Хищность

— Вы атлеты, те, кто защищает наш лагерь, возжелали сразиться друг с другом для того, чтобы определит лучшего из вас! — Верен окинул своим суровым взглядом тех, кто стоял внутри гигантского круга. — Я даю вам эту возможность!

Послышались дикие крики и одобрительные вопли борцов, а я вновь подумала о том, что проповедник превосходно владеет искусством манипулирования толпой. Мне стало интересно, какие личные цели преследовал наш наставник, устраивая подобные забавы, — доказывал всем нам нашу общую силу или давал понять, как мы в действительности слабы друг перед другом. А быть может, по не известной мне причине, он выискивал лучших из нас.

— Я желаю удачи всем вам!

Верен хлопнул в ладоши и на его место вышли юноша и девушка. В их руках были тряпичные мешки, из которых они извлекли по две карточки и громко зачитали имена. Состязания начались.

В первом раунде одновременно дрались несколько пар. Димитрия вызвали сразу, и не смотря на то, что мне ужасно хотелось понаблюдать за его боем, я не имела такой возможности — мы оказались с разных сторон от образовавшейся кучки болельщиков.

— Элена и Лора!

Я вышла вперед. Может быть, сейчас я проиграю, и на этом все закончится? В драках, в которых я участвовала прежде, я испытывала ярость. Она была моей движущей силой, она заставляла меня вставать и продолжать бой не смотря ни на что. Я смотрела в бирюзовые глаза Лоры, принявшей стойку, и не чувствовала ничего. Но теперь я не ощущала и боли.

— Бой.

Я стояла, как дурочка, опустив руки и рассеянно глядела на рыжеватую девчонку чуть моложе меня самой. Ударить первой я не могла, да и не хотела. Все покачнулось. Нет, покачнулась я от ее удара. И снова ничего внутри. Тишь да гладь, совершенно никаких эмоций, даже злости.

— Ты пришла драться или пялиться на меня? — прошипела Лора.

Кажется, девочку-вегу разозлило, что ее точный удар в челюсть не заставил меня вздрогнуть.

— Я нравлюсь тебе? — язвительная реплика Лоры была встречена чьим-то смешком. — Или ты пришла сюда, чтобы снова привлечь внимание своего мужика?

Она упала, а я даже не поняла, когда успела нанести удар. Кроваво скалясь, Лора поднялась на ноги.

— Роман вернулся к своей жене. Ты не нужна ему.

Кто-то внутри меня громко рассмеялся. Мне нужен был не Роман.

— Он бросил тебя так же, как и отец твоей дочери.

Я ударила снова. Лора лежала на животе и не шевелилась. Кто-то спросил, жива ли она. Судья перевернул тело и привел наглую девочку в чувства, а потом присудил мне победу. Вот зачем она начала говорить о том, о чем говорить не смела?! Зачем пробудила во мне ту, другую? Я шла к краю арены, до боли сжав челюсти, а в глазах мелькали события далекого дня, когда Димитрий выкинул меня у ворот селения вегов. Если бы Лора молчала, я бы, наверное, уже сидела рядом с Романом и Анной на трибунах для зрителей. Но теперь все изменилось. Я жаждала крови, его крови.

Я подняла взгляд и встретилась с мрачными глазами Димитрия. Того качка, с которым он дрался, уносили трое. А сам хищник стоял без единой царапины и глядел прямо на меня. От ненависти до любви и обратно. Что я чувствовала к нему в тот момент? Я желала увидеть кровь на его потрясающе-красивом лице, кровь от моих ударов. Я же хотела после этого омыть раны Димитрия и заставить его испытать такое наслаждение, равное которому он не испытывал прежде. И, конечно, я адски боялась его звериной демонической натуры.

Ощущая, как дьявольским огнем полыхает мое тело, я отвела взгляд и сделала вид, что увлеченно слежу за одним из боев. А Димитрия вызвали снова.

Дальше было проще. Все мои соперницы неизменно оказывались хищницами, агрессивными и жестокими. В каждой из них я видела Джей. И чувствовала себя так же, как и тогда, когда сражалась за страсть Димитрия.

