Скитания

Особую склонность он питал к летчикам, самолеты которых длительное время находились в ремонте, и к морякам, не имевшим кораблей. Из представителей этих видов вооруженных сил он комплектовал так называемые народно-гренадерские дивизии, которые без должной подготовки, плохо вооруженные, бросались к «горячим» пунктам вторжения противника.

Гербера это беспокоило. В настоящее время он был таким сухопутным моряком и мог стать одной из первых жертв ретивого генерала. Он осторожно навел справки в штабе отряда. Обер-лейтенант, ведавший кадрами, уже получил приказ изыскивать подходящий контингент. Он полистал личное дело Гербера и доверительно заметил:

— Во время вторжения у вас была трехдневная практика в качестве командира пехотного подразделения, поэтому вас обязательно назначат на эту должность. И тогда очередное звание у вас в кармане. Через восемь дней вы, обер-фенрих Гербер, лейтенант народно-гренадерских частей!

«Этого мне только не хватало! — подумал Гербер. — Лейтенант — это неплохо, но только не с этими кандидатами в покойники».

Но его доводы никого не интересовали. Грустный, сидел он в каком-то ресторане и потягивал красное вино. Вдруг кто-то хлопнул его по плечу. Это был обер-фенрих Винтер, которого он знал еще по Мюрвику. Винтер жил с Коппельманом в одной комнате, но не заразился от него фанатичной любовью к подводному флоту. Сейчас он служил в отряде тральщиков.

Начались воспоминания. Гербер заказал бутылку доброго вина. Ему теперь было все равно, и он рассказал, что с ним произошло за последние дни.

Обер-фенрих Винтер быстро сориентировался:

— Старина, переходите к нам. На «семерке» второй вахтенный офицер откомандирован — какая-то темная история. Командир — сносный мужик, из резервистов.

Гербер охотно согласился. Но как же перебраться в соседний отряд?

— Никакой проблемы не возникнет, — промолвил Винтер. — У нас имеется весьма деятельный офицер в управлении. Мы пригласим его на хороший обед в его любимый ресторан. Перед этим я его прощупаю, и, если он будет согласен, вы через небольшой промежуток времени будете в нашей компании.

В следующий вечер Гербер с волнением ожидал в третьесортном ресторане, указанном Винтером. Через несколько минут дверь открылась и вкатился неимоверно толстый человек с двумя золотыми полосками и жезлом Меркурия на рукаве — обер-лейтенант Клосс.

По понятным причинам Клосс настаивал, чтобы его фамилию произносили с кратким «о». У него была лысая шарообразная голова, хорошо развитые челюсти и заметный двойной подбородок. Хитрые глазки изучающе смотрели на незнакомого обер-фенриха. Гербер корректно поклонился, и Винтер представил его обер-лейтенанту в соответствии с правилами хорошего тона, изученными ими еще в Мюрвике.

Ресторан закрыли. Трое прибывших были единственными посетителями и не хотели, чтобы им мешали. Впрочем, они здесь находились и по служебным делам. Для толстяка молодая официантка принесла широкое кресло, в которое он втиснулся с приглушенным стоном.

К выбору блюд Клосс подходил с такой же серьезностью, как генштабист к разработке плана крупной военной операции. Официантка вынуждена была даже позвать с кухни хозяйку. Любезно улыбаясь, хозяйка вышла в зал. Обер-лейтенант относился к числу ее лучших посетителей, и она перечислила ему все запасы деликатесов. Он удовлетворенно кивал и давал исчерпывающие указания, что и в какой последовательности должно готовиться и подаваться.

Названия вин занимали пять страниц. Клосс открыл последнюю и начал изучать меню с конца. Там обычно находились лучшие сорта. Он выбрал бордо урожая 1907 года и приказал подогреть его. Воротничок стал Герберу тесен — вино, безусловно, стоило целое состояние.

Меню начиналось артишоками с рублеными яйцами, фруктами, фисташками, оливковым маслом и различными специями. Официантка искусно разложила все на тарелки и поставила каждому соусницу, наполненную топленым маслом.

— Ну, приступим, — сказал обер-лейтенант.

