Повороты судьбы

Мари-Анж просидела с Билли почти час, наконец ей пришло время ехать в город. Она попрощалась с ним и обещала заехать на следующий день.

Так сложилось, что за время ее учебы в колледже они встречались гораздо чаще, чем предполагали. Дорога от фермы до города и обратно отнимала у Мари-Анж очень много времени. Ей наконец удалось устроиться официанткой в небольшом кафе в городе. Она стала работать по выходным, чтобы иметь средства на карманные расходы и вернуть деньги, взятые в долг у Тома. Бабка не дала ей ни цента и заявила, что если уж ей так нужны деньги, пусть она сама их и зарабатывает. Но, несмотря на работу в городе и при том, что обязанностей на ферме не уменьшилось, Мари-Анж успевала каждый день навещать Билли. Иногда он приезжал на обед в кафе, где она работала, а после работы они даже ходили в кино.

В тот год, когда Мари-Анж училась на первом курсе, у Билли появилась девушка, но он дал Мари-Анж понять, что она для него была и всегда будет важнее любой подружки. Их детская дружба окрепла и переросла в нечто более прочное, чем просто связь парня и девушки. Мари-Анж даже понравилась подружка Билли, но к Рождеству он понял, что она' ему надоела, ей недоставало живости и огня Мари-Анж, ее стиля, ее острого ума. Мари-Анж его избаловала, в сравнении с ней все остальные девушки блекли.

На предпоследнем курсе (Билли был тогда двадцать один год) для Мари-Анж настали трудные времена. Ее бабка часто болела, с возрастом она делалась все более слабой. Кэрол Коллинз исполнилось семьдесят девять лет, и хотя внешне она казалась такой же крепкой, как раньше, в действительности быстро теряла жизненные силы. Мари-Анж иногда становилось ее жаль, но Билли не испытывал к старухе никакого сочувствия, его всегда возмущали ее злобный характер и бездушное обращение с внучкой. Мари-Анж давно прочувствовала на собственном опыте, что ее отец был прав, нелестно отзываясь о своей родственнице, но она за эти годы привыкла к старухе, была ей благодарна за то, что та ее приютила, и теперь старалась помогать больной всем, чем могла. Она с вечера готовила для Кэрол еду на весь день, ипорции, которые она ей оставляла, были куда щедрее тех, которые ей самой доставались в детстве.

В конце года, перед самым Рождеством, Кэрол положили в больницу со сломанной ногой – она выпала из инвалидной коляски. Мари-Анж впервые провела праздник с Билли. Для нее это было самое счастливое Рождество за последние – годы. Она наряжала елку вместе с Билли и его братьями и сестрами, все дарили друг другу подарки, пели песни. Мари-Анж отнесла Кэрол в больницу кусочек рождественской индейки, но бабка так плохо себя чувствовала, что едва притронулась к еде. Она поправлялась очень медленно и казалась еще более хрупкой, чем раньше.

Новый год Мари-Анж также встретила с Билли и его родными. Снова были песни и танцы, веселье продолжалось далеко за полночь. Одна из сестер Билли, немного перебрав белого вина, спросила Мари-Анж, когда же та наконец выйдет за Билли. Сестрица добавила, что Мари-Анж его испортила и из-за нее он теперь не сможет жениться ни на ком другом, да и его французский ему не понадобится, если он женится на другой девушке. Все это было сказано в шутку и с самыми добрыми намерениями, но Мари-Анж почувствовала угрызения совести. Однако когда позже она поделилась своими мыслями с Билли, тот ее успокоил:

– Не говори глупостей.

Мари-Анж и Билли пили мало. После того как все ушли спать, они еще долго сидели на крыльце, смотрели на звезды, шутили и говорили обо всем насвете. Ночь была морозной, но они закутались в плед, и им было тепло и уютно.

– Моя сестра сама не знает, что говорит. Ничего ты не испортила, наоборот, очень помогла. А насчет французского... нашим коровам нравится, когда я говорю с ними по-французски, наверняка у них от этого увеличиваются удои. Я собираюсь написать на эту тему научную работу и послать на курсы.

Билли улыбнулся и взял ее руки в свои. Они любили держаться за руки: в этом жесте было что-то теплое, успокаивающее.

– Когда-нибудь тебе все-таки придется жениться, – практично заметила Мари-Анж, но в ее голосе слышались грустные нотки. Она сознавала, что время идет и когда-нибудь их пути разойдутся, но пока ни один из них не был к этому готов.

– Может, я еще и не женюсь никогда, – возразил Билли. – Не уверен, что хочу этого.

