихрь, контузия – дело такое. Может и крышей поехать или глухим остаться, или немым. – Тихо проговорил Шекспир. Зверь удивлённо посмотрела на него. – Что?
- Гдей-то ты начитался?
- В интернете много полезного, Марла не врала.
Зверь отвернулась от него с миной, явно выражавшей слово «однако!».
- Не сказали, как долго он может так пробыть?
- Я же говорю, ничего не обещали. Пока ему показан покой – единственное, что точно известно.
- Ясно…
В палате на некоторое время зависла тишина. Медсестра закончила бинтовать Вихря и, убедившись в качестве собственной работы, вышла. Тишину нарушил Сеной:
- Варгус, сколько шрамов было у воителей, с которыми пришлось сразиться?