Избранная

— Хлои?!?

Я падаю на ступени, перед тем как оказаться снова возле большого экрана.

Я не чувствую тела и своей души, потому что её голова все еще находится в мутной воде.

— Как поживаешь, Кинг? — усмехается голос, и я вижу перед собой Корта.

Хренов ты сын!

— Сука!

Он смеется мне. Кто-то тянет её за волосы и достает из воды. Моя Хлои, она кашляет. У моей Хлои будет сын. Мой сын. Его зовут Сэм.

— Все еще хочешь вернуться к делу отца? — интересуется Джованни. — А мнение своей НЕ будущей жены ты спросил?

Я хочу запустить в телевизор что-нибудь тяжелое или разбить его сам, но я должен узнать, что будет дальше.

Стою на коленях перед ним и ощущаю, как по щекам плывут слезы.

— Ну, если её мнение не так важно для тебя, то зачем она тебе вообще?

Джованни что-то говорит парню, который держит её, и Хлои снова опускают в воду. Она кричит. Я слышу её крик через мутную воду. Камера приближается к аквариуму, и я вижу её испуганные глаза в воде.

— Хлои! Хлои! — я повторяю её имя, будто бы это поможет.

Ползаю по полу, будто бы могу нащупать её присутствие здесь. Ударяю себя по лицу в надежде проснуться.

Он смеется в камеру. Он показывает мне как кто-то топит мою Хлои. Моего сына Сэма. Он в ней, ему всего три месяца. Прекратите!

— Попрощайся со своей крошкой, Кинг, — проговаривает он и приближает камеру.

— Тварь! — выкрикиваю я и бью по экрану телевизора, который незамедлительно трескается. Я вижу её лицо в мутной воде. Я вижу её связанные руки.

Я кричу так, как никогда в жизни не кричал. Я плачу так, как никогда не плакал.

Когда-то убили моего отца. Когда-то расстреляли мою мать у меня на глазах.

Моя Хлои.

Она перестает дергаться и сопротивляться. Она больше не кричит.

Она, она больше…

Я замер.

Я слышал, как останавливается её сердце. Моё остановилось вместе с ней.

Я умер. Я погиб. Я больше не существую без нее.

Я больше не чувствую.

POW Куинн

Я падаю на колени перед экраном и не могу остановить свои слезы. То, что я увидела, я бы не хотела видеть больше никогда. Я бы не хотела знать об этом. Я бы просто умерла, если бы столкнулась с этим.

По моим щекам безжалостно катятся слезы, и я чувствую невыносимую боль внутри себя.

Я плачу. Я рыдаю и даю волю своей истерике.

До этого момента, именно до него, я не могла понять Джейсона. Я в конечном счете не могу понять его до сих пор, потому что с этим столкнулась не я, а именно он.

Они убили её.

Марк утопил её. Он дал ей захлебнуться.

Он убил беременную девушку Джейсона.

Я не могу остановиться. Я пытаюсь встать на ноги, нащупывая хоть что-то, за что можно ухватиться. И я ухватываюсь за этот чертов аквариум. Он стоит прямо здесь и ждет свою следующую жертву.

Я здесь. Это я.

Прости меня, Джейсон.

Я ума не приложу, как после такого он смог жить дальше, потому что я бы не смогла.

А я и не жила.

По сути я вообще не жила до того, пока не встретила его. А теперь я мертва, не физически, но постепенно умираю.

Стираю тыльной стороной ладони слезы и слышу, как открывается скрипучая дверь. Передо мной мужские лакированные туфли.

— Как себя чувствуете, миссис Митчелл? — интересуется Марк.

Я смотрю на него из-под ресниц и хочу плюнуть прямо в лицо. Но расстояние слишком большое.

— Я вижу, ты уже ознакомилась с материалом на видеокассете?

— Зачем? — спрашиваю я. Мой голос хрипит.

Он присаживается на корточки прямо передо мной и улыбается.

— Зачем я поместил тебя сюда?

— Зачем ты убил её?

Марк делает вид, что задумался. Я пытаюсь вдохнуть больше воздуха в легкие.

— Видишь ли, Куинн, как ты не заметила, Джейсон Кинг один из таких, как я. Это сейчас он занимается профессиональными мафиози, садит их за решетку и получает за это огромные бабки. Но раньше…

Кажется, меня ждет долгая и увлекательная история.