Мари-Анж знала, что он хотел бы жениться на ней, но раз уж такое невозможно, Билли не желал довольствоваться чем-то меньшим, чем глубокая связь, существовавшая между ними. Их дружба была такой честной, такой глубокой, что и от других партнеров они ожидали того же. Что до Мари-Анж, то ей тогда вообще никто не был нужен. Девушку устраивала ее жизнь: ей нравилось ходить на занятия, нравилось делиться своими мыслями, мечтами и тайнами с Билли, и она не хотела, чтобы их дружба превратилась в любовную связь. Ответ Билли удивил Мари-Анж, хотя она догадывалась о его причинах.

– Разве ты не хочешь иметь детей? – спросила она.

– Может, да, а может, и нет, не знаю. У меня будет куча племянников и племянниц, может, они мне так надоедят, что о своих собственных детях и думать не захочется. – Билли посмотрел на Мари-Анж. Чего он действительно хотел, так это быть с ней. – Но у тебя обязательно будут дети. Я уверен; ты станешь отличной матерью, – добавил он.

– Как-то не представляю, – честно призналась она. Мари-Анж лишь смутно помнила, что значит житьв настоящей семье, какая была у нее до гибели ее родителей и брата. С тех пор она ощущала семейную атмосферу, только когда бывала в гостях у Билли. Мари-Анж нравилось бывать у Паркеров, делить с ними семейные радости, но теперь его семья больше не была частью ее жизни. Во всем остальном Мари-Анж была очень одинока.

Они долго просидели на крыльце. Мари-Анж осталась ночевать на ферме Паркеров, ее положили в комнате с сестрами Билли. Утром она поехала в больницу. Кэрол поправлялась медленно, она пролежала в больнице почти месяц, а потом еще два месяца дома. Бабка больше не казалась такой устрашающей, как раньше, после болезни ее слабость стала заметнее, даже, казалось, злость утратила прежнюю силу. Она словно усохла. Мари-Анж делала для нее все, что требовалось, но скорее по необходимости, чем под влиянием родственной привязанности, и они редко разговаривали друг с другом.

В начале лета Кэрол исполнилось восемьдесят, а незадолго до этого Мари-Анж стала совершеннолетней, ей исполнился двадцать один год. Летом Том объявил, что собирается увольняться и переехать в Аризону, где жили родители его жены. Она регулярно ездила на машине навещать их, но с возрастом ей становилось все труднее совершать столь дальние поездки. Новость Тома явилась для Кэрол настоящим ударом. После того как он ушел из комнаты, старуха повернулась к Мари-Анж и сердито проворчала:

– Старикам надо жить в доме престарелых!

Она явно расстроилась, хотя Тому ничего не сказала, а, обращаясь к Мари-Анж, даже буркнула, что таким работникам, как Том, невелика цена. Том рекомендовал на свое место племянника, но Кэрол он не понравился. Мари-Анж тоже жалела, что Том уезжает. Он всегда был к ней добр, за эти годы она к нему привязалась.

Летом Мари-Анж стала работать полный рабочий день, чтобы покрывать расходы на учебу, но все же ухитрялась находить время и для встреч с Билли. Он завел себе новую подружку, и на этот раз Мари-Анж показалось, что у них может получиться нечто серьезное, если, конечно, этого захочет Билли. Дебби, так звали девушку, окончила школу на год раньше их, и ее семья много лет дружила с семьей Паркеров. Они с Билли подходили друг другу, к тому же Билли было уже двадцать два года, и, по мнению Мари-Анж, он созрел для семейной жизни. Билли окончил курсы и много работал на отцовской ферме. Как многие ребята, которые с детских лет помогают родителям в нелегком фермерском труде, Билли рано повзрослел.

Как-то раз душным летним днем Мари-Анж выруливала с подъездной дороги на своем любимом «шевроле», чтобы ехать к Билли, когда с шоссе к ферме свернула незнакомая машина. За рулем сидел пожилой мужчина в деловом костюме и ковбойской шляпе. У Мари-Анж мелькнула мысль, что это кандидат на место Тома, но она тут «же забыла об этом. Каково же было ее удивление, когда три часа спустя, вернувшись от Билли, она увидела, что машина до сих пор стоит перед домом. Ей и в голову, не приходило, что мужчина мог приехать к ней. Но когда Мари-Анж, забрав продукты, купленные к обеду, направилась к дому, мужчина вышел ей навстречу и выжидательно посмотрел на нее. Вслед за ним выехала на коляске Кэрол Коллинз. Она представила внучатую племянницу мужчине, но имя Эндрю Макдермота ровным счетом ничего не говорило Мари-Анж. Она поинтересовалась, не собирается ли он наняться на ферму вместо Тома. Макдермот улыбнулся. Оказалось, что он приехал из самого Де-Мойна, чтобы встретиться с Мари-Анж.