Магистры пятого знака

Так, еще один Валерка Куронин, только в хвостатом варианте. Не многовато ли воспитателей на мою голову? Пришлось срочно доказывать, что я не принадлежу к породе мелких грызунов. Еще съедят, чего доброго.

— Тогда не отставай и не жалуйся, — привычной мягкости в моем голосе не ощущалось.

Скафандр позволял передвигаться довольно быстро, и вскоре яхта превратилась в маленькую точку на сером горизонте планеты. Окружающая нас местность практически не изменилась, разве что стали попадаться более крупные камни. Когда я уже собирался повернуть обратно, мое внимание привлек огромный каменный выступ. Чем-то он напомнил Керту — скалу, в которую превратился Аргизол, чтобы спасти Мальгуна от смертельной опасности. Любопытство буквально потянуло к остроконечной скале. Может, и на ней удастся отыскать таинственный знак, способный оживить камень?

Ничего похожего обнаружить не удалось, зато мы наткнулись на подозрительную пещеру: вход в нее имел форму равностороннего пятиугольника.

Я не успел охнуть, как услышал голос Кристи, доносящийся уже откуда-то из глубины:

— Ты погляди, какие здесь сокровища!

— Кристя, а ну, давай назад! Быстро! — Нехорошие предчувствия начали вить гнездо в моей голове.

— Еще чего, раскомандовался! Тут такие наскальные рисунки — загляденье!

Не подозревал, что наскальная живопись может входить в круг интересов космического электронного мозга. Тоже мне — спелеолог-карикатурист! Придется принимать репрессивные меры. Что за непослушание! В конце концов, кто кому должен подчиняться? Я решительно шагнул внутрь пещеры. Резко кольнуло в шею, но злость на киску не позволила акцентировать на этом хоть какое-то внимание.

— Кристя, ты где?! Что ты себе позволяешь?!

В ответ — ни слова, только неприятный скрежет, доносящийся из глубины каменного коридора. Я включил фонарь и направился дальше. «Три дня не буду давать лакомства. Что за фокусы на чужой планете?» Луч света упал на… Это была не Кристя. Серая крыса размером с тигра смотрела на меня маленькими злыми глазами, не переставая пережевывать то, что осталось от электронной кошки.

«Только не это!» Отчаяние, а затем свирепая ярость наполнили душу. Убийство своей игрушки, которая, в отличие от меня, знала дорогу домой, я не мог простить какой-то крысе, пусть она хоть в сто раз больше обычных крыс. Плоский камень, который нащупала моя рука, оказался дискообразной формы. «Что ж, теперь моя очередь охотиться».

У грызуна-переростка на этот счет имелись собственные мысли. Он уже почувствовал, что предыдущая жертва оказалась лишенной не только вкусовых качеств, но и каких-либо калорий. Зато в поле зрения появилась другая. Крупнее и аппетитнее…

Направив луч фонаря прямо в глаза пещерному убийце, я что есть силы метнул свой снаряд. Наука савора, приобретенная в далеком Тангоре, не подвела: камень угодил прямо в пасть крысы. К сожалению, скафандр, несмотря на свою эластичность, сковывал мои движения и не позволил придать диску достаточную скорость. А может, дело было в том, что я бросал левой рукой, помня наставления доктора.

Пока один — ноль в мою пользу. Теперь главное — не упустить инициативу, не дать врагу прийти в себя. Если удастся погасить ответный выпад, который, судя по бешеному взгляду, вряд ли окажется продуманным, то противник, считай, повержен. Практика бесчисленных спортивных боев подтверждала эту теорию. Неважно, что сейчас мне противостоял не человек. Животные в борьбе за выживание действуют не хуже.

Даже лишившись половины зубов, раненый противник продолжал представлять серьезную опасность. Ожидая ответной реакции, я собрался, как сжатая, готовая выстрелить в любую минуту пружина. Грызун присел на задние лапы и прыгнул, целясь оставшимися зубами в горло. Уворачиваться в узком проходе пещеры было небезопасно, того и гляди встретишься головой со стенкой, и потом — грызи меня сколько хочешь. Опрокидываясь назад, я постарался как можно сильнее поддать зверюге ногами в грудную клетку. После соприкосновения с ботинками скафандра целых ребер у крысы стало гораздо меньше.

