Страница 3 из 199
Мои взгляды ни для кого не были тайной и меня за глаза называли "Пуританин" . Если я пуританин, то какие же были пуритане на самом деле? Да, не завидую я молодежи, которая жила в пуританское время.
Честно говоря, вопросы развлечений у меня были на последнем месте. Да как могло быть иначе, если на носу защита диплома, а тема сформулирована мною, не без участия дяди: "Первая мировая война как Отечественная война русского народа" .
- Ну-ну, - сказали в деканате, - посмотрим, что у вас получится. Что это за Отечественная война во время империалистической бойни?
Да, какие бы перестройки не проходили, а дело Ленина-Сталина в исторической науке живет и процветает. Почему-то все войны, которые велись до революции, считаются несправедливыми и империалистическими. Исключение сделано для 1812 года и то только в части сражения при Бородино. Войны после революции - справедливые за счастье народов тех стран, где тайно проливали свою кровь и гибли наши солдаты и офицеры.
Собственно говоря, участие России в первой мировой войне имело те же цели, что и в 1854-1855 годах, когда Англия и Франция совершили интервенцию в Крыму. И сейчас Россия, как напившаяся допьяна баба с обидевшими ее кавалерами пошла под ручку в другой кабак. Никогда Англия и Франция не были и не будут союзниками России.
Война могла быть, но скорее всего, она бы завершилась достижением перемирия между Российской империей и Австро-Венгерской империей и защитой интересов славян на Балканах, но болгарские "братушки" выступили против России. И еще выступят. И другие "братушки" . Только уже в составе Североатлантического блока во главе с США.
Россия как была сама по себе Россией, так и останется. Если уж куда-то и ввязываться, то только с пользой для России и для приобретения боевого опыта. Пусть обходятся без нас, а мы должны блюсти интересы своего государства.
Все-таки, дядя мой чего-то напутал и меня с панталыку сбил. Вероятно, придется изменять тему дипломной работы. Да, а колечко интересненькое. Вроде бы и проба на колечке есть. Взял из ящика маленькую лупу и поднес ее к глазам, стараясь рассмотреть кольцо на сгибе безымянного пальца. Так смотреть неудобно, перевернем колечко клеймом вверх. Только я перевернул кольцо, как в глазах у меня потемнело. Я почти ничего не видел вокруг. Я лежал на грубой деревянной кровати, на столике рядом горела свеча в фигурном подсвечнике.
В дверь постучали.
- Мсье, а вэ ву фэ?
Что такое? Похоже на французский язык, но почему я нахожусь не в своей комнате? Я встал, подошел к двери, отодвинул защелку и открыл дверь.
В длинном коридоре было еще шесть-семь дверей. У моей двери стояла миловидная девушка в светло-синем платье, передничке и кокетливой кружевной белой наколочке на голову:
- Мсье, а вэ ву фэ?
И посмотрев еще раз на меня, убежала.
Странно. Испугал я ее, что ли?
Я сел на кровать и стал осмысливать ситуацию. Где я? Почему я очутился в этой комнате с грубой мебелью. Какой-то неприятный запах, то ли от свечки, то ли из кухни. А, может, я просто сплю, и мне все это снится?
Внезапно дверь резко открылась, и в комнату вошли двое полицейских с револьверами. Судя по форме - черные каскетки с козырьками, развевающиеся накидки выше колена и не наши револьверы - французские "ажаны" .
Меня стали спрашивать, но я ничего не понимал. В разговоре я вдруг услышал слово "бош" . Да так же французы называли немцев. Когда я сказал: "Ich bin nicht bosch" , меня свалили на кровать, завернули назад руки и еще поддали по бокам, но я продолжал кричать: "Ich bin nicht bosch, ich bin russisch." Наконец меня оставили в покое и старший из полицейских, указывая на меня револьвером, спросил: "Russisch?" И я как полиглот закивал головой и сказал: "Йес, йес" . Полицейский снова спросил: "Inglisch?" , на что я ответил: "Но, но, руссиш" . Полицейские, так и не добившись ясности, отвели меня в полицейский участок. Там со мной пробовали говорить по-немецки, по-английски, но все безрезультатно. Что-то я совершенно не обращал внимания на изучение иностранных языков, считая, что историку достаточно знания русского языка. Боже, как я был неправ.
