Поцелуй

– Пока вы связаны с ней, вы не сможете найти себе другую женщину, – отпив крошечный глоток «Шато Дикан», заметила Изабель.

– Вы предлагаете мне развестись? – удивился Билл. До сих пор она никогда прямо об этом не говорила, так отчего же сказала об этом сейчас?

– Не знаю. Просто иногда мне приходит в голову, что мы портим себе жизнь. У меня нет выбора из-за Тедди, к тому же в нашей семье никто никогда не разводился. Ну и, наконец, в моем возрасте уже поздно начинать все сначала. Но у мужчин дело обстоит иначе. – Ее слова изумили Билла, он не предполагал, что она когда-либо задумывалась об уходе от Гордона.

– Для мужчины дело обстоит точно так же, – тихо сказал он, – к тому же я на одиннадцать лет старше вас. Если кому-то и думать о новой жизни, то это вам, Изабель. Вы с Гордоном уже много лет, по существу, не женаты. Я считаю, что вы заслужили лучшую участь. – Он впервые был с ней столь откровенен, но она сама предоставила ему такую возможность.

– Я не могу так поступить, и вы это знаете, – покачала головой она. – Все наши родственники и знакомые придут в ужас, да и здоровьем Тедди я рисковать не стану. Он слишком слаб, чтобы пережить столь серьезную перемену. Кроме того, Гордон этого не потерпит. Он убьет меня, но не даст уйти. – Развод для нее не выход. Изабель выглядела спокойной, хотя сегодня вечером она впервые почувствовала себя узником, ненадолго отпущенным на свободу. Она никогда не позволяла себе думать о том, какая угнетающая атмосфера царит у нее в доме, как ограничена ее жизнь, но сейчас, сидя с Биллом в баре «У Гарри», она ощутила весь ужас своего положения. Но даже сейчас она пыталась уверить себя, что причиной этому лишь больной ребенок. Даже сейчас Изабель была не в силах признать, что муж давно оставил ее одну сражаться с судьбой.

– Никогда не слышал от вас ничего подобного, – взяв ее за руку, промолвил Билл. Раньше Изабель не сознавалась ни ему, ни себе, насколько она несчастна, и отказывалась признавать, насколько опасным может быть Гордон. – Почему вы так решили, Изабель? Он вам угрожал? – Неужели она уже обсуждала с ним эту тему? Изабель с улыбкой смотрела на Билла, но глаза ее были полны печали. Надежда на лучшую жизнь оставила ее много лет назад.

– Вы меня напоили, – пожаловалась она. Изабель уже не чувствовала себя связанной обетом молчания, который когда-то дала. На другом берегу Ла-Манша ее лояльность немного ослабла. К тому же Билл ее самый близкий друг.

– Я бы хотел вас напоить, – усмехнулся Билл, глядя, как она отпивает из своего бокала еще один глоток. – Было бы любопытно посмотреть, что вы станете делать в пьяном виде. Может, попробуем?

– Вы несносны. Боитесь скандала, а сами подстрекаете меня к скандальному поведению. Если будете подливать мне шампанское и «Дикан», то на обратном пути вам придется меня нести.

– Я переброшу вас через плечо и скажу, что нашел под своим столиком. Думаю, никто не станет возражать.

– А что вы сделаете потом? – Представив себе эту сцену, Изабель расхохоталась. Ей было так хорошо и хотелось, чтобы этот вечер длился вечно. После него у них с Биллом останутся только еще один вечер и два дня. Или два вечера, если она задержится до пятницы. Но им обоим придется возвращаться к реальности. Она чувствовала себя словно Золушка на балу, ни в коем случае не желая, чтобы кучер снова превратился в мышь.

– Ну, если вы станете буянить, то я напою вас кофе и постараюсь протрезвить настолько, чтобы можно было поехать в «Аннабелз» потанцевать. – Эта мысль только что пришла ему в голову.

– Звучит неплохо! – одобрительно кивнула Изабель. – В «Аннабелз» я не была целую вечность – с тех пор как вышла замуж. Я там праздновала свое восемнадцатилетие, и еще отец меня туда возил уже после моей помолвки. Больше я там не была – Гордон терпеть не может танцев.

– Тогда поедем. Сразу же после того, как вы допьете свой бокал. – Он шутил: Изабель скорее всего сделает от силы еще глоток или два, а бокал был почти полон. Она выпила бокал вина и еще бокал шампанского, а «Шато Дикан» только пригубила. Так что если оба и были пьяны, то вовсе не от алкоголя.

– Но я не могу это допить, – сделав большие глаза, жалобно молвила Изабель, и Биллу сразу же захотелось ее обнять. Однако он не мог позволить себе подобную глупость – нельзя было ставить под удар ее репутацию.

– Пока вы не допьете «Шато Дикан», мы не сможем поехать в «Аннабелз»! – решительно заявил Билл, чрезвычайно порадовав Изабель, которая и не собиралась никуда ехать. – Ладно, у меня возникла другая мысль, – провозгласил Билл, когда официант принес целую тарелку конфет и шоколадок. – Я согласен на замену. Если вы съедите две шоколадки, я повезу вас танцевать. – Ему этого уже действительно хотелось.

– Вы серьезно? – Посмотрев на него, она положила в рот шоколадный трюфель. – Одна.

– Осталась еще одна, – констатировал Билл, подавая ей вторую конфету.

– Это ужасно. Вы хотите не только меня напоить, но и чтобы я растолстела.

– Это отнимет гораздо больше времени, – с усмешкой заметил, он и сам съел один из трюфелей. – Значит, решено – мы едем в «Аннабелз». – Он сделал знак проходившему мимо официанту: мол, пора подавать счет.

– Вряд ли я смогу сейчас нормально танцевать, а кроме того, вы слишком для этого заведения молоды, а я слишком стара. Там, как правило, мужчины в возрасте моего отца танцуют с девочками – ровесницами Софи.

– Думаю, вы подойдете, да и я, к сожалению, тоже. Нужно только постараться. Я сам не слишком большой любитель танцев, но, мне кажется, это будет здорово. – Он заявил это с таким счастливым видом, что несколько человек повернулись в их сторону. Да, они были прекрасной парой.

До «Аннабелз» они добрались всего за несколько минут. Здесь тоже все знали Билла. Полгода назад он побывал тут с послом, а до этого время от времени обедал с друзьями, когда приезжал в Лондон. Когда он вел ее к столику, Изабель улыбалась, внезапно вновь почувствовав себя молодой. Конечно, это было глупо, но ей льстило, что Билл привез ее сюда.

В «Аннабелз» в тот вечер тоже было много народу, и значительную часть посетителей действительно составляли пары, о которых говорила Изабель, – пожилые мужчины с очень молодыми женщинами, но были и ровесники Билла и Изабель. Когда они устроились за столиком неподалеку от танцевальной площадки, в его глазах вдруг появилось странное выражение – они светились необычайной нежностью и теплом. В следующую минуту он, не говоря ни слова, повел ее танцевать. Играли старую мелодию, которую Изабель очень любила. Вскоре она с удивлением обнаружила, что Билл – прекрасный танцор. Сильной рукой он прижимал ее к себе, и Изабель скользила по паркету, чувствуя себя такой счастливой и безмятежной, какой не была уже многие годы. Они долго не уходили с танцевальной площадки, а когда вернулись за столик, показалось, что прошла целая вечность.