Большей любви не бывает

Филип, Чарльз, Бертрам и Кэт обсуждали, как бы в обход Лайтоллера отправить мальчиков и, если возможно, спастись самим.

— Боюсь, нам придется немного подождать, — спокойно сказал Чарльз. Он до конца оставался джентльменом, не теряя хороших манер и не выказывая паники. — Но я думаю, что вам, миссис Уинфилд, следует все же поехать сейчас. Не нужно медлить. — Он тепло улыбнулся ей и снова отметил, как же они похожи с Эдвиной! — С нами будет все в порядке, но вам удобнее ехать теперь, а не толкаться потом с нами. Вы же знаете, какие бывают ужасные люди. На вашем месте я бы попробовал забрать и нашего юного друга.

Но как?! Один мальчик такого же возраста, как Филип, попытался сесть в шлюпку, переодевшись в женское платье, так ему даже пригрозили оружием, хотя в конце концов решили оставить в шлюпке, потому что не было времени возиться с ним.

Паника нарастала, и Берту не хотелось снова идти к Лайтоллеру — тот не пожелает и слушать его. Между тем на правом борту места в шлюпке уже занимали все желающие. Но пароход был слишком велик, и Уинфилды не могли знать, что творится на другой его стороне. Кэт продолжала упорствовать, что останется с Бертом, Филип опять отошел к Джеку Тейеру. Чарльз присел на стул и закурил. Ему было недосуг вмешиваться в споры Уинфилдов, он сидел, с тоской думая об Эдвине. У него больше не осталось надежды вырваться отсюда.

Каюты были пусты, матросы их все проверили. Вода уже поднялась до палубы С. Алексис играла с куклой, прислушиваясь к звукам музыки. Она то и дело слышала шаги, когда кто-нибудь из команды пробегал мимо или кто-то пробирался из второго класса к шлюпкам первого. Ей уже надоело играть одной, и она соскучилась по мамочке. Но девочке по-прежнему не хотелось садиться в шлюпку, хотя она знала, что ей попадет от родителей. Ее всегда бранили, когда она убегала, особенно доставалось от Эдвины.

Она услышала тяжелые шаги и посмотрела, кто это, решив, что пришел папа или, может, Филип. Но в дверях стоял мужчина, с ужасом глядевший на нее. Это был стюард, который последним покидал палубу и точно знал, что все каюты на палубе Б давно пусты. Однако он решил проверить еще раз и обомлел, увидев малышку с куклой.

— Эй!.. — Стюард шагнул к Алексис, а она стрелой вылетела в соседнюю каюту, захлопнув дверь. Но стюард был проворнее, чем она. — Минутку, юная леди, что вы тут делаете? — Он удивлялся, как эта девочка очутилась здесь, да еще совсем одна? Это было очень странно, и ему хотелось поскорее отнести ее к спасательной шлюпке. — Давай-ка уйдем отсюда… — Но на Алексис не было ни пальто, ни шапки. Она сбросила их, когда играла с миссис Томас.

— Я не хочу! — Она заплакала, и рослый сильный стюард, взяв ее на руки, завернул вместе с куклой в одеяло. — Я буду здесь!.. Я хочу к маме!

— Мы отыщем твою маму, малютка. Но нам нельзя терять время.

Он понесся наверх и почти уже добежал до прогулочной палубы, когда кто-то из команды окликнул его:

— Эй, уже последняя шлюпка ушла. Больше ничего не осталось. И прогулочную загрузили минуту назад. Давай, парень, торопись.

Стюард с Алексис на руках выбежал на палубу, когда Лайтоллер приготовился спускать шлюпку, висящую за раскрытыми окнами.

— Стой! — заорал стюард. — Еще одна! Алексис визжала, вырывалась и звала маму.

— Вот еще ребенок!

Второй помощник взглянул через плечо, но было слишком поздно. Шлюпка уже висела внизу, заполненная последними женщинами, желающими покинуть корабль; среди них были миссис Астор и мать Джека Тейера. Джон Джекоб Астор спросил Лайтоллера, нельзя ли поехать и ему, поскольку жена в «интересном положении», но Лайтоллер остался непреклонен, и Мадлен Астор поехала с горничной, а не с мужем.

Стюард глянул вниз на шлюпку. Поднять ее обратно невозможно, но нельзя было оставлять девочку здесь на верную гибель. Он секунду колебался, потом поцеловал Алексис в лобик, как будто это была его собственная дочь, и бросил ее через окно вниз, моля Бога, чтобы кто-нибудь ее подхватил, а если нет, то чтобы она не сильно покалечилась. Уже было много случаев растяжений и переломов, когда люди втискивались в шлюпки.

