Страница 3 из 6
Но Юрий погиб, до юбилея не дожив. Погиб. А значит, и хутору Большой Набатов пришел конец. В скорбном списке уходящих людских селений на донских берегах он — далеко не первый, но все равно жалко. На глазах умер.
Область Всевеликого войска Донского — край казачий. В юрте ли, округе станицы Голубинской, которой 400 лет от роду, было когда-то двадцать четыре хутора. И все — немалые. По пятьдесят, по сотне дворов и более. Большая Голубая да Большой Набатов, Липологовский да Осинологовский, Малая Голубая да Малый Набатов, Каменнобродский, Найденовский, Тепленький… У этой донской земли долгая память, но оказалось: отмеряй ее срок. На близкой памяти — десять да двадцать лет — помню хутора живые и помню последних жителей: Борис Павлович Лысенко в Евлампиевском, могутная Любаня из Большой Голубой; теперь там лишь кладбища. Вот и Большому Набатову пришел конец.
Из двадцати четырех хуторов Голубинской станицы в живых лишь один — Малоголубинский. Там есть начальная школа, магазин, фельдшерский пункт. Но нет работы. Асфальтовую дорогу до станицы, какой-то десяток километров, довели до середины и вот уже почти двадцать лет обещают достроить. Газопровод тоже обещают. Но пока «поспеют каныши», не останется от хутора ни души.
Последний донской хутор донской станицы Голубинской.
Нынешней весной Президент России принимал ли, проводил совещание с руководителями нынешнего казачества. «Картинка» по телевизору: хорошие лица, как у нас говорят, «сытенькие». «Асфальтовые» казаки, городские. Вспоминаю одного из таких. В 90-е годы сплошной демократии он мыкался с одного городского митинга на другой. При казачьей форме, при сабле, при каких крестах. Везде длинные речи держал. На одном из собраний пытался его урезонить руководитель Иловлинской районной администрации: «Ты же землю просил, мы тебе дали. Земля — в бурьяне, а ты все шумишь возле памятника Ленину».
Резоны не помогли. Ответ был простой: «Глобально надо решать! А ты со своей землей!» Это у казачьего «генерала» Григория Мелехова «набитые музлями руки». А нынешние о чем говорили на совещании у Президента?
Обращаюсь к газетам, ищу. «Российская газета», официальная, поместила лишь фотографию: Медведев и казачьи генералы. О чем говорят — молчок. В нашей областной газете «Казачий круг» информация более подробная: «Решались важные вопросы, в том числе: о форме и знаках различия, наградах и поощрениях, символах и знаменах, чтобы все было в едином стиле и соответствии с геральдикой…»
Не будут же «генералы» голову ломать о дороге на хутор Малоголубинский. Ее обещают достроить уже двадцать лет. Нынче, в 2009 году, виноват то ли «мировой кризис», то ли предстоящая зимняя олимпиада в Сочи.
Последний хутор когда-то могучей донской станицы Голубинской, которой четыреста лет и которая тоже дышит на ладан.
Среднюю школу здесь построили на пятьсот учеников. Сейчас их — сотня, на такую громаду. Не хватает учителей. Приходится их возить из райцентра. Не могут подобрать крепкого директора школы, взамен ушедшего на пенсию. В местной больнице нет молодых врачей, медсестер. Этот «кадровый голод» можно было решить, пригласив специалистов-«беженцев» из республик бывшего Союза. Для этого нужно жилье. Четыре двухэтажных дома еще можно восстановить. Но как всегда: нет денег. В детском садике осталось 11 детей. Просторное двухэтажное здание наполовину закрыли, до времен лучших, которых не будет. Впору еще половинить.
Совхоз «Голубинский», потом МУСП, но в то же время ООО или ОАО сходит на нет, а значит — повальная безработица. Какое будущее у этой казачьей станицы, которая крылатилась по округе на двадцать четыре хутора, а сейчас остался один?
Об этом на совещании казачьих генералов у Президента разговоров конечно же не было. Решали «глобально». Еще одного генерала поздравил Президент и вручил погоны. Но над кем «генералить»?
«Казачьему роду нет переводу», — вспомнилось мне.
