Избранная

Даже когда толкаю очередную дверь, которая разделяет меня и босса, все еще не знаю своего выбора.

— И ты снова не спал, — проговаривает старик, не отрываясь от бумаг.

— Как и ты, Джон, — криво улыбаюсь я, надев пиджак.

— Как продвигается работа, Кинг? Есть зацепки? Мысли?

— Есть одна, — киваю я и пока еще не уверен в ее правильности.

— Выкладывай, — спокойно говорит он и поднимает голову, поправив очки.

— Я хочу заняться Диллинджером. Я думаю, миссис Митчелл могла бы нам рассказать много интересного, то, за чем мы не успели уследить.

— Думаешь, она тебе все это так просто расскажет?

— Не сразу, но расскажет, — уверяю я и вижу улыбку на лице Джона.

— Будь осторожен, — предупреждает Джон. — Тебе ведь есть о ком беспокоиться.

***

И да, с осторожностью у меня были проблемы, примерно в тот момент, когда она преподнесла мне замечание по поводу юбки, и затем мне пришлось подрочить в собственном душе, повышая рекорды до трех минут, чтобы кончить.

Увы, миссис Митчелл, вы тоже несдержанны. От каждого моего слова наливаетесь румянцем, а затем застенчиво кусаете губу, будто бы я поверю в то, что вы действительно недотрога.

Но она действительно выглядела ею, когда спала, прямо сейчас, одна, в этой просторной постели, голая. Мать ее, голая. Я бы взял ее прямо сейчас и вытрахал до громких стонов, потому что мой член стоит еще с того момента, как я кончил в боксеры, принял душ, а затем привез ее из отеля домой.

Он все еще стоял, отчего я чувствовал себя, как никогда, хреново.

Я бы мог это сделать. Откинуть это чертово одеяло и дотронуться губами там, где у нее всегда мокро, но, мать ее, она сведет меня с ума. Я уверен, что если я коснусь этого места губами, то не смогу остановиться. Никогда. Я буду хотеть этого везде и всегда, потому что хочу уже, просто смотря на нее.

Потерев ладони, я встаю с кресла и направляюсь к двери, успев взглянуть на часы.

Половина седьмого утра. Я все еще не спал. Я все еще возбужден. Я не могу думать о работе в таком состоянии, а тем более о том, что она лежит наверху голая, и вся, полностью, без возражений - моя.

Останавливаюсь возле холодильника и понимаю, что не хочу есть, не хочу пить. Открываю, смотрю, достаю сок и поворачиваюсь в поисках стакана, как замираю, потому что она стоит передо мной, застенчиво поправляя халат.

— Мистер Кинг…

Мистер Кинг. Какой к черту мистер Кинг, Куинн? Я скоро тебя буду наказывать за это!

— Джейсон, — поправил я её и крепче сжал графин с соком.

Я кидаю взгляд на стол, где бы мог сделать это с ней, затем на сок, который мог бы слизывать с нее, а затем на нее, ловя её карие глаза на своих губах.

— Почему ты не спишь? — спрашиваю я и чувствую, как моя рука замерла, все еще держа этот долбанный графин.

Но лучше держать его, чем войти пальцами этой же руки в нее.

Она не готова. Она еще совсем сонная.

— Я хочу пить, — врет она. Врет и не краснеет, потому что я знаю, зачем она здесь и почему в одном чертовом халате, который сползает по ее плечам.

Киваю её словам и беру в руку стакан, обернувшись к стойке. Наливаю немного сока и чувствую теплые ладони, которые легли на мой торс. Они спускаются ниже к краю моих боксеров, и я понимаю, что должен остановить её. Прямо сейчас, но не могу. Мой член уже встал навстречу её маленькой нежной ручке и готов трахнуть её.

Я опираюсь руками о столешницу и чувствую себя долбанной школьницей, которую прижали к стене. Еще ниже, и я весь твой. Делай со мной, что хочешь, но дай мне кончить в твою руку, на грудь, на бедро, куда угодно, Куинн, но не мучай меня больше.

Я уже чуть ли не кончаю, когда она дотрагивается до него. Я чувствую им её тепло даже через ткань боксеров и готов вот-вот поиметь ее руку, как она резко сжимает меня, и с моих губ срывается грубый стон.

