Я - истребитель-3

Летели мы не больше часа, когда снова пошли на посадку.

— Москва, прибыли, — опознал я город внизу.

Не все из бойцов были или видели столицу СССР, поэтому когда мы нарезая круги снижались, все иллюминаторы были заняты. Свой пришлось уступить Толе, я то видел когда патрулировал над городом, а ему интересно.

Сели тоже удачно, без аварий. Пока самолет катился, притормаживая, я по тюкам и баулам пробрался к кабине, мне хотелось посмотреть, кто и как нас встречает.

— М-да, засада, — пробормотал я под нос.

Среди легковых автомобилей выделялся «паккард», на котором любил ездить, да в основном и ездил, Берия. Серьёзная встреча.

Вернувшись в салон, и плюхнувшись на свое место, стал объяснять бойцам, что делать:

— Товарищи бойцы спецподразделений! Снаружи нас ждут высокие чины, поэтому покидая салон самолета иметь вид бравый и придурковатый, чтобы командование не подумало что вы умнее их, — переждав взрыв смеха и комментарий, продолжил: — А теперь без шуток, среди встречающих сам товарищ Берия, поэтому принять вид выполнивших свое дело солдат и офицеров советской армии, ждущих заслуженной награды… Нет, это тоже была шутка, хотя в каждой шутке своя доля правды. В общем, выходим и строимся.

Я первым покинул салон самолета, и направился к шеренге встречающих нас гостей. Из салона второго ЛИ-2 появился дядя и майор Славич, последовав за мной. Подошли мы к ним вместе. Приложив руку к виску, я стал докладывать:

— Товарищ нарком, ваш приказ выполнен. Груз доставлен. Во время операции возникли некоторые проблемы, которые мы благодаря высокой выучке группы осназа майора Славича благополучно преодолели. По окончанию операции нами была обнаружена и эвакуирована группа под командованием полковника Суворова. Которую, мы считали погибшей.

— Молодцы, — кивнул Берия с непроницаемым лицом. Рядом с ним стоял Архипов.

К этому времени все пассажиры, включая раненых, покинули салоны самолетов и выстроились по своим подразделениям. У лежавших на самодельных носилках бойцов уже суетились медики в белых халатах, подъехали санитарные машины.

Мы все вместе, включая сопровождение наркома прошли к строю бойцов осназа и разведгруппы.

— Благодарю за службу товарищи солдаты! — гаркнул, вдруг Берия.

— Служим Советскому Союзу! — хором ответил строй.

Пока заместители общались с бойцами и скомандовали им на посадке в грузовики, мы с Берией, Архиповым и дядей отошли в сторону. Я быстро представил присутствующих друг другу. После того как знакомство состоялось, стал быстро вводить в курс дела за дни. На это мне понадобилось всего полчаса. Действительно очень кратко уложился.

— Рапорт напишешь. Тот, что в полку написал, я уже изучил, а этот во всех подробностях, — велел он мне.

— Есть.

В это время подчинённые Берии стали доставать из самолетов баулы, я тут же вмешайся:

— Товарищ нарком. Среди десяти баулов четыре принадлежат мне. Там личные вещи.

— Что там, полковник? — спросил Лаврентий Павлович у дяди, он как раз беседовал с ним, поэтому и вопрос адресовался ему.

— Музыкант, — развел он руками.

— Музыкальные инструменты, спецзаказ. Две разобранные бас-гитары, синтезатор, усилки и небольшое звукозаписывающее оборудование, — подтвердил я.

— Потом получишь. Под расписку.

— Есть.

При случайном разговоре выяснилось, почему осназовцев и разведчиков тоже переправили в Москву. Наградить, это само собой, тут другое, с помощью их решили создать охрану прибывших лиц из другого мира. Степка и Толик, конечно, пролетали насчет личной охраны, а вот остальные ее получат в полной мере. В общем, ребят теперь из-за того что общались с нами, на фронт больше не отправят, поэтому им другую работу и нашли.

Подполковник Суворов-старший, подполковник Васнецов и Степан Раевский.

Москва, служебная гостиница. Это же время.