К вечеру меня посадили в темную комнатушку и дали фаянсовую кружку кофе и кусок черного хлеба.
Глава 4
Утром меня снова напоили достаточно жидким кофе и дали кусок хлеба, намазанный, похоже, сливочным маслом. Правда, привкус у этого масла был какой-то сальный.
Часов в десять меня привели в кабинет, где сидел мужчина во французской офицерской форме и человек в российской военной форме в чине капитана: серебряный погон с одним просветом и вензелем как будто Николая Второго. Если так, то это флигель-адъютант.
- Вы меня понимаете? - спросил капитан.
- Да, понимаю, - ответил я.
- Кто вы такой, как попали сюда и что за странная одежда на вас? - спросил капитан.
- Ничего странного на мне нет, - пожал я плечами. - Я студент, исторический факультет пединститута в Энске...
- Что, в Энске есть пединститут? - удивился офицер.
- Есть, - подтвердил я.
- Извините, милостивый сударь, - сказал мой собеседник, - давно за границей, не знал, что открыли такой. И что вы здесь делаете?
- Да я, знаете ли, путешествую ..., - начал говорить я.
- Как вы путешествуете? - удивился капитан. - Вы знаете, что идет война?
- Не знаю, - признался я.
- Как не знаете? Вы знаете, какое сегодня число? - продолжал спрашивать офицер.
- Не знаю, - честно сказал я.
- Сегодня 17 июля 1915 года, - сказал капитан, подняв вверх палец для придания значительности сказанного им.
- Так, июль 1915 года, - начал я проговаривать как бы для себя. - Значит, в войне уже участвуют Япония, Италия, Турция, через месяц на стороне Германии выступит Болгария ...
- Да как вы смеете клеветать на наших традиционных союзников? - офицер резко встал со своего стула. - Все, идемте со мной.
Мы вышли на улицу. Вероятно, капитан решил все вопросы с французскими властями, и я сейчас нахожусь в его распоряжении.
- Откуда вы такой взялись? - отчитывал меня капитан. - Ничего не знали и вдруг начали перечислять, кто уже участвует в войне. Вы не нелегальный сотрудник Генштаба? Нет. Какие языки вы знаете? Никакие. Да кто же вас учил? Почему вы такой странный? Знаете все и не знаете ничего. Как мне вас представлять послу? А, может, вы просто шпион?
- Ну, что вы, господин капитан, - сказал я со всей чистосердечностью, - просто я из своего времени почему-то попал в ваше. И то, что вы говорите, все правильно. Если вы мне поможете освоиться с этим временем, то я просто пропаду один в незнакомом месте и среди незнакомых людей.
- Странные вещи вы говорите, - капитан посмотрел на меня с сомнением и удивлением. - Такого не может быть по определению. Нельзя перескакивать из одного времени в другое время. Чем вы можете это доказать?
Я порылся в карманах. Шаром покати. Нет. Нашел копейку. Капитан посмотрел на нее и сказал:
- Ну и что? Копейка как копейка. Правда, я таких не видел. Святой Георгий. Оформление неплохое.
- Хорошо, посмотрите на мои часы. Что вы скажете? - спросил я, снимая часы с руки.
Капитан взял в руки мои старенькие электронные часы с надписью Nokia. Подарок фирмы при покупке мобильного телефона.
- Интересно, - офицер с любопытством рассматривал часы. - Какие маленькие и удобные часы. Вероятно, швейцарские, умеют часы делать, шельмы. Сравните с моим золотым "Брегетом" на цепочке?
- Господин капитан, это электронные часы, - сказал я. - Они работают на маленькой батарейке и их механизм в десятки раз меньше самого корпуса. Есть у вас перочинный ножик?
Капитан достал из "пистончика" брюк небольшой перочинный ножик, открыл одно лезвие и протянул мне. Я открыл заднюю крышку часов и показал механизм и кадмиево-никелевую батарейку. Ширпотреб. Капитан был просто удивлен.