Душа зла

Всю среду Бролен провел, осматривая место преступления и лес вокруг, в надежде, что ему в глаза бросится какая-нибудь ранее ускользнувшая от внимания экспертов деталь, но главное, желая лучше проникнуться атмосферой случившегося. Следствию не хватало улик, чтобы поймать преступника. И, что хуже всего, Бролен был уверен, что следующая жертва появится очень скоро, что этот сумасшедший снова нанесет удар, правда, по-прежнему было совершенно неизвестно, где именно. Призрак Лиланда — так он называл маньяка из-за сходства совершенного им убийства с теми, которые совершал Лиланд Бомонт — нападет вновь, будет появляться еще и еще, охваченный своим мрачным смертоносным порывом, поглощенный желанием сеять смерть, дать выход жестоким сексуальным импульсам. Анализируя его действия, Бролен предвидел новую кровь.

Призрак Лиланда будет убивать до тех пор, пока его не остановят. Обратный отсчет начался, и каждый следующий день означал, быть может, агонию и смерть очередной жертвы. Для Бролена знать это было невыносимо. Он чувствовал себя виноватым за то, что продвигается вперед не слишком быстро, ему требовались дополнительные улики, другие доказательства. Значит, необходимо было действительно влезть в шкуру убийцы, понять его и научиться предугадывать его действия.

Весь четверг Бролен и Митс вместе с маршалами из Бисмарка, шерифом графства Васко и его людьми допрашивали Генри Палерноса. Однако прежде всего они установили, что у Паркер-Джеффа есть алиби на ночь убийства, и Салиндро едва удалось убедить парня, что тот вовсе не является подозреваемым и что речь идет о простой следственной проверке. Паркер совершенно не понимал, почему он, спасший жизнь инспектору Бролену, все еще значится в числе подозреваемых. К счастью, с Генри Палерносом все было намного проще, потому что с ним не приходилось церемониться. Человека, напавшего на Бролена, охраняли лучше, чем Форт-Нокс, Прошло несколько часов, пока благодаря свидетельству самых разных людей алиби Палерноса в ночь убийства также удалось подтвердить. Палернос не совершал это преступление. Его срыв был вызван случайным стечением обстоятельств: находившийся в розыске заключенный, увидев копа не из местных, который к тому же задавал вопросы, решил, что это наверняка разыскивают его, и отреагировал столь резким образом. Не особенно удивившись, Митс и Бролен вернулись вечером в Портленд, так и не обнаружив ни один хоть сколько-нибудь существенный след. Темнота вокруг казалась им достаточно тревожной. Диск луны светился на небе, подобно знаку таинственной угрозы, подмигивая полицейским из огромных разрывов между облаками, и был совсем не похож на привычное ночное светило.

В пятницу утром Бролену позвонила Джульет. Она была крайне возбуждена, хотела видеть его по неотложному делу. Очевидно, и впрямь случилось что-то важное.

Полчаса спустя она уже стучала в дверь кабинета Джошуа.

Когда Джульет вошла внутрь, ее удивили две вещи. Сильный запах фруктового чая и улыбка, с которой ее встретил Бролен. Она-то думала, что является одним из немногих ценителей фруктового чая в Портленде, и вот теперь обнаружила в Бролене еще кое-что общее. Безразличие, которое он демонстрировал во вторник, совершенно исчезло, остался лишь мужчина с напряженным лицом, но радостной улыбкой.

— Чем я обязан твоему столь раннему визиту? — поинтересовался он, вставая.

— Мне… мне нужно что-то показать тебе, — пробормотала она в ответ.

— По телефону твой голос звучал так, как будто это жизненно важно, — заметил Бролен. — Хочешь кофе?

Джульет показала пальцем на чайник:

— Я бы предпочла чай: с лесными ягодами — мой самый любимый, — ответила она.

— А я-то думал, что являюсь единственным его покупателем во всем Портленде, — удивился Бролен. — Я беру его у Уиттарда из Челси. Значит, лишь благодаря нам эта лавочка все еще выживает!

