Страница 32 из 65
И в ожидании проводим предбоевую подготовку бойцов, с пехотой говорю я:
— Запомните, немецкие танки, будут в походном положении, так как эти говновозы жрут дохерашеньки бензина, у них сзади должны быть бочки с бензином или канистры, а эти фигнюшки горят даже от винтовки или карабина. Тупо стреляете по таким резервуарам, кто подожжет танк, получит бутылку водки (или шнапса), как только выблядня полезет из своих коробок, мочите их, ни один не должен дойти до наших танков. Знаете же из БТ и обзор не очень, и горит он на раз-два, поэтому и прошу, и приказываю – прикройте задницы танкистов, они прикроют ваши.
В это время танкистов БТ и броневиков БА инструктировали Абдиев с Нечипоренкой (опытные танкожоги):
— Начинаем с самых вонючих Pz Kpfw IV, у них и пушка помощней, и броня потолще, у каждого свой участок огня, но если скажем у одного на линии три четверки, а у другого ни одного, помогите. После четверок надо мочить Pz Kpfw III, когда кончатся и трешки и четверки, потом можно принятся и за двойки и единички. А их и ногами запинать можно, главное сперва отаналить четверки и тройки.
Пока мы трындим связисты докладывают, что связь готова, и телефон ждет в импровизированном НП, стереотрубы нет, и ее роль будут выполнять с дерева снайпера Никодимов и сибирский поляк (еще и кого-нибудь посимпатичней выцеливать). Ну и с дерева кричать о течении боя мне в НП. Кстати из взвода разведки убрано секретное оружие, Мамбеткулов, ну очень оригинальный ариец получается из него, потому он будет со мной в НП, в роли связного, и грузовики с имуществом и остальными бойцами, и с пленными немцами стоят в укромном месте в двух км от места боя. И саперы где-то свои подляны, готовят, жаль из-за радиомолчания, синхронности с ними не получится, ну и нафиг, зачем нам дешевые эффекты?
Оба Т-26 отведены в 500–800 метров от места засады вправо от нашей лежащей буквы Г, там как раз, итак стояли три двадцать шестерки разбитые немцами при бомбежке. Затем немцы отодвинули их на обочину, вот к ним пристроились и наши Т-26, пулеметами с ними поделился старший их брат бронтозавр Т-28 (типа они тоже разбиты). То есть справа нас прикроют два двадцать шестых и "косилка". Кстати "косилку" чуть защитили, перед лобовым стеклом поставили бронелист с прорезями (не нюхом же ее вести), как дверь на петлях, в походном положении бронелист лежит на капоте, в бою водитель веревкой его поднимает и фиксирует, а пулеметчику тоже присобачили бронелист с прорезями, что-то типа четырехместного щитка станкового максима.
Звонок от разведки, дорога пуста, технику на исходные. Танки и бронники замаскированы деревцами и ветками, гррр начинают работать двигатели и танки и броневики занимают исходные позиции. Бойцы так же начинают занимать позиции за деревьями и т. д. проходит минут 10–15 и все готово и мотроы заглушены, все мы готовы отыметь немцев, и в хвост и в гриву и под хвост тоже.
Все теперь остается ждать, и тут по дороге идет колонна, в сторону Минска, но там 10–12 грузовиков под охраной двух ганомагов и четырех мотоциклов, фу, это для нас мелкая рыбешка. Сидим, ждем, спешить нам некуда, время час дня, все заранее поели, отход на 10 часов вечера (ночи), подъедет колонна послаще долбанем, а нет, так и нечего БК тратить. Опять идет колонна, но это тоже, не то грузовики и мотоциклы штук семь, ждем, покуривая, попиваем воду, кто-то грызет галеты, кто-то сухари; кто-то вспоминает маму, кто-то любимую. К последним отношусь и я, гдеж Машундра моя, наверно обыскалась меня на пляже, и давно рванула в свой родной Кингисепп, чеж на берегу моря без меня то делать.
Противно верещит зуммер телефона (офигеть, но это бесполезное ископаемое тоже телефон) поднимаю трубку:
— Командир шар в лузе, на вас двигаются двадцать четыре шкафа и десять буфетов, четыре четырехстворчатых шкафа и восемь трехстворчатых, остальные так первые и вторые шифоньерки. С ними шесть тумбочек и три гроба. Как понял?
— Вас понял Онищ, оставайтесь на месте, затаитесь, чуть что звоните. Отбой.
