Круговорот

Кречет так и не решился атаковать человека. А вскоре и амазонка начала подавать признаки жизни. Саня сбросил ее тело на землю.

Похлопал находящуюся в обмороке даму по щекам. Женщина открыла глаза и не сразу поняла, что происходит, а когда поняла, то попыталась заорать во все горло. Саня такое развитие событий предвидел и довольно проворно закрыл рот пленницы ладонью. Он долго убеждал ее не кричать. Заверял, что не желает ей зла и лишь хочет поговорить. Женщина, не имеющая возможности произнести и звука, смотрела на своего похитителя ненавистным взглядом. О сотрудничестве не могло идти и речи.

— Вам уже успели запудрить мозги какими-то дикими идеями, — говорил Саня, всеми силами удерживая извивающуюся амазонку на земле.

— Мне нужна Дэя… Понимаешь?.. Дэя… Передай, что я буду ждать ее на этом месте… Поняла?.. Если поняла, то кивни. Бритоголовая фурия явно поняла слова пленившего ее мужчины, но кивать не собиралась и, саданув Саню коленкой между ног, вырвалась из его вмиг ослабевших рук.

— Я буду ждать Дэю здесь… — прохрипел в след убегающей дикарке скорчившийся от боли в паху Пряхин. Саня не скоро оклемался после коварного удара. Он не собирался больше никуда бежать. И привалившись к стволу большого дерева, стал ждать. Он не был уверен, что придет именно Дэя. Но кто-то обязательно придет. Прошел час или два, прежде он услышал чьи-то мягкие шаги. Через минуту перед Саней предстал молодая женщина с бритой головой и изуродованным нелепой татуировкой лицом. В опущенной правой руке она держала Санину катану, всем своим видом показывая, что, не задумываясь, пустит ее в дело. В этом воинственном существе женского пола сложно было признать ту воздушную и сердобольную девушку-барда, с которой Саня повстречался на острове таутов.

— Здравствуй, Дэя! — Саня попытался подняться на ноги, но тут же ощутил у своего горла острую сталь катаны. Пришлось сидеть и не дергаться.

— Зачем ты меня звал? — Дэя больше не разговаривала белым стихом.

— Хотел убедиться, что ты жива и здорова, — сказал Саня. — И что ты не задохнулась в дыму пожара.

— Я жива… Здорова, как видишь… А вот за твою жизнь теперь никто не даст и медного коина. — Глаза девушки сверкали гневом, и Саня не мог осознать, откуда взялась столь непонятная ненависть.

Радовало то, что девушка не спешила воплощать в действие свои угрозы.

— Откуда у тебя этот меч? — Саня указал глазами на приставленную к горлу катану.

— Буглар вернул мне его в память о любимом человеке. Несложно было понять, как Санин клинок перекочевала от Гомеза к Буглару. Усач все же достал своего врага-приятеля. Но, почему Дэя говорит о своем возлюбленном в третьем лице?

— И что же сталось с твоим любимым человеком? — поинтересовался Саня.

— Его больше нет, — последовал ответ.

— Что у тебя за проблемы? — поморщился Саня. — Ты даже не узнаешь меня.

— Ты — не тот, за кого себя выдаешь, — зло проговорила Дэя.

— Я могу рассказать тебя о нашей первой встрече у ручья. И о нашей последней встрече у того же ручья, когда меня побили жрецы.

— У ручья был не ты, — упрямо стояла на своем Дэя. Саня вдруг вспомнил, что девушка всегда ставила во главу угла содержание, а не форму. Она умела чувствовать человеческую ауру и с ее точки зрения, нынешний Саня был далеко не тем мужчиной, которого она когда-то знала.

— Ты права, — согласился Пряхин. — Я изменился. И изменился сильно.

Я уже не романтик и не жизнелюб… Саня посмотрел в глаза Дэе. Взгляд девушки оставался пустым и холодным.

— Ты тоже сильно изменилась, — попытался разговорить он амазонку. Но та продолжала молчать. Саня не знал, что еще можно сказать в столь нелепой ситуации и он спросил:

— Ты служишь новой богине? Вместо вразумительного ответа последовал лишь кивок головы.

— И как зовут богиню? Не Артемида ли случайно?

— Наша богиня — покровительница носит имя Агава. — Дэя перехватила рукоять катаны обеими руками и расставила ноги пошире, готовясь нанести удар.

— Агаве нужна моя голова? — хладнокровно спросил Саня, наблюдая за упражнениями девушки.

— Да, — ответила Дэя, но при этом медлила с ударом.

— Зачем же дело стало?

— Моим сестрам понадобится твое семя. Если ты согласишься, то поживешь еще какое-то время.

— Твои сестры перебьются, — решительно сказал Саня. — Ничего они от меня не получат… Я проведу ночь лишь с тобой.

— Поздно, — Дэя бессильно опустила клинок и, казалось, готова была разрыдаться от осознания своей несостоятельности. — Я уже ношу под сердцем плод. Саня посмотрел на чуть выступающий живот девушки и спросил:

— Что сталось с отцом твоего будущего ребенка?