— Может быть, мы иногда даже встречались там еще до нашего знакомства, — сказала Джульет.

Бролен не ответил, сосредоточившись на разливании кипятка в две кружки с символикой «Трэйл Блэйзерс».[16]

— Как твоя щека? — задала вопрос Джульет, заметив, что кровоподтек изменил свой цвет с красного на сине-зеленый.

— Еще немного болит, но ничего страшного. Да и боль в плече почти не чувствуется. Садись и рассказывай.

Они уселись за стол Бролена, и Джульет открыла картонную папку, которую держала в руках.

— Я нашла, из какой книги взяты цитаты, приведенные в письме, — сказала она вместо предисловия.

Бролену показалось, будто его снова оглушили. Просьба о помощи, отправленная им в Библиотеку конгресса, наверняка попала в долгий ящик, и он не ждал ответа раньше, чем через несколько дней. Предвидя это, он уже собирался было провести уик-энд в муниципальной библиотеке, но никак не ожидал получить нужную информацию от Джульет.

— Ты уверена? — поинтересовался он, заранее зная ответ.

Он был знаком с Джульет не так давно, но уже знал: она не из тех женщин, которые останавливаются на полпути.

— Ошибка исключена. Смотри сам.

Девушка положила на стол копию письма Ворона и открытую книгу, названия которой Бролен не разглядел. Один фрагмент в ней был обведен:

Эти слова точь-в-точь повторялись в письме.

— Это отрывок из «Божественной комедии» Данте Алигьери. Если говорить точнее, из ее первой части, которая называется «Ад», — пояснила Джульет.

— «Ад»? — повторил Бролен, и на лице его отразилось беспокойство.

— Да, «Божественная комедия» — это поэтический шедевр, написанный в четырнадцатом веке и разделенный на три части: «Ад», «Чистилище» и…

— … «Рай», — закончил Бролен, кивнув. — Я знаю это произведение, хотя и никогда его не читал. У моего дедушки в гостиной висела репродукция картины Боттичелли, изображающая сцену из Чистилища, из-за нее меня всю юность преследовали кошмары.

— Я прочитала ее сегодня ночью, каждая часть разделена на тридцать три песни. И полагаю, что поняла, о чем пишет убийца.

— Ворон, — поправил ее Бролен. — Мы почти уверены, что убийца и автор письма — два разных человека; убийца — нечто среднее между психотиком и психопатом, а Ворона можно назвать «социопатом», — пояснил инспектор, нимало не заботясь о том, что приоткрывает «гражданскому лицу» конфиденциальные сведения, касающиеся запутанного дела.

Джульет оценила этот знак доверия и кивнула.

— Тогда все еще более логично, — произнесла она, обращаясь как бы к себе самой. — Ворон знает о намерениях убийцы, они должны быть близки. Учитывая интеллект Ворона, можно предположить, что в их дуэте он выступает мозгом, а тот второй лишь выполняет всю грязную работу.

— Это действительно может быть, — признался Бролен, которого проницательность Джульет удивила и даже по-своему обрадовала.

— Первая часть письма — его собственное сочинение, — продолжила Джульет. — Мне так кажется, потому что это не цитата из «Божественной комедии».

И она прочла четыре рифмованные строки:

Зазвонил телефон, и Бролен быстрым жестом включил автоответчик.

— Он предстает нам в образе проводника, — сказала Джульет. — Думаю, он не станет блефовать, ему нужно, чтобы мы могли идти за ним следом, он хочет, чтобы мы знали, что именно он для нас приготовил. Он даже уточняет «не сбившись с вожделенного пути» — то есть с пути, ведущего к пониманию, как я полагаю. Он хочет, чтобы мы оценили его, он замыслил великие деяния и стремится сделать нас свидетелями своих поступков.

16

Знаменитая баскетбольная команда Портленда. — Примеч. автора.