Все это время я издевался над ней, а теперь будто она вступила в игру, когда оказалась подо мной, такая сладкая и обнаженная.

Я готов поспорить, что там у нее уже давно мокро.

Расстегни эту чертову ширинку. Возьми его рукой. Проведи по нему, Куинн. Давай же.

Честное слово, она ломает меня своей медлительностью и медленно отпускает, запустив кончики своих пальцев мне в боксеры.

Как можно сопротивляться женщине, когда твой член почти у нее в руках, или когда оказывается во рту? Кто сказал, что этому можно сопротивляться? Кто сказал, что в этот момент можно даже думать о сопротивлении, а не о ее теплых пальцах, касающихся его?

Она кладет ладонь и ведет ее вниз, касаясь моего члена, отчего я жадней набираю воздуха и жду, когда она обхватит его руками. Когда проведет по нему, когда я кончу в нее.

Второй ладонью она толкает меня к себе так, что я чувствую спиной её оголенную грудь, а другой она накрывает мое член и проводит один раз.

Сука!

Я падаю в её объятия и тихо стону, как будто не трахал никого всю свою жизнь, и это первое из моих наслаждений.

Её хриплые и возбужденные вздохи мне на ухо и рука, которая скользит по моему члену. Готов поспорить, она кончит быстрее чем я, хотя я к ней и не прикасаюсь.

Быстрее, детка. Делай это быстрее и жёстче. Дотронься до конца и поводи по нему пальцем. Ну же. Не мучай меня.

Мысль о том, и это чувство того, что мой член в её руках сводят меня с ума.

— Что я должна делать? — спрашивает она.

— Быстрее, — чуть ли не стону я, но пытаюсь держаться, даже несмотря на то, что в буквальном смысле нахожусь в её руках.

Она начинает водить по нему быстрее, останавливается на конце и делает это снова. Я уже, мать её, не чувствую опоры под ногами.

— Помассируй его…

— Что? — мешается она.

— Мой конец, Куинн, — шепчу я.

Она достает свою руку, увлажняет пальцы своим ртом и возвращает её обратно, дотронувшись кончиками пальцев моего конца.

Я готов произнести огромную речь, включая ругательства и грязные словечки, но поберегу их для другого случая.

— Я хочу видеть, — произношу я, задыхаясь. — Покажи мне, как ты это делаешь.

Она слушается и спускает мои джинсы вместе с боксерами ниже моих бедер, и я вижу свой возбуждённый член в её руках. Наблюдаю за её действиями, как завороженный, и чувствую маленькие взбудораживающие меня волны внизу живота. Начинаю толкаться в её руку, и она делает это быстрее.

— Сожми его крепче, — приказываю я, и она сжимает.

Второй рукой гладит мой торс и спускается ниже к бедру, оставив её там.

Я откидываю голову на её плечо и, прикрыв глаза, испускаюсь в её руку, тихо подшептывая её имя.

Куинн… Моя маленькая, извращенная и ненасытная Куинн.

Поднимаю голову и наблюдаю за тем, как она берет пальчиками немного моей спермы и слизывает её, как лакомство.

Поверь, Митчелл, теперь я готов трахать тебя сутки напролет. И это буду делать я и только я.

Я оборачиваюсь к ней, касаясь членом ее бедра, и прижимаю как можно сильнее к себе, впиваясь губами в её сладкие и покрасневшие от терзания губы.

Моя, моя и только моя.

POW Куинн

Так, как целует меня он, никто и никогда не целовал меня. Слишком возбужденный, вспотевший мистер Кинг впился в мои губы так, будто это последнее, что он может попробовать в своей жизни с полным наслаждением.

Я прижалась к нему так плотно, как только смогла, ощущая его возбужденный член, который упирался в мое бедро. Еще несколько сантиметров, и, вот, он во мне. Все такой же горячий и твердый.

— Останови меня, Куинн, — шепчет он.

Но я не хочу этого делать, поэтому не отпускаю.

— Останови, — снова просит он и спускается губами к моей груди.

Если он спустится еще ниже, тогда я точно не смогу его остановить. Поднимаю руку, обхватив его лицо ладонями, и отстраняюсь от него. Он смотрит на меня в замешательстве, а потом потихоньку будто осознает, что именно этого и просил.

Что-то ужасно тянет меня посмотреть вниз, дотронуться до него, но я, стиснув зубы, держусь.