Кольцо фараона

Русские княжества, оставшиеся на правом берегу Днепра, были завоеваны сильными польским и литовским государствами, которые поставили их положение людей второго сорта, насаждая среди русских чуждую веру и язык.

Прежняя Киевская Русь исчезла в 14 веке. Литва завоевала Черную Русь - западную часть Руси в районе нынешнего Гродно. Затем подчинила города Полоцк, Минск, Витебск, Восточную Волынь, Киев и другие города до Курска и Чернигова, создав Великое княжество Литовское. И это княжество тоже приказало долго жить в результате внутренних распрей.

В результате Киевской унии 1386 года Великое княжество Литовское распалось на католическую и православную части.

Галицию заняли поляки. Закарпатскую Русь - венгры.

Говоря современным языком, сейчас представитель русско-польско-литовского этноса Богдан Хмельницкий старается спасти остатки русского государства на правобережье Днепра и предлагает русскому царю воссоединить русские земли и освободиться от польского владычества.

Но пан Хмельницкий не теряет надежды стать вольным паном и чтобы царь Московский у него на посылках был.

Ой, пане, заблуждаешься ты насчет московского царя.

Но вот что интересно, ни в одном прочитанном мною источнике, что принес мне дьяк, я не встретил названия Украина.

Надо будет потом посмотреть, откуда появилось это слово Украина, кто его придумал и в честь чего.

Интересно, а нынешний МИД ссылается на исторические документы, когда принимает решения о взаимоотношениях с другими государствами? Сомнительно.

Глава 23

Где-то в начале сентября года 1653 дьяк Михаил Федоров перехватил меня во время утренней прогулки.

- Здравствуйте, отец Владимир, что-то узнали новое из летописных документов? - спросил он.

- Что-то, конечно, узнал, - сказал я, - но в основном освежил имевшиеся у меня знания и готов принести вам эти книги.

- Не беспокойтесь, отец Владимир, время будет и принесете как-нибудь на днях, - успокоил меня дьяк. - А почему никто не встречал вас в близлежащих церквях на службах, да и к причастию вы не подходили? Уж не униат ли вы тот, о коих сами нелестно отзываетесь?

- Я православный, вельможный пан, - сказал я, - но привык молиться у себя в комнате, не поверяя таинства своей молитвы взорам любопытствующих прихожан. Я ведь почти духовного звания и в причастии не нуждаюсь, как посвященный в таинства церковного обряда. А что, пан дьяк, просьба гетмана Хмельницкого как-то решается?

- Все будет зависеть от того, как поведет себя гетман Хмельницкий в самое ближайшее время, - сказал Федоров.

- То есть, все будет зависеть от того, в какую сторону пан гетман будет косить глаз? - уточнил я.

- Отец Владимир точно выразил мою мысль, - сказал таинственно дьяк. - И было бы неплохо, если бы вы отправили пану гетману тайную цидулку по этому вопросу и лучше, если бы с отправкой не было задержки. Примите мои самые глубокие почтения, отец Владимир.

Дьяк поклонился и пошел дальше по своим делам.

- Дело закручивается, - подумал я - и, вероятно, не один я буду отсылать гонцов на Запад. И слежка здесь поставлена отменно, поэтому гонец мой не должен привлечь внимания и не иметь при себе что-то, что можно отнять и прочитать. Задача.

Гонец прибыл в Москву намного раньше посольства и живет себе в слободе у своей родственницы. И имя у него соответствующее - Иван. Знает его только гетман и я. И никаких паролей не надо. Устное сообщение можно выведать под пытками, а вот письмо нужно написать и спрятать так, чтобы никто не нашел.

В одной из мануфактурных лавок нашел я белый шелк. Дорог материал для богатых людей, но на две ленты денег у меня хватило. Свинцовым карандашом написал: "куда глаз будет смотреть - таков и результат будет" . Гетман поймет: если тверд будет в союзе с царем московским, то союз состоится.