Их разбудил телефонный звонок, раздавшийся в номере. Сам номер был четырех местным, но одна кровать была пуста. Еще когда они ночью совершили посадку на московском аэродроме, Андрея посадили в другую машину с красными крестами, сообщив им, что его отправили в госпиталь, где лечились чиновники госаппарата. Остальных же долго катали по ночной Москве, пока не заехали в охраняемый двор и не высадили у дверей этой гостиницы. Судя по времени выспаться им дали до обеда.

Первый вставший, но по внешнему виду на удивление бодрый Васнецов, подошел к аппарату и, не обращая на недовольное ворчание Степна, он не выспался, поднял трубку:

— Подполковник Васнецов у аппарата, — строгим голосом сказал он.

— Здравствуйте, товарищ подполковник, — услышал он приятный женский голос: — Вам поздний завтрак в комнату или вы спуститесь к нам в столовую?

— Кхм, минуточку, — прикрыв мембрану ладонью, он спросил у своего зятя: — Завтрак или в комнату или идем в столовую. Думаю лучше идти в столовую, на людей посмотрим. Обстановку изучим. Поведение. Нужно адаптироваться.

— Согласен, — кивнул отец Вячеслава, садясь на кровати. Поправив черные боксерские трусы, он встал и стал делать легкую разминку. Посмотрев, на закутавшегося с головой Стёпку стянул с него одеяло, и требовательно показал на место рядом с собой.

— Мы спустимся в столовую через пятнадцать минут. Кстати, где наша форма, мы помниться при вселении сдали ее дежурному для чистки? — поинтересовался Шатун у дежурной, звонила именно она.

— Вам ее сейчас занесут.

— Хорошо, — положив на трубку, Шатун с улыбкой посмотрел на Степку, который делал вид что разминается, тихо ворчал себе под нос.

— Присяги ещё не было, а уже дедовщина.

В это время раздался стук в дверь. Подойдя, Шатун открыл её, он как и остальные был в одном нательном белье, то есть в майке и трусах.

За дверью, в коридоре стояла довольно симпатичная девушка, в форме с погонами младшего лейтенанта, держа в руках перевязанный бечевкой тюк с их формой.

— Разрешите войти? — поинтересовалась она, не давая форму в руки Шатуну.

— Проходите, — сделав широкий жест рукой и уступив дорогу, ответил подполковник.

Девушка ни мало не смущаясь слегка не одетому виду постояльцев подошла к столу и, положив тюк, быстро развязала и под заинтересованными взглядами жильцов развесила выстиранную и выглаженную камуфляжную форму на спинки стульев у каждой занятой кровати. Причем она не только с интересом рассматривала подполковника Суворова, стреляя глазками, но при этом умудрилась не ошибиться в размерах и кому из них принадлежала форма.

Поправив складки, она подошла к двери, развернувшись и улыбнувшись, произнесла:

— Если что-то нужно, вызываете дежурного. Если это в наших силах все будет сделано.

Постояльцы переглянулись.

— Кхм, несколько неожиданно такое отношение к нам от вашего руководства, — удивленно приподняв бровь, сказал Шатун.

— А это не приказ командования… — девушка хитро улыбнулась: — Вы знаете, в прошлом году именно в этой комнате три дня жил трижды Герой Советского Союза, лучший поэт и певец нашей страны, сам, товарищ Суворов. За это время он успел со всеми тут познакомиться. Вчера поздно вечером Вячеслав Александрович позвонил нам, и попросил присмотреть за вами. Мы и присматриваем. Столовая по коридору направо, вниз по лестнице третья дверь слева. Приятного аппетита.

— Спасибо, — хором ответили они ей.

Как только дверь за местной служащей закрылась, Степка в восхищением пробормотал:

— Знаю как он тут знакомился… Ну надо же, все успел продумать.

— Все умылись? Тогда одеваемся и вниз, на прием ищи, — скомандовал Суворов-старший.

Когда они уже заканчивали завтракать, хотя по времени его можно было назвать поздним обедом, к ним в столовую с фуражкой на изгибе локтя, вошел невысокий капитан, в ладно сидевшей форме, явно шитой на заказ. Судя по протезу в черной перчатке и планкам орденов на груди, он успел уже отметиться на этой войне.