Да, я понимала, что жульничала. Если бы другие могли не ощущать боль подобно мне, вполне вероятно, исходы поединков оказывались бы другими. Мою совесть успокаивал тот факт, что так или иначе правила нарушал каждый хищник. Некоторые женщины умышленно не остригали свои острые когти, другие прятали под одеждой щитки и разного рода обвесы. Видимо, страсть к запрещенному у этих кровожадных дикарей в крови. Забавно, что и я оказалась в числе тех, кто применял какие-то уловки.

Соперницы только удивлялись моему умению игнорировать их прямые удары. И получали в ответ. Я не заметила, как вышла в полуфинал — осталось всего четверо женщин, трое из которых, само собой, были хищницами и только одна вегой. Нас попросили подождать.

Через несколько минут мужские состязания так же прекратились. В середине круга остались восемь атлетов. Тогда к нам вышел Верен.

— Поздравляю вас! Вы все уже победители! — сотряс повисшую над ареной тишину его громкий хорошо поставленный голос, а в глазах я прочитала нечто совершенно иное — учитель слишком внимательно глядел на нас, оценивая реакцию борцов на одержанные победы. — Друзья! Подумайте! Быть может вам стоит остановиться сейчас? Вы откажетесь от дальнейших состязаний, и все вместе будете считаться безоговорочными победителями?!

— Нет.

Все взгляды метнулись на меня. Брови Верена взлетели. Откровенно говоря, из всей восьмерки, я единственная напоминала хрупкую девушку — фигуры других женщин были мужеподобны, волосы практически отсутствовали. Их пирсингованные лица уставились на меня, но мне было плевать.

— Победитель может быть только один!

Я перехватила недовольный взгляд Романа. Он покачал головой. Его одобрение мне было не нужно! Пусть он и тот, в чью сторону я не решалась смотреть, уже поняли мои намерения, я не отступлю. Я собираюсь стать лучшей из женщин для того, чтобы вызвать на поединок лучшего из мужчин. Димитрия.

— Вы все согласны с Эленой?

Последовала многозначительная пауза, и Верен удовлетворительно кивнул.

— Состязания продолжаются!

Когда он уходил, его пристальный взгляд был прикован ко мне. Потом он посмотрел на Димитрия и снова на меня. Ну и пусть проповедник все понял! Я должна получить то ради чего пришла на арену! Любой ценой.

Нам вынесли длинную лавку и попросили сесть на нее всех восьмерых. Отныне мы будем наблюдать за боями друг друга. Мой пульс участился. Нервы звенели от напряжения. Димитрий будет следить за мной как тогда, прежде, в той далекой жизни до рождения Арии, когда я старательно играла роль его женщины, но отчего-то не чувствовала себя таковой. Два года назад я частенько билась за него с Джей, по собственной глупости мне казалось, что я была обязана заслужить его внимание.

Что творил Димитрий со мной? На что я была готова ради него, ради его близости, ради его боли… Я не понимала этого хищника, этого мужчину ни тогда, когда делила с ним кров и постель, ни тогда, когда он появился в лагере. Проклятье. Наверное, наши виды просто не способны существовать вместе. Но что делать, если я испытываю к нему пожирающее меня плотское влечение, такое, которое не может затмить ничто?

— Димитрий и Лях.

Они вышли в центр. А я опустила руки и голову на колени. Я не хотела смотреть. Почему? Я не хотела видеть того бешеного волка, в которого на моих глазах перевоплотился Димитрий. Удар. Другой. И стон его противника. Так быстро. Так точно. Он всегда действовал стремительно и уверенно. Нас осталось семеро.

Вызвали двух женщин. Не меня. С одной из них я могла биться в финале. Девчонки дрались по-женски. С криками и грубыми репликами, катались по земле. Победила та, которую звали Лиам. Противником Димитрия в финале стал Кот. Его искусство борьбы произвело на меня сильное впечатление. Он не нападал, только защищался, действуя исподтишка, тогда, когда соперник меньше всего этого ожидал.

Мой полуфинал начался с сильного удара поддых. Валяясь рядом с ногами Димитрия, я взглянула ему в лицо и прочитала в его глазах жалость. Я не знала, что он способен испытывать жалость. Я вскочила на ноги и бросилась на мою соперницу. Я не слабая и не нуждаюсь в его сочувствии! Я доказала Димитрию, что жалеть нужно тех, кто связывается со мной.