Душа зла

И вовсе не потому, что ее звенья качнул сквозняк. Нет, ее привело в движение что-то более сильное, более властное.

Словно ее только что задел человек.

И она увидела, как из своего убежища в темноте внезапно выбирается чей-то силуэт.

Джульет отступила назад и споткнулась, однако, схватившись за какой-то ящик, чтобы не свалиться обратно в яму, удержалась на ногах.

Бесцветный, равнодушный голос произнес в темноте:

— Я давно ждал этого момента.

Силуэт сделал шаг по направлению к ней.

Сердце Джульет взорвалось в груди.

В слабом свете фонаря, по-прежнему лежавшего на полу, появилось лицо Лиланда Бомонта. Собственной персоной. Из плоти и крови.

С прежней людоедской улыбкой.

В следующее мгновение он набросился на нее.

67

Мощный восьмицилиндровый двигатель «Мустанга» в последний раз дернул поршнями и замер. Бролен запер двери и вытащил из кармана куртки клочок бумаги, на котором был нацарапан адрес из телефонного ежегодника. Затем он направился по тротуару вдоль Монтгомери-стрит. Ночь мягко опустилась на Портленд, наступил час, когда зажигаются фонари.

Бролен не прошел и сотни метров, как завибрировал его мобильник.

— Бролен, слушаю.

— Джош, это Карл Диместро. Где ты сейчас?

— На юге даунтауна. У тебя что-то срочное?

— Послушай меня. Это касается волос, которые ты оставил мне для сравнения с тем, что мы нашли дома у Камелии Маккой. Где ты их взял?

— А что такое? В чем проблема?

— Возможно, эти волосы принадлежат тому, кто оставил свой лобковый волос в доме нашей последней жертвы.

Бролен как вкопанный застыл посреди тротуара перед оружейным магазином.

— Не может быть.

— Послушай, я не могу быть абсолютно уверен, пойми, есть кое-какие различия, но сходство явное.

Карл Диместро услышал, как его коллега вздохнул.

— Я надеялся на другой ответ, Карл. Волосы, которые я отдал тебе, принадлежали Лиланду Бомонту.

Когда они вскрыли пустую могилу и общее оцепенение немного рассеялось, в Бролене сработал инстинкт профессионала. На дне гроба он заметил несколько волосков и собрал их в маленький пластиковый пакетик, всегда лежавший у него в кармане. Инспектор подумал, что надо бы отдать их на анализ, дабы убедиться, что усопший действительно был Лиландом.

— Портлендскому Палачу? Но… он ведь умер! — пробормотал Диместро.

— Ну конечно! Я видел, как его череп разлетелся на куски! Однако образец его ДНК был найден на окурке со стоянки, и именно его волос оказался в доме Камелии три дня назад! Карл, я не знаю, чья это идея, но нас водят за нос.

Бролен просто отказывался в это верить. Все указывало на то, что Лиланд вернулся из преисподней, чтобы сеять новые жертвы.

К Карлу Диместро быстро вернулось профессиональное самообладание:

— Подожди, это еще не все. Мы только что закончили сравнивать ДНК, обнаруженную на окурке, то есть ДНК убийцы, и образец слюны Милтона Бомонта.

— И?

— Большая проблема, Джош. ДНК с окурка принадлежит Лиланду Бомонту, сыну Милтона.

— Это вполне нормально. Я имею в виду, что мы и так это знали, даже если это и невозможно, потому что Лиланд мертв. В чем же проблема?

— Генетическая экспертиза выявила слишком очевидные различия.

Бролен, сам того не желая, громко воскликнул:

— Что? Какие различия?

— Джош, тип, который дал тебе свою слюну, не может быть отцом Лиланда, разница генотипов налицо. Невероятная удача, что я это заметил. Однако потом я более внимательно сопоставил оба генетических кода. И сразу же убедился, что в них вообще нет ничего общего, значит, слюну на окурке не мог оставить твой Милтон. Сейчас это настолько очевидно, насколько сначала показалось мне невероятным. Я-то думал, что у меня — образцы ДНК отца и сына, но этого не может быть. Те, кому они принадлежат, не состоят в кровном родстве.

— Вот черт, и что, никто не обратил внимания на это раньше?

— Я не следователь и не инспектор.

— Прости. Позвони Ллойду Митсу и попроси его порыться в документах. Я хочу знать, не был ли усыновлен Лиланд; или же тот тип, которого я видел у Бомонтов, не настоящий Милтон.

— Можешь считать, все уже сделано.

