Семейное дело

Глава 16

Ни за что не согласился бы пережить еще раз подобное! И я не имею в виду те три часа, пока мы обсуждали проблему и решали, как действовать дальше, а тот час, когда Орри пришел и мы осуществили свой план.

Я даже не уверен, решились ли мы его вообще осуществить, если бы не бомба. Мы чувствовали себя явно не в своей тарелке, стоя у входа, пока Орри взбирался на третий этаж, — стоя так, чтобы он мог видеть только Сола в позе радушного хозяина, встречающего гостя.

Мне кажется, я уже упоминал, что Орри был выше меня на полдюйма и примерно такого же крепкого телосложения — мускулистый, ни унции лишнего жира. Как только он вошел, мы набросились на него: Сол сзади, а я и Фред с боков. Орри среагировал инстинктивно, но слишком поздно. Рука Сола крепко сдавила ему шею. Никто не промолвил ни слова. Сол начал его обыскивать, сперва правую сторону, потом левую. Пальто Орри не было застегнуто на пуговицы. Из-под левой подмышки, как и ожидалось, Сол извлек револьвер и бросил его подальше на ковер. Потом из внутреннего нагрудного кармана пиджака он достал — совершенно для нас неожиданно, потому что Орри не курит, — алюминиевую сигарную трубку «Дон Педро».

— Боже праведный! — только и смог произнести Фред.

Как я уже сказал, я не уверен, что без бомбы мы решились бы привести в исполнение свой план. Убедившись, что крышка плотно закручена, Сол положил трубку в свой нагрудный карман и закончил с обыском. Фреди и я отпустили Орри и отошли в сторону. Орри повернулся и шагнул к выходу, намереваясь — хотите верьте, хотите нет — уйти. Но там оказался Сол, захлопнувший ногой дверь.

— Черт возьми, Орри, — начал я. — Ты мог бы догадаться, должен был понять. Идти сюда с этой штукой в кармане? За кого ты нас принимаешь?

— Ведь это ты, Сол, посоветовал неожиданно напасть на него, — проговорил с трудом Фред. — Боже праведный!

— Давай в комнату, Орри, — скомандовал Сол. — Там разберемся.

Признаюсь, я никогда не думал, что Орри Кэтер — идиот. Он не был Солом Пензером, но и идиотом не был. Однако в ту минуту он повел себя как последний кретин.

— Зачем? — спросил он. — Ладно, вы заполучили эту штуковину, но у меня нет охоты с вами трепать языком — пойду домой.

Его голос звучал почти как обычно, лишь слегка осип.

— О нет, никуда ты не пойдешь, — заметил Фред. — Боже мой, ты что, не понимаешь? Наступил час расплаты, и тебе не отвертеться.

Сол поднял с пола револьвер, старый «смит-и-вессон», который был у Орри многие годы, и положил себе в карман.

— Давай, Орри, заходи, — вновь скомандовал он. — Предстоит разговор.

Я взял Орри за левую руку, но он отдернул ее и, пройдя под аркой, вошел в гостиную. Опередив Орри, Сол провел его к кофейному столику. В этой комнате мы вчетвером часто играли в карты. Здесь же мы когда-то разоблачили Поля Раго[2] — убийцу. Орри занял среднее кресло, по бокам разместились Сол (слева) И Фред (справа), я сел на кушетку, напротив.

— Объясни ему. Арчи, — сказал Сол.

— Фред уже тебе объяснил, — проговорил я, обращаясь к Орри. — Тебе не отвертеться. Мы не собираемся передавать тебя в руки правосудия. Мне не нужно разжевывать, почему это неприем…

— Тебе вообще ничего не нужно разжевывать, — перебил меня Орри.

— Тогда и не буду. Хочу только рассказать, что мы намерены предпринять. Мы собираемся сделать так, чтобы для тебя оказалось невозможным дальше жить. Завтра я увижусь с Джилл, или с ней встретится Сол. Ты больше не сможешь работать не только в Нью-Йорке, но и нигде в мире, никогда не сможешь общаться с порядочными людьми. Ты хорошо знаешь нас и знаешь Ниро Вулфа. Мы прекрасно сознаем, сколько Ниро Вулфу придется потратить денег, а нам — времени и сил, но это лишь наказание за то, что мы своевременно не отказались от тебя. Как точно…

— У вас не было причин от меня отказываться.

— Более чем достаточно. Например, возьмем другой случай. Восемь лет назад ты попал в тюрьму по обвинению в убийстве, и нам стоило больших трудов тебя выручить.

— Обыкновенное стечение обстоятельств. Просто не повезло, и тебе это хорошо известно.

— Брось выкручиваться. Зато тебе повезло, когда ты сумел отправить на тот свет трех ни в чем неповинных людей. Зато тебе…

— У вас нет доказательств. Абсолютно никаких…

— Боже праведный! — вырвалось у Фреда.

— Нам не нужно ничего доказывать, — продолжал я. — Как я уже сказал, мы не намерены передавать тебя полиции, а только сделать так, чтобы тебе оказалось невозможным дальше жить. Ты сознательно избрал свой путь и должен сам пройти его до конца. Фактически мы можем доказать, но ты хорошо знаешь, что это будет для нас означать, особенно для Ниро Вулфа. Без особого труда можно доказать убийство Бассетта. Тебе известно, что полиция отыскала пулю, пробившую ему сердце, а револьвер, из которого она была выпущена, наверняка сейчас в кармане у Сола. И Пьер…

— То была вынужденная самооборона. Бассетт хотел меня разорить, уничтожить.

— Пьер не собирался тебя уничтожать.

— Нет, хотел. Когда Пьер узнал, что произошло с Бассеттом, он вспомнил обо мне и о записке. Я, как последний осел, дал ему сначала за нее сто долларов. Потом уж он потребовал тысячу. Целый кусок. Пришел в первое же воскресенье после случая с Бассеттом и потребовал тысячу долларов. Дескать, это все, что ему нужно, и что он больше не попросит. Но ты, Арчи, отлично знаешь, как обстоит дело с шантажом. Сам как-то заявил, что всех шантажистов нужно расстреливать.

— Но ты ведь не расстрелял его… В воскресенье, говоришь? Значит, на следующий день — днем или вечером — ты отправился в ресторан «Рустерман» и подсунул в карман пальто Пьера бомбу. Затем разорить тебя вознамерилась его дочь, и ты застрелил ее. Полиция располагает и этой пулей. У тебя была еще одна бомба — вероятно, приобрел сразу две со скидкой, — но ты не мог использовать ее против дочери Пьера, так как она знала, каким способом ты отправил на тот свет ее отца. И захватил эту бомбу с собой, направляясь к нам. По-моему, Сол хорошо справился со своим голосом, когда звонил тебе, но, вероятно, после трех убийств ты стал чересчур нервным. А теперь уничтожить тебя собираемся уже мы.

2

Рекс Стаут «Праздничный пикник»