Ленточка шелковки получилась маленькая. Нашел Ивана в слободе. Велел зашить послание в рубец на подоле рубахи и отправил к гетману с обозом купцов.

1 октября из Посольского приказа наше посольство пригласили в Кремль. В комнатке рядом с Грановитой палатой нас и поместили. Дверь была специально приоткрыта, чтобы мы могли слышать, что происходит.

А происходил в этот день земский собор.

Думный дьяк изложил прошение гетмана Хмельницкого о готовности перейти под руку Московского государя с Запорожским войском и всеми служилыми казаками, и городами, имевшимися в его подчинении. И принятие гетмана Хмельницкого может грозить войной с Европой и с Польшей, в первую очередь.

Собор оказался шумный, наряду с боярами был там люд служилый разного званья со всей концов земли русской и купцы. Редко бывает такое единодушие среди русских людей, но все высказались за то, чтобы земли русские воссоединялись и даже купцы обещали помочь своими средствами, буде война какая начнется. И патриарх и духовенство благословили царя в его благородной служении народу и земле русской.

В Переяславль царь отправил боярина Бутурлина, окольничего Алферьева и думного дьяка Лопухина. С московским посольством отправилось и гетманское посольство. Ехали долго, с частыми остановками и 31 декабря прибыли в Переяславль.

Посольство встречали с колокольным звоном, с коврами, с хлебом и солью, с большим количеством ликующих казаков.

Приветственную речь держал Переяславский полковник Павел Тетеря.

Гетман с полковниками и старшиной казацкой прибыл 1 января 1654 года. Предварительные переговоры напоминали польский сейм или же нашу Государственную Думу при необходимости принятия важных решений. Вопрос шел об автономии вновь принимаемых земель.

- Возможно, буде Переяславль поближе к Москве, плюнул бы Бутурлин на все эти переговоры, да и поехал бы к царю с предложением не принимать гетмана с его землями под руку Москвы, но приходилось терпеть, - все это мне по секрету сообщил дьяк Михаил Федоров, бывший в составе того посольства и знавший, что слова его до гетмана не дойдут, благо мы с ним состояли в отношениях доверительных и работали оба на интересы государства российского.

Насколько единодушен был земский собор в решении казацкого вопроса, настолько разноречивы была казацкая старшина в отношении подчинения московскому царю.

Часть была готова немедленно отдаться польскому царю, если тот удовлетворит их требование об увеличении численности реестрового казачества. И аргументы были такие, что поляки более цивилизованны, чем москали, только что освободившиеся от татарской неволи, и то, что казаки в составе Польше становятся европейцами, а не русскими, а если принять унию, то и в сейм можно депутатом избираться и даже в гетманы польские выйти.

Другие кричали, что подписание договора с Московским государством вызовет войну с Польшей и царь Московский слишком слаб, чтобы воевать с Польшей и защищать казаков.

Третьи предлагали заключить союз с крымскими татарами и создать мощную Крымскую автономию, которая будет грозить и полякам и москалям.

Целую неделю утрясали положения договора, в конце концов, точку поставил гетман.

- Слухайте сюда, панове. Куда бы мы ни пошли, нас не будет как народа. Пойдем к полякам, станем ляхами и поклоняться будем католическому крыжу и причащаться будем у ксендзов. Пойдем к крымчакам, станем мусульманами и молиться будем полумесяцу, и вместо священников у нас будут муллы и муэдзины. Кроме как к московскому царю, нам идти некуда. Кто не хочет с нами, может идти на все стороны. Кто со мной, становись под мою руку.

Скрепя сердцем, недовольная старшина, боясь гетмана и своих казаков, встала под руку гетмана.

- Последнее, - сказали большинством, - записать в договор, что царь Алексей Михайлович должен дать присягу казакам в сохранении их казачьих вольностей.

Вот тут-то боярин Бутурлин и встал на дыбы, сверкая грозно очами:

- Царь российский подданным своим присягу не дает, но если он обещал сохранить казачьи вольности, то обещание свое выполнит.