Наследник

— Чему обязан посещением моего скромного жилища? — Спросил я как можно более язвительней.

Ангел укоризненно надул пухлые губки.

— Ну, зачем вы так, молодой человек! Я к вам, понимаете ли, со всей душой, а вы…

— Со всей душой звонят в двери, а не возникают посреди комнаты. — Отпарировал я. — А еще лучше, когда заранее звонят по телефону и договариваются о встрече. Вам, в раю, об этом не говорили? А если бы я в этот момент ковырялся в носу? Или вообще был с девушкой?

— Ковыряние в носу меня с некоторых пор не смущает. А со своей девушкой вы разошлись полгода назад и с тех пор мечтаете восстановить отношения… Другими же не интересуетесь.

Надо же, и это они знают! Досье у них на меня что ли?

— Кстати, — Невозмутимо продолжил ангел. — Мы, своими силами, могли бы посодействовать вашему воссоединению. Правда, при условии венчания в церкви. Как вы понимаете, блуда мы допустить не можем…

— Да пошли вы… Предпочитаю сердечные дела решать сам. Короче, что вам от меня надо?

Ангел тщательно протер очки и водрузил их на прежнее место — на кончик внушительного носа.

— А с чего вы взяли, Максим, что мне от вас что-то нужно?

Я чуть не зарычал от злости — ненавижу, когда отвечают вопросом на вопрос.

— Только не втирайте что соскучились по мне. Не поверю.

— Отчего же? — Искренне изумился ангел. — Почему я не мог просто заглянуть в гости? Вы эрудированный молодой человек, с вами очень интересно вести беседу… Но в этот раз вы правы. Я пришел не просто так. Мне удалось получить разрешение на экскурсию.

— Какую еще экскурсию?

— По Раю. Вам должно быть интересно, посмотреть, как у нас все устроено… Вдруг это поможет принять правильное решение?

Я задумался. Заманчиво конечно своими глазами увидеть рай, о котором столько говорят верующие, но нет ли в этом ловушки? Сомнение недолго боролось с любопытством. Последнее безоговорочно победило.

— Когда отправляемся?

— Хоть сейчас.

— Тогда я предупрежу кота — он будет волноваться.

Грязнуля узнав о приглашении, не стал меня отговаривать, только недовольно блеснул глазами.

— Ты смотри, Макс, поосторожнее с пернатыми…

Первое что бросилось в глаза, едва перед ними перестали мельтешить разноцветные пятна — это стелящиеся по земле клубы белого тумана. Впрочем, по земле ли? Ноги, утопая в тумане по щиколотку, пружинили, словно идти приходилось по упругому резиновому покрытию. Рассмотреть точнее не удавалось — туман надежно прятал поверхность от любопытного взгляда. Заметив заинтересованность на моем лице, ангел снисходительно пояснил:

— Это просто-напросто облака. Мы идем по ним.

— Но ведь облака это просто воздух. — Не понимая, переспросил я. — И потом, в живущих на облаках верили до первых полетов на воздушных шарах…

Ангел укоризненно покачал головой.

— Молодой человек, вы прямо расстраиваете меня. Я был о вас более высокого мнения. Конечно же, мы на облаках. Все очень просто — мы находимся на ином плане бытия, нежели ваша земля. Сейчас здесь могут пролететь десять самолетов, и мы их даже не заметим. Равно как и они нас.

Подумаешь — был более высокого мнения. Пусть эзотерики заморачиваются с планами бытия. У меня и без этого голова пухнет.

Между тем впереди замаячили высокие, аж дух захватывало, золотые ворота. Перед ними выстроилась многокилометровая очередь. Стоящие в очереди не ругались, не перемывали кости политикам, а, скромно потупив очи, ждали своего часа. Ни один даже не пикнул, видя, как мы с ангелом, прошли мимо, прямо к воротам.

У самих ворот, при ближайшем рассмотрении оказавшихся, пожалуй, повыше высотного дома, ангел остановился и постучал в неприметную калитку. Спустя пару долгих минут, с той стороны раздалось недовольное ворчание, звон ключей и, наконец, калитка открылась, оглашая окрестности противным скрипом несмазанных петель. В приоткрывшееся отверстие просунулось одутловатое, заросшее грязной, нечесаной бородой до самых глаз, лицо. Опухшие от беспробудного пьянства глазки, зло вперились в мое лицо.