— Его больше нет, — сказала Дэя, и Саня не мог принять ее слова за правду, ибо буквально пять минут назад, девушка то же самое говорила о нем. Впрочем, какая собственно разница, что там случилось с мужчиной, от которого зачала Дэя!? Все равно уже ничего нельзя изменить:

лесная чародейка превратилась в кровожадного монстра. «Ее больше нет». Саня поднялся и неторопливо зашагал вниз по склону. Он специально открыл амазонке свою беззащитную спину. То ли дразнил, провоцировал для нападения, а то ли, наоборот, демонстрировал свое безграничное доверие к женщине, которую когда-то любил. Дэя дала ему беспрепятственно уйти. Саня переживал, что такая слабохарактерность понизит ее авторитет в глазах амазонок. Тем не менее, он удовлетворил свое любопытство. И был рад, что Дэя жива, здорова и скоро станет матерью. Саня без приключений вернулся в Мертвый город. Здесь его ждали Гомо с Марьюшем. Татьяна прибыла на следующий день, когда Саня уже оседлал кмета и, облачившись в амуницию готов, был отправиться в дальний путь. Появление женщины не стало для него сюрпризом. Пластуны вельдов, наверняка доложили ей о Санином возвращении с гор.

— Я приехала проститься, — сказала Татьяна.

— Надеюсь, обойдемся без поцелуев и жарких объятий, — улыбнулся Саня. Он был рад ее видеть.

— Целоваться? — не поняла Татьяна.

— Шучу я… Шучу.

— Я смотрю, ты в добром расположение духа, — прищурила глаза женщина.

— Радуюсь жизни, — сказал Саня.

— И что теперь?

— Теперь меня ждет свобода, одиночество и огромный непознанный мир.

— Всадник апокалипсиса станет одиноким скитальцем?

— Да, — вновь улыбнулся Саня. — Так будет лучше всем и мне в первую очередь.

— Что ж!.. Это твой выбор, — сказала женщина. — Хочу, чтобы ты помнил — в наших стойбищах ты всегда сможешь найти кров и пищу.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Саня и вскочил в седло.

— Через четыре месяца Ирица ощенится, — сказала Татьяна. — Один из новорожденных кметов по праву принадлежит тебе… Что прикажешь с ним делать?

— Отнеси его в горы, — попросил Саня. — Пусть его хозяйкой станет предводительница амазонок… Думаю, она не откажется принять подарок от женщины-воина.

— Я знала, что ты попросишь именно это.

— А я знал, что тебе не занимать ума и проницательности. На этом расстались. Саня пришпорил Гомо. Кмет рванул с места и в несколько скачков достиг лесных зарослей. Стоявшие посреди развалин Мертвого города Татьяна с Марьюшем исчезли из поля зрения. Саня вновь оказался среди густо растущих деревьев. Кмет довольно скоро вынес его из леса на широкую равнину. Саня подставил лицо встречному ветру и отпустил поводья, предоставляя Гомо самому выбирать дорогу. Дикая скачка доставляла Пряхину неописуемое наслаждение. Его ездовой монстр не ведал устали и нес своего хозяина на восток в сторону затерянных среди Ядовитых пустошей земель, что еще называли Запретными и где отшельник Пряхин надеялся найти свое место.

Глава 19

С севера Запретные земли омывало Студеное море. У берега оно имело глубокую и довольно широкую впадину. Со всех сторон впадину окружали мели, которые во время отлива превращались в песчаные острова. Перепад воды между приливом и отливом достигал метров восьми. Саня не преминул воспользоваться этим природным явлением. На прибрежной отмели он соорудил из прутьев весьма разветвленный лабиринт. Когда вода поднималась в него заходила рыба. Порой попадались целые косяки. В этом случае, следовало не зевать и, лишь только вода пойдет на убыль, закрывать входы в лабиринт. Санино ноу-хау позволило ему запастись рыбой впрок. Благо соль он мог выпарить из морской воды. Море одаривало его не только рыбой и солью. Здесь водился краб, росли водоросли и причудливые кораллы. И вообще само наличие моря одухотворяло Саню. Он мог часами просиживать на берегу и тупо смотреть в безбрежную синюю даль. Неподалеку от берега он соорудил добротную землянку. Выложил в ней печь. Срубил топчан и кой-какую нехитрую мебель. У него появился свой дом. Своя база. Отсюда он уходил в свои странствия по Запретным землям. Сюда же неизменно возвращался. Он жил один в огромной стране, куда редко наведывались люди. Он был хозяином этого мира. Его безраздельным владыкой. Ему удалось наладить торговлю с мутантами из Поющего леса. Саня оставлял на опушке корзину с морепродуктами. На следующий день вместо рыбы в корзине находил мед, орехи и даже вино в кожаных бурдюках. Эльфы оказались не такими уж непроходимыми дикарями. Во всяком случае, у них было развито виноделие. Вот только они, почему-то принципиально не носили одежды. Видимо, волосяной покров мутантов достаточно хорошо сохранял тепло их маленьких тел. С бирюками у Сани тоже сложились довольно мирные отношения. Как-то он столкнулся в лесу с группой этих неуклюжих питекантропов. Лишь завидев Гомо дикари в ужасе задали стрекача. Сане удалось настигнуть одного из них. Он подарил пленнику свой нож и дал еды. После этого случая осчастливленный бирюк частенько стали захаживать на Санину заимку. Иногда приходил, когда хозяин отсутствовал. Но воровства не чинил. Терпеливо ждал Саниного возвращения. Получал от него продукты, в основном рыбу, и уходил восвояси. Саня прозвал бирюка Пятницей, ибо себя считал Робинзоном. Только в отличие от настоящего Робинзона он не спешил покидать свой необитаемый остров. Но Санино затворничество длилось недолго. К зиме в Запретные земли пожаловал Евсей с несколькими переселенцами. Саня глазам своим не поверил, когда вернувшись с охоту, обнаружил на берегу копошащихся людей, среди которых узнал знакомого инока. Саня вежливо поздоровался со своим гостями и поинтересовался их дальнейшими планами.