Кольцо (Кольцо Кассандры)

— Они могут попробовать. Что с того, что я немка, а ты еврей? Может быть, тогда, сразу после войны, это имело большое значение. Но теперь мне хочется думать, что никого не волнуют подобные глупости.

Однако Пол Либман решительно покачал головой:

— Еще как волнуют. Такие вещи не теряют актуальности, Ариана. Они будут существовать всегда.

— Почему бы по крайней мере не дать нашим детям шанс?

— Для чего? Чтобы я лишний раз убедился, что был прав?

Они быстренько состряпают парочку-троечку детишек, а лет через пять придут ко мне и скажут, что хотят развестись, потому что я оказался прав и ничего не получилось.

— Ты действительно считаешь, что можешь этому помешать?

— Может быть.

— Так и будешь отваживать всех женихов? Неужели ты не понимаешь, что твоя дочь поступит так, как сочтет нужным? Не важно, правильно или нет. Она выйдет замуж за того, за кого захочет, и будет строить свою собственную жизнь сама. Ведь они с Ноэлем живут вместе почти целый год, нравится это тебе или не очень. В конце концов останется лишь один проигравший — это ты, Пол. Может, пришло время забыть о вражде между нами и взглянуть на мир глазами нынешнего поколения? Мой сын вовсе не считает себя немцем.

А твоя дочь тоже вряд ли хочет быть только еврейкой и все время помнить об этом.

— А кем же она хочет быть?

— Личностью, женщиной, юристом. Я не очень-то хорошо разбираюсь в устремлениях нынешней молодежи. Они стали куда более независимыми и свободомыслящими. — Она спокойно улыбнулась. — Может, они и правы. Мой сын мне сказал, что война, о которой мы столько говорим, — наша война, а не их. Для них она всего лишь история. А для нас она временами реальнее настоящего.

— Я смотрел на твоего сына, Ариана, — голос Пола трагически дрогнул, — и словно видел перед собой фотографии, которые ты тогда разглядывала. И я вообразил его в форме.

В нацистской форме, как у его отца… — Пол крепко зажмурился, потом взглянул на Ариану затуманившимися от боли глазами. — Он ведь очень похож на отца, да?

Ариана улыбнулась и кивнула.

— А вот Тамара на тебя совсем не похожа.

Больше она не нашлась что сказать, но по крайней мере он улыбнулся.

— Знаю. Она копия своей матери. Ее сестра похожа на Джулию. А вот мой мальчик очень похож на меня, — горделиво добавил Пол.

— Я рада. — Ариана долго медлила, прежде чем спросила:

— Ты был счастлив?

Он медленно кивнул.

— А ты? Я вспоминал о тебе иногда, где ты, что ты. Я хотел было разыскать тебя, рассказать, что все еще часто о тебе думаю, но я боялся…

— Чего?

— Боялся выглядеть дураком. Сначала я очень страдал.

Мне казалось, что все время, пока мы были вместе, ты надо мной потешалась. Единственный, кто все понял до конца, это моя мать. Она догадалась, что ты поступила так ради ребенка, и еще она считала, что ты все же любила меня.

Как только речь зашла о Рут, глаза Арианы наполнились слезами.

— Я действительно любила тебя. Пол.

Он опустил голову.

— Мать так и сказала, когда хорошенько все обдумала.

После стольких лет они снова сидели рядом.

— Так, Ариана, что же нам делать с нашими детьми?

— Пусть поступают, как считают нужным. Не будем им мешать.

Ариана улыбнулась, встала и, немного поколебавшись, протянула руку. Но Пол медленно вышел из-за стола, быстро обнял ее и отступил назад.

— Прости меня за то, что произошло тогда. Прости, что я не смог понять тебя и не принял никаких объяснений.

— Все к лучшему, Пол.

Он пожал плечами и кивнул. Ариана поцеловала Пола в щеку и ушла. А он задумчиво стоял и смотрел в окно на Уолл-стрит.

Глава 50

Свадьба была назначена на следующее лето. Тамара к тому времени окончит университет; молодые подыщут подходящую квартиру; а еще Тамми предложили работу, к которой она должна была приступить осенью.

— Но сначала мы съездим в Европу! — со счастливой улыбкой сообщила Тамара Максу и Ариане.

— Куда же? — с интересом посмотрел на нее Макс.

— В Париж, на Ривьеру, в Италию, а потом Ноэль хочет отвезти меня в Берлин.

На этот раз в глазах Арианы не мелькнуло и тени тревоги.

— Чудесный город. По крайней мере он был таким раньше.

Ариана часто разглядывала фотографии, которые Ноэль привез из своего путешествия два года назад, и любовалась домом в Грюневальде. Теперь не нужно было напрягаться, чтобы восстановить стершиеся из памяти детали. Сын даже привез ей фотографию замка, о котором она столько слышала от Манфреда, но который никогда не видела.

— Надолго вы уедете?

— Примерно на месяц, — радостно выдохнула Тамара. — Это ведь мое последнее вольное лето, а Ноэлю еще придется здорово постараться, чтобы добиться отпуска на целых четыре недели.

— Что вы собираетесь делать на Ривьере?

— Мы хотим повидаться с одной моей подругой. — Они решили навестить Бригитту. — Но, — Тамми хитро глянула на Ариану, — нужно еще пройти испытание, именуемое свадьбой.

— Все пройдет чудесно.

Вот уже несколько месяцев Ариана принимала участие в обсуждении планов на будущее. Пол наконец смягчился и вынужден был признать, что Ноэль ему нравится. И вот уже в феврале они начали обсуждать свадьбу, которая должна была состояться в июне.

Когда наконец долгожданный день настал, Тамми была хороша как никогда в роскошном платье из шелка сливочного цвета, обшитом бесценным брюссельским кружевом. Великолепная воздушная фата, надетая на черные волосы, ниспадала легкими складками и делала фигуру невесты почти невесомой. Даже Ариана замерла в восхищений.

— Боже мой. Макс, она просто восхитительна!

— Конечно. — Он широко улыбнулся жене. — Но ведь и Ноэль чудо как хорош.

Во фраке и полосатых брюках, Ноэль казался еще элегантнее, чем обычно. Усмехнувшись про себя, Ариана подумала, что он — типичный немец. Но это уже не имело значения. Пол Либман улыбнулся молодым. Он потратил в свое время целое состояние, чтобы отпраздновать собственную свадьбу в соответствии с экстравагантными вкусами своей жены. Ариана наконец познакомилась с этой симпатичной женщиной, которая, вероятно, была ему хорошей и верной женой.