Смерть содержанки

– Арчи Гудвин слушает.

Голос Вульфа произнес мне в ухо:

– Полагаю, ты прочитал про убийство женщины по имени Изабель Керр?

– Да.

– Я тоже. Здесь Паркер. Ему позвонил Орри Кэтер и попросил приехать в полицейский участок на Двадцатой улице. Паркер поехал туда. Орри задержан как важный свидетель. Он почти ничего не рассказал мистеру Паркеру, но велел ему связаться с тобой. Почему?

– Потому. Паркер еще у вас?

– Да.

– Через двадцать минут приеду.

Я положил трубку, отправился на кухню, сказал Мими, что передать Лили, снял с вешалки пальто и шляпу, вышел и вызвал лифт.

Машину я оставил за ближайшим углом, на Мэдисон-авеню. Запустив мотор, я сказал себе, что имею полное право не отвлекаться от мыслей про Вилли Мейса и Сэнди Коуфакса. Пока я не услышу Паркера, никакой новой пищи для моих мозгов все равно не предвидится.

Заезжая в гараж, я окончательно остановил свой выбор на Вилли Мейсе. Гордясь собой, я вернулся к нашему дому с сознанием выполненного долга, оставил пальто и шляпу в прихожей и вошел в кабинет.

Натаниэль Паркер, адвокат, к услугам которого Вульф обращается время от времени, сидел в красном кожаном кресле. На столике возле его локтя стояла бутылка шотландского виски, бутылочка содовой, стакан и ведерко со льдом. Вульф восседал за своим столом и потягивал пиво. Поскольку по воскресеньям он возится с орхидеями только утром, воскресенье считается его основным пивным днем. Паркер, которого я не видел уже пару месяцев, привстал мне навстречу, и мы обменялись рукопожатием.

– Пожалуй, это будет еще хуже, чем слушать стихи, – провозгласил я, прошел к своему столу, развернул стул, сел и обратился к Паркеру:

– Если вы освободите Орри под залог, то я, пожалуй, лучше дождусь его возвращения.

– Боюсь, ждать вам придется долго, – сказал Паркер. – Думаю, они не согласятся отпустить его. Судя по их словам, во всяком случае.

– Его обвиняют в убийстве?

– Пока нет, но скоро, наверное, обвинят. Может быть, даже завтра.

– Так он убил эту женщину? – прорычал Вульф. – С этим было связано твое вчерашнее «личное дело»?

– Прошу соблюдать спокойствие, – предложил я. – Если Орри просил мистера Паркера связаться со мной, то я хочу точно знать, как он это объяснил. Вы не возражаете?

Последние слова относились уже к Паркеру.

– Нисколько.

Адвокат пригубил виски с содовой и отставил стакан в сторону.

– Сказал он совсем немного. До моего прихода он отказывался отвечать на вопросы. Естественно, он знаком с правилами игры. Но и со мной он был не слишком откровенен. Даже не признался, был ли знаком с этой женщиной или хоть как-то связан с ней. Сказал он мне вот что. Во-первых, он не убивал ее и за весь вчерашний день даже не находился поблизости от нее или от ее квартиры. Во-вторых, он рассказал, где был вчера. А в-третьих, сказал, что я должен связаться с вами и вы сами решите, что мне рассказать. Мы договорились, что он даст показания о том, где был вчера и чем занимался, но обо всем остальном будет держать язык за зубами. Еще мы договорились, что встретимся после того, как я побеседую с вами.

– Так вы согласились защищать его?

– Да, так мы условились. По меньшей мере, пока я не переговорю с вами.

– Значит, все зависит от меня?

– Да. Он просил передать, чтобы вы сами решали, что сказать.

– Восхитительно! Даже не знаю, как мне расценить такое доверие. Извините, я должен почесать нос.

Я почесал кончик носа, уставившись на огромный глобус возле книжного шкафа, но не видя его. Собственно, ломать голову мне было не над чем; все обстояло предельно просто – рассказать все или ничего. Причем неважно, узнает ли это Паркер сейчас или завтра.

Я встал.

– Мне казалось, что зимой по воскресеньям вы обычно играете в бридж?

– Так и есть. Звонок Кэтера прервал партию.

– Тогда возвращайтесь и доигрывайте. Я уже все решил. Я расскажу все мистеру Вульфу. Я предпочитаю, чтобы он ел меня поедом, пока я докладываю ему, а не вам. Вы же узнаете обо всем позже, скажем, завтра утром. От меня или от него самого. Впрочем, если хотите, то можете подождать в гостиной, но это может быть нескоро.

Вульф, стиснув губы так, что рот превратился в тонюсенькую полоску, потянулся к бутылочке и плеснул себе еще пива. Паркер посмотрел на него, потом залпом осушил свой стакан, поставил его на столик, поднялся, смерил меня взглядом и сказал:

– Можете ответить мне только на один вопрос, причем это будет рассматриваться как сведения, не подлежащие оглашению: он убил ее?

