Страница 17 из 36
– Ерунда! – прорычал Кремер. – Нечего вешать мне лапшу на уши, Пензер. Вы не Гудвин. – Он повернулся к Вульфу: – Вечно вы суете нос не в свое дело. Куда ни посмотришь – вы уже там.
Уголок рта Вульфа дернулся на одну тридцатую дюйма кверху. У него это означало широчайшую ухмылку. Он осведомился вежливым тоном:
– Это что-нибудь значит?
– Сами знаете, черт побери!.. – выпалил Кремер и прикусил язык. – Хватит валять дурака. Мне спешить некуда. Продолжайте. Возможно, узнаю что-нибудь новенькое.
– Мы еще не начали.
– Вот это и интересно. С чего вы начнете.
– Что ж… – Вульф закрыл глаза. Десять секунд спустя он раскрыл их, посмотрел на Сола, перевел взгляд на Фреда, а затем на Орри. Наконец остановился на мне. – Соедини меня с мистером Эбботтом.
Не было никакого смысла притворяться, что номер мне незнаком, поэтому вместо того, чтобы идти к своему столу, который занял Кремер, я обогнул стол Вульфа, подтянул к себе телефонный аппарат и набрал нужный номер. Чтобы добраться до президента КВС, я потратил четыре минуты – сначала ответила телефонистка, потом я препирался с секретаршей, уверяя, что у меня срочнейшее дело, не терпящее ни малейшего, ну, совершенно ни малейшего отлагательства. Поскольку вторую трубку я не снимал, я слышал только реплики Вульфа.
– Доброе утро, мистер Эбботт… Да, я тоже очень занят, но это не займет много времени. В понедельник вечером вы сказали, что глубоко и искренне сочувствуете миссис Оделл и хотели бы ей помочь; эта просьба исходит от нее через меня. Только что я посвятил троих людей во все известные мне подробности этого трагического случая. Зовут этих людей Сол Пензер, Фред Даркин и Орри Кэтер. Они – весьма искушенные и умелые сыщики. Я прошу вас дать им разрешение побеседовать с людьми, которые служат в вашей компании, – чтобы им позволили свободно передвигаться по зданию и разговаривать со всеми, кто согласится. Только с теми, которые сами пожелают. Полицейские могут это делать без всякого разрешения, а вот моим людям такого не позволят. Им нужно ваше письменное разрешение, и я готов отправить их к вам, чтобы получить его. Они очень обходительны и навязываться никому не станут. И они не попросят разрешения на беседу с кем-либо из тех, кто был здесь в понедельник вечером. Если хоть на одного из них вам пожалуются, я тут же отстраняю его от дела. Они могут прийти за разрешением прямо сейчас?.. Нет, конечно нет. Никаких обязательств… Нет, никаких осложнений у вас не будет. Инспектор Кремер сидит здесь и слышит каждое мое слово… Да, тот самый Кремер из уголовной полиции Манхэттена. Он сидит у меня в кабинете… Нет, просьба совсем неофициальная. Мистер Кремер пришел поговорить со мной и прервал мою беседу с этими людьми. Он не одобряет мою просьбу, но и против ничего не имеет…
Вульф отпустил еше несколько колкостей по поводу того, как некоторые позволяют себе прерывать работу занятых людей, и на этом разговор закончился. Когда он положил трубку, я уже сидел в красном кресле. Вульф устроился поудобнее и обвел глазами троицу сыщиков. Потом сказал:
– Итак, можете отправляться на охоту. Сначала зайдете к мистеру Эбботту, который снабдит вас рекомендательными письмами, потом разделитесь. Как всегда, собирайте по крупицам все сведения, независимо от того, насколько значимыми они вам кажутся. В первую очередь нас интересует, знал ли кто-нибудь о том, что мистер Оделл собирается пойти в ту комнату и полезть в ящик. Если вам не удастся получить ответа на этот вопрос, то постарайтесь, по возможности, набрести на след. Как всегда, ежедневно докладывайте Арчи о результатах. Сомневаюсь, что вам понадобится кого-либо подкупать, но средства у вас неограниченные. – Он повернулся ко мне: – Сотен по пять?
Я сказал, что для начала этого хватит, и полез в сейф. Из коробки с наличностью – мы держим только подержанные купюры – я вынул тридцать двадцаток, шестьдесят десяток и шестьдесят пятерок и разделил их на три части.