Гербер никогда не ел артишоков, поэтому смущенно наблюдал, как Клосс отрывал листы от стебля, макал их в масло и с наслаждением чавкал.

Толстяк находил время и поесть и поговорить. Он распространялся о преимуществах и недостатках различных способов приготовления блюда — когда, в какое время года, можно есть артишоки и когда нельзя.

Была сервирована закуска: омары в красном соусе. Клосс спросил молодых людей, хорошо ли они представляют, из каких компонентов состоит красный соус. До ответа на этот вопрос они оба не доросли.

— Свежие сливки, томатное пюре, морская редька! — воскликнул он с торжеством. — Все это истереть в однородную массу, добавить коньяку и лимонного сока, чуточку горчицы. — Затем последовал обстоятельный рассказ о способах ловли омаров. Принятый здесь способ обер-лейтенант считал отсталым и малопродуктивным.

Следующее блюдо называлось «креп Сузет». Оно состояло из тончайших пирожков с особой начинкой. Они, казалось, таяли во рту. Своим изумленным слушателям Клосс рассказал, каким мастером поварского искусства был изобретатель этого «крепа». Будущий король Эдуард VII, являясь еще принцем Уэльским, часто ездил инкогнито в Париж со своими любовницами, чтобы полакомиться этим блюдом. Когда ему впервые его подали, возлюбленной принца была мадам Сузет. Отсюда и пошло название.

Тем временем официантка подкатила столик на колесах, где на спиртовках дожаривались аппетитные порции бифштексов со сложным гарниром.

За горячим Клосс внезапно перешел к делу:

— Недавно мы были вынуждены откомандировать двух лейтенантов и одного обер-фенриха. Их профессиональные знания были достаточными, но другим требованиям, которым сейчас придают особое значение, они не удовлетворяли. Таким образом, в нашем отряде три должности вакантны.

Гербер внутренне содрогнулся. Через какие-то полчаса должна решиться его судьба, поскольку официантка уже спрашивала, подавать ли десерт.

Начался экзамен. Гербер должен был доложить о своем прохождении службы, особенно во время вторжения союзников. При этом он воздержался от критических высказываний.

По отдельным замечаниям можно было уловить, что толстяк уже ознакомился с его личным делом.

— Ну ладно, — пробурчал он. — По крайней мере, в Параме из вашего подразделения никто не дезертировал.

Гербер вздохнул. Обер-лейтенант казалось, был доволен. Он уютно развалился в кресле и рассматривал свой гигантский живот, который приобрел во Франции. По мнению таких людей, как Клосс, война могла длиться вечно.

— Ну хорошо, обер-фенрих Гербер. Вы будете зачислены в наш отряд, — промолвил он. — Я полагаю, что вы подойдете для должности второго вахтенного офицера. Когда вы сможете приступить к своим обязанностям?

— Немедля, герр обер-лейтенант!

— Все в порядке. Послезавтра прибыть к нам!

Тарелка и стаканы опустели. Обер-лейтенант Клосс, кряхтя, поднялся, нацепил кортик, взял фуражку и покинул ресторан в сопровождении обер-фенриха Винтера. У двери Винтер обернулся и подмигнул Герберу.

Герхард оплатил счет. Включая чаевые обеим женщинам, обед обошелся ему дороже, чем все его месячное содержание. Но через два дня он уже был на своем новом корабле.

Глава 15

ОПАСНЫЙ ФАРВАТЕР

Гербер представился командиру. Русый коренастый человек с угловатым черепом тупо посмотрел на него и кивнул. Затем без формальностей и церемоний он сунул ему в руки толстую затасканную книгу. Там содержалось подробное описание корабля от носа до кормы и от киля до клотика.

— Сорок восемь часов подготовки, а затем экзамен. — Это все, что сказал командир при первой встрече.

Фамилия командира была Цехмейстер. Он происходил их Восточной Фрисландии, и вряд ли кто еще был так молчалив, как он. Его подчиненные говорили, что он никогда не произнес фразу полностью. Но своим телеграфным языком он в полминуты говорил по содержанию больше, чем иной нацистский оратор за три часа.

Первый вахтенный офицер лейтенант фон Хейде был, наоборот, неимоверно говорлив. Он без конца распространялся о прошлом, настоящем и будущем флота.