— Чего долбишся? — Рыкнула на меня борода, обдав с ног до головы отвратительным сивушным перегаром. Ангела стоящего рядом обладатель бороды попросту не заметил. — Сказано вам, перерыв у меня…

Он собрался, было захлопнуть калитку, но ангел его опередил.

— Ты что Петр? — Рассмеялся ангел, поспешно вставляя дорогой ботинок в уменьшающуюся щель, мешая калитке закрыться. — Своих не узнаешь? Открывай давай.

Калитка стремительно распахнулась во всю ширь. На пороге возникла кряжистая фигура обладателя бороды. Давно нестиранная, некогда белая, хламида плотно обтягивала широкие плечи. Через прорехи на груди чернели жесткие, курчавые волосы. Не менее волосатыми были и руки бородача. Лишь неприкрытые хламидой кривые ноги были лишены всякой растительности.

Борода шевельнулась выставляя на обозрение два ряда крепких желтых зубов.

— Боруэль, надо же, какая встреча! — Обращаясь к ангелу воскликнул Петр. — А я тебя, грешным делом, не признал. Проходи, проходи…

Он посторонился освобождая проход. Едва мы перешагнули порог, калитка с треском захлопнулась. Петр окинул меня подозрительным взглядом.

— Это что и есть тот, о котором столько гово…

— Когда ты приведешь себя в божеский вид, а, Петр? — Обрывая его на полуслове, быстро спросил ангел, выразительно посмотрев в глаза.

Поняв, что сказал что-то не то, Петр покраснел от смущения и послушно принял предложенную ангелом тему.

— А чем мой вид плох? Между прочим в этом самом виде я с Самим на тайной вечере был. И ничего!

— Я думаю две тысячи лет назад твоя хламида была почище. — Язвительно заметил ангел. — Да и сам ты был почище…

Напустив на себя безразличный вид, Петр запустил руку запазуху и с видимым наслаждением поскреб крепкими ногтями волосатую грудь.

— Начальство прикажет — сменю. — Подвел итог разговору Петр, и демонстративно отвернувшись от ангела, заговорщицки подмигнул мне. — Не робей, паря. Все мы человеки. Ты забегай как-нибудь. Мне вчера такую амброзию подвезли! М-м, пальчики оближешь!

Ангел скривился, а я напротив, почувствовал легкую симпатию к этому человеку… или духу?

— Ладно, — махнул рукой ангел. — Не досуг нам с тобой лясы точить. Нам пора.

Петр покладисто кивнул и как только ангел отвернулся, успел мне шепнуть:

— Как от этого зануды отвяжешься — забегай.

Кивнув, я поспешил за удаляющимся ангелом.

— Здесь воспевают хвалу Господу нашему. — Торжественно объявил ангел, едва мы ступили под сень раскидистых деревьев. — Это место и есть райский сад.

Из глубины сада доносилась ужасающая слух какофония звуков. Нестройные голоса вразнобой выводили каждый свое, перемежая истошные вопли звоном расстроенных струн. Заметив мои широко распахнувшиеся глаза, ангел смущенно пояснил:

— Среди праведников редко попадаются с хорошим слухом и голосом. Казалось бы, за сотни лет могли спеться, но, увы…

— Так может, стоит прекратить этот «концерт»?

— Ни в коем случае! — Запротестовал ангел. — Как вы только могли такое предложить, Максим? Славословия должны звучать днем и ночью, поймите меня правильно! Это главная привилегия праведников. Каждый день для этого отбирается несколько сотен душ и направляется сюда.

— А их кто-нибудь спрашивает, хотят они петь или нет? — Поинтересовался я.

Ангел презрительно фыркнул и отвернулся, давая понять, что отвечать на этот вопрос он не будет. По мере того как мы углублялись в райские кущи, какофония усиливалась. Однако усиливались и умопомрачительные запахи невиданных на земле цветов, деревьев, трав. Я жадно вдыхал эти ароматы, пока голова не закружилось от избытка кислорода. Но даже тогда не смог удержатся от искушения дышать глубже.

Туман клубился и здесь, однако сочные зеленые верхушки высокой травы гордо возвышались над мягкими белыми облаками. Никаких тропок, во всяком случае, мне, видно не было, но ангел уверенно двигался вперед ориентируясь по одному ему известным приметам.