— Командиры, к нам едут четыре Pz Kpfw IV, восемь Pz Kpfw III и двенадцать мелких немецких сейфа на гусеницах, кроме того десять грузовиков три гавномага и шесть триколесов (мотоциклов) Предполагаю, что это техники запчасти горючка и другие приложения к журналу "Сельская молодежь", всем приготовиться, всем к бою. Первыми начинают правые (КВ первый с трешкой), затем левые (КВ второй в Т-28). Сигнал для правых выстрел из пистолета, сигнал для левых два выстрела из пистолета.
Все затаившись ждем, из-за поворота показывается колонна, впереди бодро и горделиво как старый педераст среди педермолодняка попирает землю Pz Kpfw IV, за ним вперемежку с грузовиками остальная колонна. У нас никто не дышит, немцы едут с песнями регоча на весь лес, завоЮватели ебсти, ниче ща мы их морально-материально опускать будем. Панцеры это вам не БТ, хрен сбегут, их бегом обогнать можно, и потому грохоча, но неспешно фашисты втягиваются в ловушку, показывается конец колонны, замыкает колонну трешка. Все танки чистенькие и видно в бою еще не были, новые суки. Наконец замыкающая трешка достигает заранее оговоренного дерева, и я стреляю из парабеллума в небо.
Дуплетом звучит сдвоенный выстрел КВ первого (конечно, он так и так КВ-1, но у нас их два, один справа другой слева, а первый тут короче левый). Трешка пробитая сразу двумя снарядами в башню немедленно посылает в небо свой дымный плач, по убиенным танкёрам. Пока немцы в афиге, и ничего не понимают, снова бьют КВ и трешка, снаряд КВ пробивает предпоследнюю в колонне единичку и пробив насквозь бьет в корму предпредпоследний. Немцы начинают понимать, что их кто-то немножко имеет, и щас это немножко, может стать множкой, потому колонна останавливается, танки начинают разворачиваться, и я стреляю два раза в воздух.
Стреляя из лесу в правой части засады вылезают, грохоча и скрипя КВ и Т-28, головной Pz Kpfw IV, в это время стоит, подставляя свой бок КВ, и КВ бьет в сладкий борт четверки. В четверке взрывается боекомплект, и башня поднявшись метра на два рушится на стоящий за четверкой Pz Kpfw I, тому сразу делается ваще нихт капитулирен. Раздается грохот пушек, пулеметов, винтовок и карабинов.
Девять танков и пять броневиков в упор расстреливают 45мм и 76 мм пушками хваленые панцеры, панцеры горят. Взрываются, но и огрызаются, зольдаты сидевшие грузовиках (те что еще живы) выпрыгивают из грузовиков, но и там их ждут ручьи и даже потоки свинца, с каждым выстрелом, расстреливаемые немцы огрызаются слабее, это Канны, это полные Канны. Но вот пока еще целая четверка из середины колонны попадает в лоб в БТ, в БТ-шке сдетонировал боекомплект и пацаны сразу ушли в рай. Расплата недалеко, и не отходя от кассы четверка, огребает 45мм снаряд от пушки 20к в лоб, и конечно не пробивает лобовую броню, но рано радовались немчики, и пущенный с противоположной стороны Абдиевским броневиком снаряд проламывая корму башни, врывается в башню, и от этой суки четверки остаются рожки да ножки. По дороге ползут тяжкие танки навстречу друг другу, домолачивая пушками, пулеметами и гусеницами все еще отстреливающиеся, и танки, и пехтуру. Вот 37мм снаряд панцера, вызывая звон, бьет КВ в лоб, но КВ отразив лбом, снаряд как надоедливую муху, дает сдачи 76мм болванкой, и 39 миллиметров разницы калибров, делают из немецкого танка русский металлолом (хотя нет, это БССР значит металлолом белорусский). Как говориться получи фашист болванку, а белорус металолом!
Ползущий справа КВ раскатывает двойку в тонкий блин, причем в прямом смысле, да еще с вкусной арийской начинкой, видя наезд КВ на панцер, его командир пытается из него удрать. Но и Никодимов на дереве не зря паек ест и у танкиста вермахта под беретом новая (не предусмотренная природой) дырка получается, правда данное косметическое изменение немцу уже навечно пофиг. Бойцы, стреляя из пулеметов и другого ручного оружия, бросаются на остатки пеших вермахтчан, добивая, ну те тоже огрызаются, но их мало, да и разгром не добавляет ни оптимизма, ни стойкости и последняя пятерка тянет ручки к богу, вверх-то есть.