– Даже если бы я знал, – ответил я, – это не считалось бы сведениями, не подлежащими разглашению. Я не ваш клиент.

С этими словами я вышел в прихожую, снял с вешалки его пальто и битых две минуты стоял и ждал, пока адвокат обсуждал что-то с Вульфом. Наконец он соблаговолил выйти, но ужасно долго возился, поправляя шарф, застегивая пуговицы и натягивая перчатки. Переступив через порог, Паркер сразу ссутулился под порывом ледяного ветра.

Когда я возвратился в кабинет, Вульф уже погрузился в «Приглашение к дознанию» Уолтера и Мириам Шнайр. Чистое ребячество. Он давал мне понять, что сначала из-за Орри, а потом из-за меня пострадало его воскресное чтение.

– Если вы посередине главы, то я могу подождать, – заявил я, усаживаясь.

Вульф хрюкнул, отложил книгу и свирепо уставился на меня.

– В пятницу днем, – начал я, – то есть позавчера, Орри позвонил и попросил, чтобы вечером я с ним встретился. Если помните, я не помогал вам вечером готовить каплуна по-суваровски, о чем искренне сожалею. Так вот, в семь вечера мы встретились с Орри в «Джордано» – это ресторан на Западной Тридцать девятой улице. Сейчас…

– Только без вранья, – прервал Вульф.

– Хорошо. Сейчас я расскажу вам все, что он мне сказал. Орри был сильно растерян. Он собрался жениться на стюардессе по имени Джил Харди. Показал мне фотографию. Свадьбу назначили на начало мая, когда у девушки начинался отпуск. Но все повисло в воздухе. Другая девушка по имени Изабель Керр стала резко возражать. Оказывается, она и сама собиралась замуж за Орри, да к тому же имела основания полагать, что Орри – отец ребенка, который должен был появиться на свет через семь месяцев. Изабель твердо намеревалась обнародовать этот факт, если понадобится. Она сказала, что располагает доказательствами, которые хранятся где-то в запертом ящике у нее дома. В числе этих доказательств – его лицензия частного сыщика, которую она извлекла из кармана Орри примерно месяц назад, еще кое-какие фотографии и письма, а также, возможно, другие мелочи, о которых Орри не помнит. Но главное не в том, что Изабель могла заставить его жениться на ней, а в том, что она поссорила бы его с Джил Харди.

– Она и не могла принудить его жениться, – вмешался Вульф. – Зачем вообще жениться?

– Вы правы, хотя Орри так не считает. Он не хотел рисковать, а для этого должен был заполучить эти доказательства. Он знал, что Изабель ходит в кино два-три раза в неделю и уж обязательно днем в субботу. Ключи у него были. Он попросил, чтобы я ему помог. Задумка была такая: на следующий день, в субботу, в четверть пятого я зайду туда, позвоню, мне не ответят, я загляну в квартиру и чуть-чуть там пошарю. Не могу сказать, что я был в восторге от его предложения. Будь на его месте Сол или Фред, я бы согласился за милую душу, но с Орри я предпочитаю не связываться, хотя ничего лично против него не имею. Он уверял, что я в любом случае выйду сухим из воды. Окажись Изабель дома, я просто извинюсь и скажу, что ошибся. До моего ухода она почти наверняка не появится, а если появится кто-то другой, так я ведь не вломился в ее квартиру, а воспользовался ее же ключами.

– И ты туда пошел, – прорычал Вульф.

– Не перебивайте. Я сказал Орри, что ничего не выйдет, пока я не буду знать все подробности. Я угрохал на расспросы уйму времени, поскольку хотел убедиться, что Изабель Керр не числится в розыске, что она, скажем, не сбежавшая дочка какого-нибудь посла. Ничего подобного. Раньше она танцевала в кабаре, а три года назад кто-то вытащил ее оттуда и поселил в той квартире, которую она и занимала до самой смерти. Труднее всего мне было выяснить имя ее покровителя. Орри божился, что не знает, но я настаивал, и он сдался. Покровителя зовут Эвери Баллу, он президент «Федерал Холдинг Корпорейшн». Похоже, Изабель обладала чем-то, что привлекало мистера Баллу, поскольку он продолжал исправно вносить плату за квартиру, оплачивал счета бакалейщика и посещал гнездышко два-три раза в неделю, по вечерам. Но Изабель понимала, что вечно так продолжаться не может, да и потом она была влюблена в Орри. Познакомились они около года назад, неважно где, и Изабель… скармливала Орри продукты, за которые расплачивался Эвери Баллу, и считала, что Орри должен на ней жениться. Этому я поверил. Женщины не бросаются на Орри так, как он сам это описывает, но он и впрямь не гиббон, и женщины то и дело стреляют в него глазками.