— Раньше маленький, неприметный паренек родился в Сицилии у Дона и Мери Джованни. Дон действовал по плану своего отца, то есть, достигнув восемнадцати лет, занялся его делом. Отец же его перенял это дело и продолжил работу.

— Что ты несешь? — шепчу я.

— То, что он не говорил тебе, — проговаривает Марк и выпрямляется. — Дон понял, что растить сына и быть мафиози не получается, поэтому он сдает одного из своих союзников в полицию, и ему меняют фамилию. Он вступает в программу по защите свидетелей. Люди из Сицилии в бешенстве. Потомственный мафиози сдал своего с потрохами, и тогда на его семью начинается охота. Каждый год Дон меняет фамилию своей семье и переезжает из города в город, пока…после тринадцатого дня рождения Кинга их не находит подручный. Дона расстреливают. Мари забирает сына из школы, и их перемещают в новый город. У мальчика снова новая фамилия, только теперь его жизнь стала куда сложнее без отца. Годы идут, он взрослеет, влюбляется, и на семнадцатом году прямо на его глазах убивают мать. На этом мафия решает остановиться.

Марк снова присаживается рядом со мной и смотрит мне в глаза, а я почти не вижу его. Я вижу пелену слез, которая застелила мне глаза.

— На своем двадцатом дне рождения Кинг решает взяться за дело отца. До двадцати двух лет он довольно стремительно поднимается в Вегасе. У него, вроде как, было два ресторана, но затем появилась Хлои, и он все бросил, — Марк потирает подбородок. — Годы идут, он занимается боксом, зарабатывает, его телка беременеет, и тогда мы узнаем, что он положил глаз на наши средства. На наши точки. Мне не нравился такой расклад, Куинн, — поясняет он мне.

Не оправдывайся, дерьма кусок.

— Мы предупреждаем Кинга. Предупреждаем второй и третий раз. Он не слушает. Тогда мы предлагаем заключить сделку, но этот хрен уже на стороне Маккалистера. Это не выгодно никому из нас, потому что Кинг знаток в своем деле, а если он работает в паре с Маккалистером — мы проигрываем. Тогда мы решаем….

— Убить Хлои?

Марк кивает. Его совсем не заботит то, что он убил её. Его не заботит то, что он убил их обоих. Он псих.

— Эффект был ошеломляющий. Кинга будто с лица земли стерло. Несколько месяцев о нем и слышно не было, пока… он не решился похитить тебя. Я было подумал, что он узнал меня на видео, и поэтому таким способом решил отплатить за смерть своей девушки. Но нет. Он и понятия не имел, что топил её именно я. Бьюсь об заклад, Куинн, он до сих пор и не знает, — усмехается Диллинджер.

— Ты хоть понимаешь, что ты самый настоящий ублюдок?

Марк улыбается, а я плюю ему в лицо. Он вытирает лицо рукавом рубашки и смотрит на него перед тем, как ударить кулаком мне по лицу. Я закрываю глаза и чувствую боль. Сильную, обжигающую.

— Ты носишь внутри себя его…

Было ощущение, что он не мог подобрать слов.

— У нас могло быть все иначе. Я мог быть хорошим отцом, я бы…

— Я бы убилась сама, если бы узнала, что беременна от тебя, — отрезаю я, сплевывая кровь.

Он выпрямляется и засовывает руки в карманы.

— Это неважно, Куинн. Сегодня я окончательно растопчу его. Я повторю эту историю и подарю ему кассету на день рождения.

— Ты проиграешь, — усмехаюсь я. — Неужели ты не понял, что ему плевать на меня? Что по-твоему я здесь делаю? Почему я пришла сюда? Ему плевать, Диллинджер. Ему всегда было плевать.

Лицо Марка меняется. Он больше не улыбается мне.

— Я здесь уже три дня, и ничего не произошло. Все верно, ты убил её. Но ты не убил его. Месть — это то, что может руководить им. Он будет убирать каждого на своем пути, каждую грязь, которая будет напоминать ему о её смерти.

Так же он убрал и меня, потому что я напоминала ему о ней.

— Самое страшное, Марк, когда ты встречаешь человека, который бесстрашен перед смертью. Которому нечего терять, потому что он потерял абсолютно все. Ты даже не представляешь, на что он способен.

— Я почти поверила, — послышался голос сзади него, и я заметила Лидию.