Страница 61 из 67
Великан ничуть не обиделся, казалось, наоборот, обрадовался:
— Да я только об этом и говорю уже целых пять минут. Бери оружие.
— Где моя секира?
— Твоя?! Маккоя, ты хотел сказать?
— Оружие Бладэкса дала мне Ринэна.
— Она мертва.
— Ты убил ее?
— Игнифериус. Но ты мой должник, я — тот, кто прикончил убийцу твоей волчицы. Я пришил их всех до одного, даже баб.
— Как они умерли?
— Трепеща от страха, как лань в зубах волка. До последнего вздоха надеясь, что случится чудо, которое спасет их, они цеплялись за жизнь.
— Ты можешь доказать это?
Великан нахмурился:
— Ты мне не веришь? Хорошо, видишь кобуру, там лежит старинный кольт, помнишь, того человека, которому ты продал его? — Климов качнул головой в знак согласия, на что парень в кольчуге, называвший себя Великаном, ответил кивком: — Тот человек мертв. Можешь подойти и убедиться, что пушка та самая, кольт-«фронтир», шестизарядный, сорок пятый калибр… Патронов почти не осталось… Самое главное, — закончил он с гордостью. — Менту, который убил твою подругу, я вынес мозги именно из этой игрушки.
Александр кивнул, давая понять парню, что верит ему, а потом спросил:
— Ты казнил их?
— Да!
— Что ж… долг красен платежом. Именно так написано на секире Бладэкса.
— Ее возьмет тот, кто лишится оружия, — Великан просиял и добавил: — Если успеет. — С улыбкой, более напоминавшей оскал хищника, учуявшего кровь, он продолжал: — Это не дуэль жалких дворя-нишек девятнадцатого века, которые не могли попасть друг в друга с трех метров. Деремся, как дрались бы Эйрик с Бьёрном, доведись им столкнуться в смертельном поединке, без правил и пощады, без секундантов.
— Согласен.
Долго ждать себя Александр не заставил. Он выбрал кольчугу, приблизительно такую же, как у противника, и шлем предпочел взять мисюрку с кольчужными брамицами[26].
Вообще в церковке, которая только с виду казалась маленькой, а на деле была довольно вместительной, нашлось немало средневекового оружия, как холодного, так и огнестрельного (мушкеты, пищали, фузеи). Климов даже подивился тому, что такое великолепие никто не охраняет:
«Как только какой-нибудь коллекционер раритета на наложил волосатую лапу на весь этот антиквариат? Неужели у местного муниципалитета денег нет ни на сторожа, ни на сигнализацию?»
Ответ нашелся довольно скоро: в темном углу, где по одну сторону висели длинные бердыши, а по другую — кривые татарские сабли, которыми начал вооружать дружину еще Александр Невский, валялся одетый в телогрейку мужичок с окровавленной головой. Александр опустился на колено и коснулся шеи сторожа.
— Он жив, — раздался голос Великана. — Хотел вмазать водочки, а она вмазала ему. Авось не сдохнет. Мне, право же, надоело убивать всякий бесполезный народец, я хочу перервать глотку настоящему мужику. Бери что-нибудь, и начнем.
Саша протянул руку к сабле. Трудно сказать, чем она приглянулась ему, может быть, просто оказалась ближе других.
Едва коснувшись рукояти, он испытал волнение, экстаз, точно чистый кислород, врываясь в легкие, кружил голову, наполняя все тело необычайной силой и… яростью.
— Начнем? — повторил Великан. — Ну…
Климов не дал ему договорить.
Без правил так без правил! Как дрались бы Эйрик с Бьёрном?! Как сражались Хьюго Счастливый и Тафюр?! Отлично! Тогда вот так!
Илья едва успел увернуться, «медлительный» противник, выхватив облюбованный клинок прямо из ножен на стене, нанес удар, чуть было не снеся им голову Великану. Тот успел пригнуться, но промахнувшийся соперник, двигаясь по инерции, сбил его с ног. К счастью для Ильи, Климов, и сам едва сохранивший равновесие, не сумел должным образом воспользоваться преимуществом внезапного нападения. Илья увернулся от клинка. Сабля, чиркнув по полу, высекла из камня искры. Великан, встав на колено, отразил следующий удар мечом. Поняв, что атака не увенчалась успехом, Климов отскочил и позволил противнику подняться.