Не берусь судить о казаках уральских, забайкальских, терских ли, кубанских. Но думаю, что их судьба такая же горькая, как наших, донских: голубинских, набатовских, пятиизбянских…
Началось это не вчера и вершилось не вдруг.
Войны: Первая мировая, а за ней — страшнее, Гражданская.
Директива Оргбюро ЦК за подписью Якова Свердлова: «…Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно. (А кто «богатый»? Имеющий пару быков и лошадь? — Б. Е.) Конфисковать хлеб». (А значит, остальных голодом уморить. — Б. Е.)
«Очистительное пламя должно пройти по всему Дону… Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции» (Лев Троцкий, председатель Реввоенсовета).
«Казаков, по крайней мере, огромную их часть, надо будет рано или поздно истребить, просто уничтожить физически» (Рейнгольд, член Донревкома).
Не десятки, а сотни тысяч (называют в разных источниках более 1 млн.) донских казаков погибли в боях, расстреляны, умерли в тюрьмах, спасаясь, уплыли из Новороссийска и Крыма в Турцию и далее разбрелись по миру.
Это был первый, самый тяжкий и опустошительный удар по донскому казачеству. Недаром в те же годы началось массовое переселение на обезлюдевшие казачьи земли крестьян из соседних областей, расчленение Области войска Донского с передачей его земель Украине (Луганская, Донецкая губернии), Воронежской, Саратовской, Царицынской губерниям. Но этот удар не был последним?
Донские казаки всегда жили землей: пахали, сеяли, разводили скот.
Пришла «коллективизация», а с ней — «раскулачивание». И опять — десятки тысяч самых трудолюбивых, а значит, «зажиточных» казаков морили в тюрьмах, везли эшелонами, а потом баржами, по северным да сибирским рекам, вместе с малыми детьми в края полярные или в пустыни.
А потом были «дела колосковые». И был 1937 год. Снова — тюрьмы, снова — расстрелы и ссылки.
Сколько казачьих жизней в эти годы погублено?.. Кто их считал?.. Местный журналист Н. Ф. Степанов по архивам ФСБ установил, что только в двух хуторах, Качалинском и Гуреевском, только в 1937 году были расстреляны и сосланы в исправительно-трудовые лагеря 48 казаков. Домой вернулись только двое, в 1949 году. На этих хуторах было 102 двора.
А через четыре года с этих же хуторов на войну были призваны 87 казаков. Вернулись с войны очень немногие.
Казачий край становился краем вдов, сирот, безмужних девок-«вековух». Он естественно вымирал, теряя и теряя своих мужиков, хозяев. И в первую очередь хозяев крепких, зажиточных, не «востропузую чигу», не голь перекатную, а донских казаков, которыми ставился этот край и славился, кормил себя и других, охранял свои земли и всю Россию, берег вековые нравственные законы семейного и общего жития. И потому «…казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции». Этот приказ Троцкого исполнился не вдруг. Не вязанку хвороста жгли, а Всевеликое войско Донское, которое «надо будет…истребить, просто уничтожить физически» (Рейнгольд).
Уничтожали, искореняли, считай, целый век. С октября 1917 года. Искоренили. Простой пример.
В конце прошлого века, после земельных реформ на земли бывших колхозов, не в один день, а в два-три десятилетия пришли новые хозяева. В нашем районе они теперь широко известны: семья Штепо, А. Б. Колесниченко, Н. Н. Олейников, Осипов, А. И. Кузьменко, С. М. Якутин, В. В. Крючков и др. — все они прежде работали в коллективных хозяйствах. Нынче у каждого из них тысячи и десятки тысяч гектаров пашни, элитные молочные фермы, поливные земли. Все начинали, как говорится, «с нуля». Опытные хозяева, умные люди, настойчивые, трудолюбивые. Потому и получилось.
В Задонье, в казачьих голубинских да пятиизбянских краях таких людей не оказалось. Охотников было много. Их сотнями можно считать. Были и все сплыли. На сегодняшний день лишь несколько хозяев: Синицын, Семерников, Дубовов, Пушкин работают, как говорится, «для собственного прокорма». Сотня-другая гектаров земли: бахчи, подсолнух, ячмень, пшеничка, просо. Кое-какая техника. Перспектив развития нет. Кормятся сами, и слава богу.