Но один из матросов, сидевших на веслах, вскочил и подхватил Алексис на лету. Она рыдала, лежала в одеяле, а всего одной палубой выше ее ни о чем не подозревающая мать стояла и тихо разговаривала с мужем.

Стюард проследил, как Алексис благополучно усадили рядом с женщиной с ребенком. Алексис в оцепенении сидела, прижимая куклу, и думала, увидит ли она когда-нибудь свою маму? Она чувствовала, что случилось что-то ужасное, и снова начала плакать, когда матросы и женщины стали грести и шлюпка закачалась, медленно отдаляясь от гигантского парохода. Так в 1.55 «Титаник» покинула последняя спасательная шлюпка.

В 2.00 Лайтоллер сражался с четырьмя складными шлюпками, три из которых никак не расчехлялись. Но вот наконец их освободили, и ни у кого не было сомнений, что это последний шанс покинуть корабль, да и то сомнительный. Команда собралась в кружок около шлюпок, чтобы пропускать только женщин и детей. — В последний момент Берт наконец убедил Лайтоллера взять в шлюпку Филипа. Они с Кэт смотрели, как шлюпка, в которой сидел Филип, кое-как спустившись, поплыла за остальными. После этого спасательные работы были закончены. Надеяться больше было не на что, спастись уже невозможно. Все, кто остался на борту, должны были погибнуть вместе с кораблем. Берт никак не мог поверить, что Кэт не покинула «Титаник» с Филипом. Он пытался втолкнуть ее в шлюпку, но она намертво вцепилась в его руку. И теперь, в последние минуты, она стояла, тесно к нему прижавшись.

Мимо рука об руку медленно прошла супружеская чета Страусов. На палубе стоял со своим слугой Бенджамин Гаггенхейм в вечернем костюме. Кэт и Берт, держась за руки, целовались и тихо разговаривали о каких-то пустяках, вспоминали о том, как они встретились… о свадьбе и о детях.

— Сегодня день рождения Алексис, — тихо сказала Кэт, глядя на Берта и вспоминая тот солнечный воскресный день шесть лет назад, когда на свет появилась их златовласая дочурка.

Кто бы мог подумать тогда, что произойдет эта трагедия? Какое все-таки облегчение, что дети будут жить и о них будет заботиться старшая сестра. Да, облегчение, но Кэт больно было думать, что она никогда их больше не увидит, и Берт тоже едва сдерживал слезы.

— Тебе надо было поехать с ними, Кэт. Ты им так нужна.

Он был в отчаянии. Если бы только они поплыли на другом пароходе… если бы «Титаник» не налетел на айсберг… если бы… если бы… если бы…

— Я не смогла бы жить без тебя, Берт. — Она прижалась к мужу, и он жадно целовал ее.

С накренившегося и быстро оседавшего в воду корабля уже начинали прыгать люди. Чарльз тоже прыгнул за борт. Шлюпочная палуба была всего в десяти футах над водой, и некоторые благополучно добрались до спасательных шлюпок.

Но Берт знал, что Кэт не умеет плавать, и прыгать в ледяную воду не имело смысла. Им, конечно, придется это сделать, но в самый последний момент. Они все еще надеялись, что, может быть, произойдет какое-нибудь чудо и им удастся спастись.

Пока они разговаривали, палуба накренилась еще сильнее. Джек Тейер прыгнул вслед за Чарльзом и чудом добрался до складной шлюпки, в которой находился Филип. Шлюпка была перегружена и набрала воды.

Прямо над Филипом его родители стояли, обнявшись, когда вода устремилась на палубу. Кэт вскрикнула, задохнувшись от жутко холодной воды. Берт поддерживал ее, сколько мог, но их быстро тянуло вниз.

— Я люблю тебя, — были последние слова Кэт, она улыбнулась ему, и вода сомкнулась над ней.

Через мгновение Берта ударило упавшим «вороньим гнездом»[1] , а образовавшаяся рядом воронка безжалостно затянула Чарльза.

Радиорубка была затоплена, мостик тоже, и только одна из складных шлюпок болталась на поверхности, как плотик на летнем пляже. Сотни людей бросались в воду, пока огромный корабль погружался в океан.

1

Устройство для наблюдений с самой высокой точки корабля.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.