— Неплохо. Неплохо для начала, Герой, — проговорил тот, тяжело дыша. — Теперь попробуем вот это! Что скажешь?
Клинки скрестились.
И снова и снова, озаряясь короткими вспышками искр, древняя сталь встречала древнюю сталь.
Утомленные долгим боем, противники уже едва держались на ногах. Смятый шлем Великана валялся у стены, мисюрка же Климова отлетела под ноги зрителю, то и дело издававшему восторженные возгласы или же, наоборот, испуганно вскрикивавшему. Мальчик двигался вместе с дерущимися, не решаясь приближаться к ним, точно некий робкий судья спортивного поединка. Такого матча Славик не видел нигде и никогда, даже «кино» Зеленых демонов из Запредельного мира не могло сравниться с тем, что он наблюдал теперь.
Мальчик не думал, что для него коренное отличие сна от яви заключалось прежде всего в том, что незнакомец, назвавшийся Великаном, не шутил, обещая принести кровавую жертву древним богам, и в качестве агнца для заклания выбрал именно его, Славу Калачева.
Взрослый человек в таком положении мог бы утешать себя примерно такой вот сентенцией:
«Зачем портить себе удовольствие мрачными мыслями? Где еще посмотришь на бой гладиаторов-добровольцев, тем более что дерутся они по-настощему? Дублей не будет, это — «final cut».
Великан ликовал — меч его прорубил кольчугу противника.
— Ну как, Герой?! — прохрипел он, но в следующую секунду принужден был искать спасения в отступлении перед натиском утратившего способность чувствовать боль Климова. Он сделал выпад, точно держал в руках не саблю, а рапиру.
Такой неожиданный прием застал соперника врасплох, Илья не успел ни отскочить, ни как следует парировать удар, острие сабли, прорвав кольца доспеха, углубилось на два-три сантиметра и вернулось из своего путешествия уже красным от крови.
Первая кровь врага, пролитая в поединке… До этого он оставался почти невредим, сам же Саша получил несколько неглубоких ран, окровавивших ему предплечья, внешне очень эффектных, но, по счастью, не принесших большого вреда.
Однако удачная атака Александра повлекла за собой несколько неожиданные последствия. Великан, точно больной, которому сделанное врачом кровопускание дарует облегчение, испытал после ранения новый прилив сил и с такой энергией набросился на Климова, что теперь уже тот спасался бегством, бросив сломавшуюся почти у самой рукояти саблю.
— Секира в углу под лавкой! — закричал Славик. — Там, где лежит твой шлем.
Илья преградил Климову дорогу.
— Не честно, Герой, — покачал он головой и, скаля зубы, прохрипел с укоризной и торжеством: — Очень не честно…
— Мы не на дуэли, — тяжело дыша, ответил Александр. — Сам говорил. Как Эйрик с Бьёрном, если бы они…
— Это твое последнее слово? — поинтересовался Великан, стараясь придать хрипу как можно больше издевательской учтивости. — Герой, который не победил Великана, — дерьмач. — Он захохотал, радуясь поражению противника, и, обхватив рукоять меча пальцами обеих рук, медленным театральным жестом отвел клинок за спину и со всего маху обрушил удар на шею Климова.
«Как Эйрик и Бьёрн! — мелькнуло в голове у Александра. — И тот и другой были прекрасными бойцами, оба — берсерками. Кто бы из них победил?»
Саша пригнулся под свистнувшим клинком.
Илья, промахнувшись, едва устоял на ногах, но, щерясь, как тигр на пса, вновь поднял меч.
Климов не стал ждать и, почти не глядя, пнул противника, целясь каблуком пониже пояса, как заправский уличный боец. Полы кольчуги выручили Илью, однако удар все равно получился ощутимым. Великан закачался и выронил меч. Климов подпрыгнул и в прыжке достал врага сокрушительным ударом в грудь.
Илья пролетел несколько метров и, раскинув руки, опрокинулся на пол, гремя кольчугой.
— Ты проиграл, Великан, — тяжело дыша, проговорил Климов, доставая из-под лавки секиру, и, точно в первый раз взвешивал ее в руке, продолжал: — У меня оружие Бладэкса, а оно не знает поражений. Беги, я оставляю тебе жизнь. Можешь забрать и камень, нам он не нужен, правда, Славик?
26
Мисюрка — маленькая (по типу тюбетейки) металлическая шапочка. Брамицы — кольчужные оплечья.