Страница 108 из 161
- Анхель учил нас не поддаваться этому чувству до тех пор, пока не отгремят войны. Когда будем уверены, что поставили точку – тогда и вспомним всё.
Зверь отхлебнула чаю, откусила бутерброд и медленно задумчиво прожевала.
- Согласна. Сначала победим. Или сдохнем…
***
Смеркалось. На крыше самого высокого дома Санкт-Петербурга, свесив ноги с крыши, сидела пара. Выглядели они довольно своеобразно, но по обоим было видно, что вдохновение на моду они черпали из начала века, когда субкультура контрастировала со всем остальным миром куда более резко, чем сейчас. Тогда были в моде чёрные плащи, круглые очки и песни под гитару до утра. Примерно так и обстояли дела у этой пары. Девушка была одета в чёрный лёгкий плащ, под ним была красная футболка и чёрные штаны с многочисленными протёртостями. Волосы убраны в два хвоста, глаза скрывали очки, защищая их от лучей заходящего Солнца. Парень выглядел чуть проще, хотя стиль определённо был чем-то схож: штаны были серыми, вместо протёртых дыр были разрезы, футболка на теле отсутствовала, она была по-джентельменски положена под пятую точку дамы, волосы были всклокочены, цвет их был красным, переходя к корням в натуральный тёмно-русый.
На плече у него красовалась свежая татуировка – скрещённые чёрный и белый мечи на фоне белого и чёрного крыла, соответственно. Свежесть её выдавал красноватый контур и след от недавно снятого бинта.
В руках у парня была чёрная потёртая акустическая гитара с выцарапанной надписью «На Берлин!». Он не играл на ней, сейчас пара наблюдала, как Солнце уходит за горизонт, ныряя чуть правее светлой линии кромки вод Финского залива.
Когда светило бросило последний луч света и скрылось, Шекспир дёрнул верхнюю струну и долго вдумчиво слушал издаваемый вибрацией звук.
- Ну вот, собственно. Последний день перед очередным апокалипсисом кончился.
- Думаешь, будет обновление?
- Так или иначе, но да, будет. Ведь мир обновился после прошлого раза. Как минимум, в людских умах многое изменилось. Так что это греческое слово очень в тему, я считаю.
- Согласна, убедил. – Кристина кивнула ему и, чуть наклонившись к основанию ограды, на которой они сидели, достала на свет бутылку с коньяком. Отхлебнув оттуда пару глотков, она передала её другу. Шекспир с готовностью принял её и тоже отпил, но убирать не стал, оставив стоять подле себя.
- У тебя остались ещё?
- Две – судьба. – Усмехнулась она.
Из кармана плаща она достала пачку сигарет. Одну сигарету она тотчас сжала губами, а вторую протянула Шексу. Дважды чиркнула зажигалка, в воздух поднялись две тонкие струйки дыма.
- Зашибись сидим. – Хохотнул парень. – С помощью ксивы Морева залезли сюда и нагло нарушаем законы, распивая и раскуривая запрещённые вещества. Попутно мы обсуждаем судьбы мира и между делом горланим песни.
- Да-а-а. – Протянула Кристина, глядя, как пустая пачка падает вниз, виляя туда-сюда.
- Вот сейчас под алкоголем хочется высказать многое, что наболело, но как-то не хотело само выходить.
- Выкладывай. – Апатично кивнула девушка.
- Ну вот, например, я расстроен тем, что пятеро из восьмерых погибли. Причём глупо, если разобраться. Ещё мне не нравится то, что эти двое бескрылых что-то вечно говорят между собой или тебя берут в оборот, когда через тебя Гавриил говорит. Нашёл, блин, через кого. Такое ощущение, что они что-то скрывают. Что-то, что нам знать не надо. Нехорошо это…
- А может вам это просто знать не надо?
- А вдруг надо?
- Ну, им-то знать лучше – они всех как облупленных знают. На кого пальцем не ткни – всё расскажут. Ну и винегрет у них, поди, в голове. – Закончила Кристина с весьма задумчивым лицом. Шекспир засмеялся.
- Странно, что никогда не путаются.
- Угу. – Девушка между затяжками приложилась к бутылке, в которой оставалось жидкости на пять-шесть глотков. Она оценила остаток. – Берегла на такой вот случай всё это. Травиться - так перед концом света.
- Не отрицаю. Права.
На сей раз засмеялась Кристина, глядя на захмелевшего друга.
- Сыграй ещё что-нибудь из старого. Ты много, вижу, знаешь.
- Сейчас… - Он с минуту что-то вспоминал, затем подтянул колки, зажал нужный аккорд и ударил по струнам.
- Эту песню я пел перед той бойней, пел после неё – хит на все времена. И каждому времени - свой смысл.
А затем он запел:
Долгий путь по нехоженой жизни,
Долгий путь, как дорога домой…
***
«Центр первого дела» накрыла тишина. Мимо него почти не ходили люди, не проезжали машины. Который день по всем возможным ресурсам внятно и доходчиво людям доносили, что город лучше покинуть и укрыться как можно дальше, лучше всего в глухих деревнях.
Да и само здание сейчас снаружи напоминало просто оплот спокойствия. Огней в нём было не видно, машин около него стояло небольшое количество. Однако внутри него сейчас кипели страсти. Да ещё какие! Таких в нём точно не было ещё никогда.