Паучиная Роза

– Хорошо, – согласилась Паучиная Роза. – Пусть будет так: семьсот плюс-минус пять дней и мое молчание.

Роза улыбнулась – за последние пять лет она ни разу не разговаривала с человеком, и такая ситуация ее вполне устраивала.

– Позаботьтесь о нашем Вынюхивающем Сделки, – полупросительно-полуугрожающе произнес Инвестор, постаравшись, чтобы компьютер уловил эти оттенки. – Если из-за какого-нибудь болезненного каприза вам не захочется оставлять малыша у себя, то мы заберем его обратно. Это очень ценное и редкое существо. Инструкции по кормлению и содержанию мы вам перешлем. Приготовьтесь к приему информации.

Инвесторы направили грузовой контейнер с существом в тугую полиуглеродистую «паутину» ее жилища. «Паутина» была натянута на основу из восьми радиальных спиц, скрепленных центробежной силой восьми капсул в форме слез. От удара грузового контейнера «паутина» красиво прогнулась, и восемь массивных металлических слез подтянулись ближе к ее центру. Сверкая под тусклым светом Солнца, «паутина» спружинила и ее вращение замедлилось, передав часть энергии на амортизацию удара. Подобная система стыковки была недорогой и эффективной, ибо контролировать вращение оказалось гораздо проще, чем осуществлять маневры.

Обслуживающие роботы с крючками на ногах, быстро скользнув по полиуглеродистым нитям, магнитными щупальцами и зажимами схватили контейнер. Звеньевым роботом управляла сама Паучиная Роза, и органами чувств ей служили его щупальцы и камеры. Роботы быстро перенесли контейнер в грузовой отсеки, вытащив содержимое, прикрепили к нему небольшую ракету для отправки обратно на корабль Инвесторов.

Ракета вскоре вернулась, корабль Инвесторов улетел, а роботы отправились в ангары и отключились до следующего подрагивания «паутины».

Паучиная Роза прервала связь с роботами и открыла грузовой отсек. Существо влетело в помещение. По сравнению с инвесторским лейтенантом оно казалось миниатюрным, но Инвесторы были очень крупными. Существо доставало Розе до колена и весило, по всей видимости, фунтов двадцать. То теряя, то набирая высоту и музыкально посапывая в незнакомой атмосфере, оно облетело комнату.

От стены отделился таракан и взлетел, громко треща крыльями. Существо с криком ужаса ударилось о потолок и принялось уморительно ощупывать свои конечности в поисках повреждений. Глаза его было полуприкрыты загрубевшими веками. Словно глаза детеныша-Инвестора, внезапно пришло в голову Паучиной Розе, хотя она никогда, как, вероятно, и остальные люди ее расы, не видела маленьких Инвесторов. Ей вспомнилось, как много-много лет назад она слышала что-то о детях и домашних животных – про их большие головы, огромные глаза, про их уязвимость и зависимость. Еще она вспомнила, как презрительно посмеялась над идеей, что какая-то глупая зависимость, к примеру, «собаки» или «кошки» может соперничать с чистотой, экономичностью и спокойным нравом таракана.

Любимец Инвесторов пришел в себя, скорчился на ковре из водорослей и, стоя на коленях, что-то щебетал. На его маленьком, похожем на морду дракона в миниатюре личике застыла хитроватая гримаска, полуприкрытые глаза смотрели настороженно, спичечные ребра поднимались и опускались в такт дыханию. Зрачки его были расширены. Наверное, свет кажется ему слишком тусклым, подумала Паучиная Роза, ведь осветительные приборы на корабле Инвесторов были подобием ультрафиолетовых дуговых ламп, которые лучились голубым светом.

– Надо придумать тебе новое имя, – сказала Паучиная Роза. – По-инвесторски я не говорю, так что твое старое не годится.

Существо дружелюбно посмотрело на нее и встряхнуло длинными полупрозрачными висячими ушами, прикрывающими крошечные слуховые отверстия. У самих Инвесторов таких ушей не было, и это отклонение от нормы очаровало Паучиную Розу, ведь в остальном, не считая крыльев, существо было слишком похоже на маленького Инвестора. От такого сходства бросали в дрожь.

– Я назову тебя Пушок, – сказала Паучиная Роза.

Существо было безволосым, и эту шутку понимала только она сама. Впрочем, все ее шутки отличались именно этим.

