Скитания

После завтрака Буш в сопровождении одного из фельдфебелей пошел переодеваться. Каптенармус приготовил для него новенькую, с иголочки, суконную форму. Около десяти часов Буш появился на учебном плацу. Так как он не имел никакого представления о ружейных приемах, выполняемых при помощи лопаты, старший ефрейтор, лично провел с ним занятие. Через некоторое время Буш пожаловался на усиливающиеся боли в пояснице. Он приковылял к лазарету, где фельдшер внимательно выслушал его и поставил диагноз — воспаление легких. Юноше предоставили белоснежную постель, принесли еду и освободили его от всех занятий. Никто с ним больше не встречался, лишь иногда его лицо видели в окне.

Сын генерал-фельдмаршала оставался в лазарете до окончания срока пребывания в лагере, а затем точно так же, как и другим, ему выдали удостоверение в том, что он успешно прошел трехмесячную подготовку. Молодежь в трудовом лагере ругалась на все лады и на самых разных диалектах. В оценке данного случая все были единодушны — и баварцы, и померанцы, и силезцы.

Наступил последний день пребывания в лагере. Это было шестнадцатого декабря. После обеда начальник лагеря произнес длинную речь. Он говорил о высоких целях трудового воспитания, которое уничтожает различия в социальном происхождении и имущественных отношениях, о равных правах всех работающих здесь и о благородном назначении труда. Однако на примере Якша и Буша многие молодые люди уже извлекли для себя необходимый жизненный урок и понимали, чего стоят слова начальника лагеря и как их надо воспринимать. Его речь больше никого не волновала. Документы и удостоверения были выписаны. Завтра они наконец-то покинут этот паршивый Экдорф навсегда.

Занятия практически завершились, но Прассе и троим друзьям приказали разгрузить автомашину и сложить ящики с вином на хранение в подвал. Упаковано было двести бутылок ротвейна.

— Подарки к рождеству, — сказал завхоз.

Коппельман скромно поинтересовался, нельзя ли каждому из них взять по бутылке вина на прощание. Интендант не сдержался и закричал:

— Это предназначается исключительно для рождества. А вы пошевеливайтесь: грузовик должен срочно вернуться назад!

Поскольку следующая партия новобранцев должна была прибыть только третьего января, то становилось ясно, что руководство лагеря намеревалось само выпить эти двести бутылок. Разумеется, обыкновенные служащие не имели права претендовать на них. Под покровом темноты Прассе и Герберу удалось незаметно припрятать один ящик. Ребята радовались, что приедут на праздники не с пустыми руками. И когда интендант заметил пропажу, все четверо уже сидели в поезде. Довольные собой, они пустили одну бутылку по кругу. Молодые люди еще твердо верили, что порядки, царившие в трудовом лагере, недопустимы в вермахте и тем более в военно-морском флоте.

Глава 3

ДЕНХОЛЬМ — ОСТРОВ МУШТРЫ

После рождественских каникул трое друзей собрались побеседовать о положении дел на фронтах. В затерянном в глуши Экдорфе, куда совсем не приходили газеты, ребята перестали разбираться в происходящих в мире событиях.

Несмотря на большие территориальные завоевания и многократные заверения, что все идет по намеченному плану, поход на Восток все еще не завершался. Под Москвой и Ленинградом, которые уже давно должны были пасть, наступление приостановилось. На некоторых участках фронта даже началось отступление, но это понимал только тот, кто умел читать сводки вермахта между строк. Недалеко от Москвы, очевидно, произошло большое сражение. В сводках неожиданно стали снова появляться названия населенных пунктов, которые находились на расстоянии 150 километров от советской столицы. Приезжавшие в отпуск фронтовики рассказывали о вражеском прорыве на отдельных участках фронта, о беспорядочном отступлении и о чудовищных холодах. Санитарные поезда доставляли домой тысячи солдат с обмороженными конечностями. В лихорадочной спешке шел сбор теплых вещей для фронта, так как армия для ведения войны в зимних условиях оказалась неподготовленной. Никто больше не утверждал, что события последних недель и месяцев протекают в полном соответствии с планом.