Вульф тем временем разглагольствовал:
– Вы слышали, как я сказал, что вы не будете говорить с теми, кто был здесь в понедельник вечером. Сол, вы возьмете на себя Денниса Коупса. Вопрос, на который вам нужно получить ответ, знал ли он или думал, что знал о том, что Кеннет Мир имеет привычку проверять содержимое того ящика, вы, разумеется, задавать не будете. Орри, вы займетесь секретаршей Денниса Коупса, если она у него есть. Фред, вы полагайтесь на свое чутье. Почаще улыбайтесь. Ваша улыбка восхитительно обманчива. Ни на кого не давите и не навязывайтесь. Срочности никакой нет… Мистер Кремер, у вас есть к ним какие-нибудь вопросы или они могут идти?
– Нет, – сказал Кремер громче, чем следовало бы. Я раздал нашим бравым парням использованные купюры, которые они рассовали по бумажникам, прежде чем уйти. Затем я одарил Кремера обманчивой улыбкой, надеясь, что похожу на Фреда, и сказал:
– Давайте поменяемся.
Инспектор, ни слова не говоря, встал, прошагал к красному кожаному креслу и уселся, а я занял свое место. Вульф повернул голову и посмотрел на Кремера.
– Судя по всему, сегодня вы пожаловали с мирными намерениями. Может быть, ответите на один вопрос? Кто рассказал вам о том, что за гости были у меня в понедельник?
– Кеннет Мир. Он позвонил вчера утром лейтенанту Роуклиффу.
– Вот как.
– Да. – Кремер достал из кармана сигару, засунул в рот и впился в нее зубами. – Попробую рассказать дословно, как Гудвин. Когда Роуклифф говорил мне про этот звонок, он закончил так: «Конечно, когда все разошлись, этот жирный сукин сын откинулся назад в своем пижонском, специально изготовленном для него кресле, закрыл свои дурацкие глаза и почмокал сальными губами, а потом выпрямился, назвал этому умнику Гудвину имя убийцы и велел ему пригласить его к шести часам, когда он спустится из своей дурацкой оранжереи. Поэтому нам остается только поставить там человека, засечь пришедшего, а после этого уже раздобыть необходимые улики и вычислить мотив». Мы и в самом деле отправили сюда своего человека, который сообщил, что в половине седьмого к вам пришел Теодор Фолк. Вот я и решил, что можно сэкономить время и попросить вас дать нам хотя бы мотив, а уж улики мы как-нибудь сами раскопаем.
Вульф потряс головой.
– Не похоже это на вас. Тратить столько времени и сил на неуклюжие насмешки. И сидели здесь, слушая, как я раздаю распоряжения этим людям, но даже не сказали, что мы пытаемся помешать официальному расследованию. Сколько раз вы угрожали отобрать у меня лицензию? Неужели вы окончательно зашли в тупик?
– Да.
– Вот как? – Глаза Вульфа широко открылись. Потом он на секунду зажмурился и снова открыл глаза. – Хотите пива?
– Да.
Вульф потянулся к кнопке звонка и подал Фрицу условный сигнал. Кремер вынул изо рта сигару, изучил оставленные зубами отпечатки, поднес было сигару ко рту, но в последний миг передумал и положил ее рядом с собой, на маленький столик. Вошел Фриц, который принес на подносе бутылку пива и стакан, и Вульф велел ему подать второй поднос Кремеру.
Кремер окинул меня хмурым взглядом и переключился на Вульфа.
– Я пришел к вам вовсе не за помощью, – пояснил он. – Так низко я еще не пал. Хотя это дело представляется мне почти невозможным. Конечно, нам не впервой закрывать дело и отправлять его в архив, но с такой жертвой, как Питер Оделл, этот номер не пройдет. Но судите сами: как мы можем схватить убийцу, когда мы даже не знаем, кого он хотел убить? Представляете – три недели прошло, а нам даже это неизвестно. Даркин считает, что нужно выяснить, где взяли эту бомбу. Ерунда. Семнадцать человек добывали сведения для этой программы; они назвали девятерых, к которым обращались за информацией, – а скольких еще не назвали и никогда не назовут? Некоторые из них узнали достаточно, чтобы и самим научиться изготавливать нехитрые бомбы, – они тоже расскажут об этом? Ха! Конечно, мы продолжаем копать в этом направлении, но надежд на успех питаем даже меньше, чем неделю назад.
Он перевернул руки ладонями вверх, растопырив пальцы.