Ждать, когда противник очухается и предпримет следующую атаку, было по меньшей мере глупо. Попытаться задавить его голыми руками — тоже. Определив местоположение своего проверенного оружия, я кинулся к нему. Камень оказался из крепкой породы, кроме следов крови и небольших царапин, других дефектов на нем не наблюдалось.

Мы снова находились друг против друга. Разъяренный раненый хищник, осознавший, что перед ним опасный враг, и человек, в сердце которого поселилось чувство мести. Зверь, хромая на переднюю лапу, сделал очередную попытку растерзать неподдающуюся жертву, но во второй раз камень полетел быстрее — я сделал поправки на скафандр и на нерабочую руку. На полпути они встретились: морда крысы и одно из первых орудий человечества. Плоскому булыжнику не удалось полностью погасить скорость животного, но с главной поставленной задачей он справился: грызун по инерции пробежал несколько метров и рухнул набок возле растерзанного тела своей первой жертвы.

Злость как-то сразу испарилась. Я с тоской посмотрел на два трупа возле моих ног. Нет, больше никаких животных в доме. Ни живых, ни электронных. К ним привыкаешь, а потом…

Кристю закопал прямо в пещере. «Сейчас заберусь в свою каюту и буду сидеть там, пока не совершу посадку на Луне». Меня охватил приступ меланхолии, и я печально направился к выходу.

Яркие лучи солнца больно ударили по глазам, и я инстинктивно прикрыл их рукой. «Никак распогодилось, — проскочила первая мысль, но потом я огляделся вокруг. — Ага, а заодно тут срочно выросли деревья, прилетели и запели птицы, кто-то вдали быстренько соорудил горы с водопадом…» По мере того как зрение привыкало к новым краскам, сознание отмечало все новые и новые изменения в окружающем пространстве. «Извините, не на той остановке вышел», — сказал сам себе и повернулся к пещере. Не тут-то было! Скала по-прежнему стояла на месте, а вот дырочку в ней заделали, пока кое-кто вникал в обстановку.

Сил удивляться у меня не осталось. Чего-чего, а резких смен декораций за последние полгода я насмотрелся вдоволь.

«Опять куда-то влип! Одно обидно: яхту потерял, а ведь она почти новая. Была… И ребятам обещал прогулку к Шаркусу. Эх…» — грустно вздохнул я. Потом еще раз. Но, вздыхай не вздыхай, яхта от этого из ниоткуда не появится. Так, и что дальше?

Теперь лампочка сияла зеленым светом, не мигая. Долой космические доспехи! Среди буйства окружающей зелени они смотрелись нелепо.

Разоблачившись, я направился к водопаду — куда-то же надо было идти. Тем более что приблизительно в том направлении мы оставили яхту. В душе росла твердая уверенность: про корабль можно забыть. И все же хотелось надеяться на лучшее.

Так я и брел под гнетом невеселых мыслей о своих утратах, пока не выбрался на светлую поляну, устланную крупными желтыми цветами. Ослепительно яркое пятно на фоне темного леса заставило остановиться.

Взгляд устремился к центру цветочного оазиса. В окружении шестерых воинов, закованных с головы до ног в темные металлические доспехи, стоял… Сначала мне показалось — мальчик. Я прибавил ходу. Не могу спокойно смотреть, когда взрослые обижают детей. Но, подобравшись ближе, заметил у низкорослого человечка бороду. «Значит — не мальчик. Хотя и девочкой тоже не назовешь».

Дракой больше, дракой меньше — какая разница, когда на душе скребут кошки в память об одной из их представительниц. Поэтому повод в данном случае меня интересовал мало. Я подошел к самому крупному воину и с вызовом спросил:

— Какие игры тут затеяли без моего ведома?

— Закрой пасть и сгинь, шут, ежели жить хочешь. Не видишь — крогула изловили, сейчас вязать будем.

Ответ приятно удивил родной речью, но серьезно задел непростительной грубостью. У меня сейчас было не то расположение духа, когда бранное слово, пусть даже и сказанное сгоряча, могло оставаться безнаказанным. Не говоря уже о том, что я не собирался разбираться, кто тут прав, а кто виноват. Подумаешь, храбрецы! Вшестером на маленького крогула ополчились.