Страница 54 из 92
В. Хоружая, Е. Суранова и А. Ермакович с помощью М. В. Воробьевой, ее сына Василия и невестки Агафьи установили связи с подпольщиками, знакомились с надежными людьми, вовлекали их в подпольную работу. Они собирали сведения о противнике, его военных объектах, войсках и их передвижении. Ответорганизатор Кудинов тогда сообщал в обком: «Вера находится на месте. Всего за это время я ей дал 118 адресов, из них 14 коммунистов, более 20 комсомольцев, остальные беспартийные. 17 работают на железной дороге, три — в немецких столовых, а остальные — в разных учреждениях и предприятиях. По характеристикам, люди преданные, за исключением 9 человек, о чем сообщил Вере, дабы она знала их и опасалась. Для облегчения работы… собрал и послал Вере 30 записок к намеченным… людям от близких родственников и хороших знакомых. Связал Веру с группой „Родина“ — 30 человек, для чего дал ей пароль. Дал пароль для связи с группой „Б“ — 3 человека. Вера пишет следующее: „Обстановка очень сложная. Много нового, интересного. Создана группа 20 человек. Почва для работы подготовлена прекрасно. Как я рада, что уже здесь“».
Вере Захаровне удалось пробыть в городе всего лишь полтора месяца. Но за это время она провела значительную работу. В присланных в обком партии информационных письмах Хоружая сообщала о положении в Витебске, настроении жителей, размещении и передвижении вражеских войск, о деятельности подпольщиков, о налете на город советской авиации и результатах бомбардировки военных объектов противника. Вере и ее подругам было чрезвычайно тяжело: гитлеровцы наводнили город агентами и разведчиками, установили за населением слежку, по улицам и дворам шныряли полицейские и тайные агенты СД.
Хоружая была опытным конспиратором. Но кто-то в ее группе допустил оплошность. О подпольщиках каким-то образом стало известно А. Васильевой, второй невестке Воробьевых, трусливой и подлой женщине.
13 ноября 1942 года дом № 4 по Тракторной улице окружили гитлеровцы. Они схватили Веру Хоружую, Софью Панкову, Евдокию Суранову, Клавдию Болдачеву, хозяйку квартиры Марию Воробьеву, ее невестку Агафью Воробьеву. Василия Воробьева арестовали на работе. Для отвода глаз фашисты арестовали и А. Васильеву, но через несколько дней ее выпустили. На допросах она рассказала все, что знала о подполье.
Больше месяца арестованных продержали в городской тюрьме и в застенках СД. 24 декабря после страшных истязаний и пыток были расстреляны Е. Суранова, К. Болдачева, Мария, Агафья и Василий Воробьевы. А о судьбе Веры Хоружей ничего не было известно. Обком послал в Витебск связную А. П. Иванькову, потом М. И. Маценко — работника из группы ответорганизатора. Однако кроме некоторых дополнительных сведений об обстоятельствах ареста группы и допроса подпольщиков они ничего не смогли узнать.
Советское правительство высоко оценило революционную деятельность и подвиги погибшей в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками славной дочери белорусского народа Веры Захаровны Хоружей. Ей посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Несмотря на зверства фашистов, боевые ряды подпольщиков росли. Но В. Р. Кудинову становилось все труднее направлять деятельность городских подпольных организаций. Чтобы создать условия для более успешной работы, областной комитет партии в начале 1943 года утвердил Кудинова комиссаром 1-й Витебской партизанской бригады вместо заболевшего В. А. Хабарова. Теперь он мог сам из числа своих подчиненных подбирать людей для посылки в город, выделять из фонда бригады тол и приспособления для диверсий. Василий Романович получал постоянную помощь от штаба бригады и бюро Витебского райкома КП(б)Б.
И все же мер, принятых обкомом, оказалось недостаточно. Нужно было руководство подпольными организациями сделать еще более гибким и оперативным, приблизить его к подпольщикам. Поэтому 7 апреля 1943 года бюро обкома партии образовало Витебский подпольный городской партийный комитет в составе секретаря В. Р. Кудинова и членов Б. К. Семенова и М. И. Маценко. В то же время был создан и подпольный городской комсомольский комитет в составе Н. С. Самуйловой, А. Н. Немыкина и Е. А. Крицкой.
Горкомы партии и комсомола базировались в расположении 1-й Витебской партизанской бригады. Работать приходилось в очень сложных условиях. Гитлеровцы установили строжайший контроль за передвижением населения, проводили массовые репрессии. Тем не менее связи с подпольщиками Витебска не ослаблялись.
В едином строю
Витебский окружной комиссар Фишер, командир полицейского полка фон Гуттен, начальник фельдкомендатуры фон Швайдниц часто разъезжали по городу, видели проносившиеся по улицам патрульные машины, подвижные посты и хвастливо говорили, что для подпольщиков в Витебске места нет.