Существо затопало по полу. Искусственная центробежная гравитация тоже отличалась от той, к которой он привык дома, – она была меньше гравитации, используемой массивными Инвесторами. Существо обхватило лапками голую ногу новой хозяйки и лизнуло ее колено грубым шершавым языком. Паучиная Роза встревожилась, но все же выдавила смешок – она знала, что Инвесторы были абсолютно не агрессивной расой, и их любимец не мог быть опасен.

Он взволнованно запищал и по сверкающим оптическим нитям вскарабкался ей на голову. Паучиная Роза села к компьютеру и запросила информацию о содержании и кормлении нового питомца.

Инвесторы явно не собирались продавать своего любимца – разобрать инструкции было практически невозможно, они напоминали вторичный перевод с еще более инопланетного, чем инвесторский, языка. Но все же верные себе Инвесторы обратили особое внимание на жизненно важные моменты.

Паучиная Роза расслабилась. Судя по всему, существо было готово есть все что угодно, хотя предпочитало правовращающие протеины и нуждалось в некоторых легкодоступных микроэлементах; оно отличалось чрезвычайной токсиноустойчивостью и не имело кишечной флоры (как, впрочем, и сами Инвесторы; расы, имеющие кишечную флору, считались у них дикарями).

Роза поинтересовалась, чем оно дышит, и тут существо спрыгнуло с ее головы и пронеслось по клавиатуре, чуть не стерев всю программу. Она прогнала его и попыталась отыскать хотя бы что-то понятное среди десятков инопланетных диаграмм и запутанной технической информации. Внезапно Паучиная Роза заметила нечто, знакомое ей по многолетнему опыту промышленного шпионажа: генетическую схему.

Паучииая Роза нахмурилась. Вероятно, она пропустила важные пункты по уходу и в итоге сразу перескочила на научную информацию. Просмотрев первые абзацы, она наткнулась на трехмерное изображение невероятно сложной генетической конструкции с длинными спиральными цепочками инопланетных генов, обозначенных фантастическими цветами. Генетические цепочки обвивали длинные спиральные иглы, лучеобразно расходящиеся от плотного центрального пучка. Другая группа тугозакрученных спиральных цепочек соединяла иглы между собой. Судя по узлам соединения, эти цепочки придавали реактивную способность отдельным составляющим генетического материала. Паучиная Роза поняла это, заметив ореолы цепочек служебных протеинов, ответвляющихся от некоторых активированных генов.

Паучиная Роза улыбнулась. Несомненно, искусный генетик-шейпер сумел бы извлечь огромные выгоды из всех этих схем. Ее забавляла мысль о том, что этого никогда не случится. Перед ней была явно какая-то сложная производственно-генетическая система инопланетного происхождения, ибо она содержала гораздо больше генетических ресурсов, чем требовалось любому живому существу.

Паучиная Роза знала, что сами Инвесторы никогда не экспериментируют в области генетики, и гадала, какая же из известных девятнадцати разумных рас создала такую систему. Возможно, ее истоки находились вне зоны экономической активности Инвесторов, а возможно, она осталась от одной из вымерших рас.

Роза сомневалась, не стоит ли стереть информацию. В случае ее смерти данные могли попасть в плохие руки. Мысли о собственной смерти вызвали первые тревожные признаки глубокой депрессии. Роза минуту размышляла, позволив этому яркому ощущению окрепнуть. Инвесторам не следовало оставлять ей эти данные, вероятно, они недооценили способности вкрадчивых и обаятельных шейперов-генетиков с их искусственно стимулированным предельно высоким коэффициентом интеллекта.

В голове у нее шумело. На мгновение эмоции вырвались на свободу с яростью окруженных воинов. Паучиная Роза почувствовала болезненную зависть к Инвесторам – презрительные и уверенные в себе, они могли путешествовать среди звезд, наживаясь на так называемых «низших расах». Ей хотелось подняться на борт волшебного корабля, улететь с ними на много световых лет подальше от человеческих слабостей и ощутить лучи инопланетного солнца на своей коже. Ей хотелось кричать и вновь почувствовать себя той девчонкой, которая сто девяносто три года назад, катаясь на каботажном судне у побережья Лос-Анджелеса, кричала просто от восторга. Такое всепоглощающее чувство она испытывала лишь в объятиях мужа, погибшего 30 лет назад. Погибшего... Тридцать лет...