С началом сентября противником Германии стали также и США. Уже в течение длительного периода они поддерживали дружественную Великобританию на основе договора о передаче оружия и материалов в аренду или взаймы. На Дальнем Востоке возникли трения с Японией, которая в всевозрастающем темпе выгодно утверждалась на территории Китая и удерживала оккупированные ею французские колонии. Не все ясно просматривалось в этой сложной ситуации. Понятно было одно: отношения между США и Японией стремительно ухудшались, пока наконец американцы полностью не пресекли все возможности ввоза нефти и других важных видов сырья в Японию.

Жребий был брошен. Япония начала войну внезапным и стремительным воздушным налетом на американскую военную базу Пёрл-Харбор, в результате которого было уничтожено или выведено из строя много боевых кораблей, в том числе и несколько линкоров. Данные о потерях американцев были противоречивы. Однако было совершенно ясно, что в то воскресное утро американцы прохлопали, как выразился Хайнц Апельт, и потерпели на Тихом океане тяжелое поражение.

Для анализа сложившейся обстановки ребята использовали толковый морской словарь, в котором имелись сведения об огневой мощи и боевом составе флотов обеих стран. Эти данные свидетельствовали о том, что японцы в последние годы непрерывно вооружались, но производственные мощности их судостроительных верфей оставались все же значительно меньшими, чем в США.

Теперь все великие державы оказались втянутыми в войну. Спустя два дня после налета на Пёрл-Харбор Германия и Италия объявили США войну в соответствии с заключенным с Японией в 1940 году тройственным пактом.

Нельзя было полностью предугадать всех последствий этого расширения сферы военных действий. Каковы дальнейшие намерения союзников: причалить к берегам Северной Африки или бомбить Нью-Йорк с территории Европы?

— Теперь мы появимся на флоте в самое подходящее время, — сказал Хельмут Коппельман. В мыслях он уже представлял, как можно возместить огромные потери, которые понес германский подводный флот в 1941 году.

В последние дни года члены «морского союза» получили призывные повестки. Матери загрустили, отцы вели себя сдержанно, сыновья — хладнокровно и невозмутимо, как и подобает будущим морякам. Во всех повестках был указан один адрес: «Штральзунд. Первое морское подразделение. Явка 7 января 1942 года».

Бесплатную поездку в Штральзунд молодые люди решили устроить так, чтобы выкроить для себя день и провести его в Берлине. Они намеревались совершить длительную прогулку по городу в приятной компании с девушками. Однако после нескольких неуклюжих попыток найти себе подруг три друга поняли, что у них — жалких штатских типов — нет никаких шансов.

И вообще, Берлин разочаровал их. Над городом висело непроглядное серое небо. При такой погоде самая красивая улица — Унтер-ден-Линден не производила никакого впечатления, она совсем утратила свой прежний блеск. Знаменитые памятники были укрыты, музеи не работали, так как все ценные экспонаты вывезли на хранение в другие места. Следы ночных воздушных налетов ощущались повсюду. Огромные витрины были выбиты, а зияющие проемы забиты досками или картоном.

«У Кранцлера» — в знаменитом и часто рекламируемом кафе — они немного передохнули. Кофе, конечно, был суррогатный, и к каждому кофейнику подавали по две таблетки сахарина. В помещении царил собачий холод, большинство посетителей сидели в пальто. Кельнер во фраке вежливо извинялся за неудобства.

Выйдя из кафе, друзья медленно побрели к Бранденбургским воротам. Там стоял часовой, хотя охранять было абсолютно нечего. Когда впереди показался офицер с Рыцарским крестом, часовой сделал шаг вперед и взял на караул. Уже со знанием дела наблюдали трое друзей за действиями часового, которые выглядели совершенно иначе, чем смехотворное манипулирование лопатой в трудовом лагере. Но даже это забавное зрелище не смогло развеять их подавленного настроения.