Но место было. В разных уголках города с первых дней оккупации одна за другой возникали патриотические подпольные группы и организации.
— Советский человек не может быть спокоен, пока гитлеровцы находятся на нашей земле, — говорил своим товарищам бывший работник облисполкома комсомолец Александр Ефимович Белохвостиков.
Он договорился о подпольной борьбе с верными друзьями К. С. Шупликовой, И. Ф. Безбогиным, В. Н. и А. П. Пахомовыми, А. Д. Шапуровым, Н. С. Бобровым, П. С. Шляковой и другими. Так возникла и начала действовать сильно разветвленная патриотическая организация.
В Витебске многие знали бывшего станционного повара Николая Яковлевича Нагибова. До войны он был энергичным, активным человеком, а когда пришли немцы, его как будто подменили. Казался Николай вроде бы безобидным. Но это была маска, под которой прятался умный конспиратор, руководитель крупной подпольной организации.
Нагибова знали многие полицаи. И этим Николай Яковлевич ловко пользовался. Бывало, соберет он в корзину тряпья и направится к партизанам.
— Куда идешь? — останавливали его на пропускном пункте.
— В деревню, барахлишко хочу выменять на хлеб или картошку, — отвечал Нагибов. — Может, русского шнапса или яиц раздобуду. Тогда угощу… Когда в следующий раз стоять будешь?
И подпольщик старался вернуться в город в те часы, когда на пункте дежурил «знакомый» постовой. Он обязательно приносил или бутылку самогона или десяток яиц. Полицейский был доволен, а еще больше был доволен Нагибов. В корзине, которую фашист не проверял, он и на этот раз удачно пронес магнитные мины.
Лишь однажды Нагибова задержали. Случилось это в январе 1943 года. Днем возвращался он от партизан в город вместе с женой Татьяной Шукиной и своим товарищем И. Якимовым. Полицейский остановил их, проверил документы и потребовал: «Вываливайте корзины! Что несете?» Николай Яковлевич пытался было уговорить постового, но тот ни в какую. Вываливай, кричит, и все. Вываливать, конечно, было нельзя — в корзинах на дне лежали мины. Тогда Нагибов, не раздумывая, выхватил пистолет и в упор застрелил полицейского. Шукина и Якимов открыли огонь по подбегавшему к ним немецкому солдату и убили его, а сами быстро скрылись.
Связавшись с Василием Романовичем Кудиновым, Нагибов стал аккуратно выполнять указания обкома партии. Это придало больше целеустремленности всей работе возглавляемой им организации. По заданию обкома Нагибов и его товарищи — Татьяна Шукина, Петр Смирнов, Иван Якимов, Александра Якимова, Ефим Хмелев, Николай Ляховский и другие — установили связь с несколькими подпольными группами, подыскали нужных людей, явочные квартиры, вели разведку, доставали документы для партизан и наших разведчиков, выполнявших боевые задания в городе.
С установления связи с обкомом партии начал свою деятельность и руководитель другой подпольной организации коммунист Иван Андреевич Бекишев, бывший работник Октябрьского райисполкома.
— Ты когда-то был электромонтером. Не забыл, поди, это дело. Попытайся-ка устроиться к немцам на аэродром. Нам там очень нужны свои люди, — посоветовал ему Кудинов.
Так Бекишев и поступил. Он сумел войти в доверие к немцам. Фашисты пристально следили за каждым советским человеком, работавшим на аэродроме. Но у Ивана Андреевича, как говорится, дело шло без сучка и без задоринки. Он вовлек в группу свою жену — врача Анну Ильиничну Богданову, которая принимала больных на дому. Под видом больных к Бекишеву приходили подпольщики. Организация, которой руководил Иван Андреевич, за короткое время выросла до 26 человек. Она уже состояла из нескольких групп. Бекишев, кроме того, поддерживал связь с группами В. С. Кулагиной, Е. А. Соколовой и В. Н. Орловского, работавшего на аэродроме. Однажды летом В. Орловский и его брат Геннадий проникли на самолетную стоянку и подложили в два самолета мины замедленного действия. Диверсия удалась. Одна из машин взорвалась в полете и рухнула на землю возле деревни Шевардино. Эти же смельчаки заминировали вход в бомбоубежище для летчиков. При налете советских самолетов немецкие авиаторы бросились в убежище и подорвались. Погибло несколько пилотов и штурманов. Иван Андреевич передал немало ценных сведений об охране немецкого аэродрома, системе его противовоздушной обороны, местах стоянки вражеских самолетов. Все эти данные поступили в штаб 4-й ударной армии.