Бролен горячо поблагодарил эксперта и повесил трубку. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить ясность мысли, расставить все по полочкам в голове. Следствие наконец-то двинулось вперед, запал был подожжен. В течение нескольких секунд инспектор перебрал и отмел полдюжины теорий, которые могли бы объяснить сложившуюся ситуацию. Поскольку Бролен не располагал большей конкретикой, нечего было ломать голову дальше. Митс сделает свою часть работы — в конце концов, он превосходная ищейка и в течение короткого времени наверняка сможет что-нибудь обнаружить. А пока Бролен решил заняться своей частью расследования.

Он прошел еще немного по улице вперед и оказался возле небольшого магазина. На его счастье, входная дверь еще была открыта: владелец относился к тому типу редких коммерсантов, которые подчиняются лишь пожеланиям клиентов и их прихотям. Бролен толкнул дверь и вошел внутрь. В специальных подставках стояли удочки, напоминая боевые копья. Свешиваясь на нейлоновых шнурках, со стеллажей или прибитые прямо к стенам, смотрели на него стеклянными глазами чучела животных.

Бролен подошел к прилавку. Человек лет пятидесяти, надев полукруглые очки, читал какой-то журнал. На его лице было написано, что он принадлежит к типу людей, много времени проводящих на природе: кожа задубела на ветру, солнце и под дождем На его голове красовалась бейсболка с логотипом «НСА»,[28] вокруг эмблемы были воткнуты рыболовные крючки всевозможных размеров.

Бейсболка и угадываемая в продавце склонность к бунту вдохновили Бролена на откровенность; вытащив свое удостоверение инспектора полиции, он втайне рассчитывал, что этот борец за право носить оружие, как и многие другие, окажется ярым защитником правопорядка.

— Здравствуйте, меня зовут инспектор Бролен. Вы — Фергюс Куимби, владелец магазина?

Мужчина кивнул, закрывая журнал, явно заинтересованный, что понадобилось в его магазине инспектору полиции.

— Мне нужны ваши знания, если, конечно, вы не видите ничего опасного в том, чтобы просветить необразованного копа...

Бролен повернулся и широким жестом указал на все, что находилось у него за спиной.

— Что именно вы хотите знать? — с любопытством спросил мужчина в бейсболке.

— Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне, как вы делаете свои… чучела.

— Прежде всего, многое зависит от размера животного.

— Предположим, что для работы вам понадобилось большое млекопитающее.

— Большое? Ну, если так, шкура у него явно широкая, при обработке она может изменить свои размеры, поэтому самое важное замерить ее, прежде чем разделать тушу.

Отметины мелом. Убийца оставил их, чтобы случайно не повредить кожу.

— Затем нужно знать, будете ли вы делать чучело сами или отправите его в «путешествие» к другому мастеру, — так принято говорить. Например, вы поехали в лес на несколько дней; если так, лучше обработать шкуру как можно скорее. Это относится и к костям.

— А для чего нужны кости?

Лицо Фергюса Куимби сморщилось, словно лист пластика, оказавшийся в огне.

— Кости, сэр, станут каркасом. Без костей у вас ничего не получится, они нужны, чтобы придать чучелу ту же форму, которая была у животного при жизни.

— А вы используете при этом мышьяковое мыло и карбонат калия?

— Конечно. Это позволяет удалить насекомых и избежать гниения. Хорошие вещества. Что касается шкуры, там все немного сложнее, потому что сначала ее надо вымочить в растворе квасцов и морской соли, а затем непременно высушить в темном месте. Такое сложно сделать где попало.

Объяснения таксидермиста обретали в голове Бролена, по мере того как он слушал рассказ о том, что происходит с животным, свой зловещий смысл. Инспектор представил себе, как убийца аккуратно разрезает кожу своей жертвы на предплечьях в первом случае и на бедрах — во втором. Перед этим он заботливо делает отметки мелом, а когда все заканчивается, возвращается к себе в логово. Там он старательно снимает кожу с отсеченных частей тела, очищает кости от мяса и обрабатывает все, что ему нужно, с помощью специальных растворов. Позднее, днем, он гладит собаку и оставляет у нее на шерсти немного мышьякового мыла, попавшего ему под ногти. А уже вечером, когда он трется о белье Камелии, убийца роняет на него с одежды несколько шерстинок собаки. Все совпадало.

28

Национальная стрелковая ассоциация — мощное лобби, отстаивающее право на ношение огнестрельного оружия, предусмотренного второй статьей Конституции США.