Гамбит

— Безусловно, именно это я и сделаю.

Эвери нервно закусил губу.

— Сколько вы хотите?

Вульф покачал головой.

— Тут задето мое самолюбие. Я допускаю, что вы представляете собой большую ценность для нашего общества, чем Мэтью Блаунт. И если б я руководствовался общественным интересом, то мне следовало бы спасти вас, но в данном случае речь идет обо мне лично. К сожалению, у меня очень сильное самолюбие. Я уже сейчас предвкушаю тот момент, когда буду сидеть в кресле и смотреть как семейство Блаунт слушает эту пленочку. Так что прощайте, доктор.

— Никуда я не пойду. Сколько вам надо? Скажите только, сколько вы хотите.

— Все, разговор окончен, уходите.

— Нет! Нет! Нет!

Вульф повернулся.

— Фред! Орри! Арчи с Солом сегодня уже хорошо поработали, вы лишь смотрели. Ну-ка, выпроводите его отсюда.

Они вошли и взяли его под руки; Фред грубым голосом гаркнул:

— Ну пошел, какого черта!

Я рад был бы сказать, что Эвери вывернулся и вышел сам, но останусь верным своему главному принципу — быть правдивым. Его пришлось подталкивать, и когда он оказался в дверях, то визгливо вскрикнул, как только они вышли в холл, Сол закрыл дверь. Вульф прорычал в мою сторону:

— Без чувства собственного достоинства человек перестает быть человеком. Зови мистера Кремера

Я счел бы более приличным подождать, пока возвратятся Фред с Орри и не доложат, что он ушел, тем более что все равно Вульф не станет разговаривать с Кремером раньше, чем спустится в шесть из оранжереи, так что торопиться было некуда, но я подчинился. В полиции меня вообще не хотели соединять ни с кем, даже с сержантом Стеббинсом, пока я не изложил подробно, в чем дело, и когда я все-таки добился своего, на другом конце провода оказался лейтенант Роуклиф. Снова пришлось выдержать битву, я и выиграл ее только после того, как напомнил ему случай двухлетней давности, когда он бросил трубку, мне пришлось звонить окружному прокурору, и в результате Вульф рассказал ему какие-то сведения, которые Кремер хотел бы узнать первым. Итак, в конце концов я добрался до Кремера и дал сигнал Вульфу. Он поднял свою трубку, а я свою вешать не стал.

— Это Ниро…

— Я знаю, кто это. Я сейчас очень занят. Что вы хотите?

— Вас. И чем раньше, тем лучше. Из моего дома только что вышел человек, убивший Пола Джерина и Дэниела Комуса, и я…

— Вышел из вашего дома?

— Да, и я…

— Как вы могли его отпустить?

Эту реплику вряд ли можно было счесть за комплимент. Не «откуда вы узнали, что он убийца?», не что-либо еще, «а как вы могли его отпустить?»

— Очень уж он противный, — пояснил Вульф. — Я выгнал его из дома. И я бы хотел…

— Кто он?

— Да перестаньте все время перебивать. Я хотел бы вам обо всем рассказать. У меня тут кое-что есть…

— Мне немедленно нужно его имя!

— Нет. Когда я смогу вас увидеть?

— Сами прекрасно знаете, когда вы сможете меня увидеть. — Он бросил трубку.

Я посмотрел на часы. Без двадцати три. В это невозможно было поверить. Вот-вот будет нарушено еще одно правило, самое жесткое из всех. Вот уже много лет, как Вульф в четыре поднимается в оранжерею, но ведь он не сможет бросить Кремера в самый разгар такого разговора. Здорово это его проняло. Только я хотел поинтересоваться у Фреда с Орри, много ли они поломали Эвери костей, как зазвонил телефон, и я снова повернулся в кресле и снял трубку.

— Кабинет Ниро Вульфа. У телефона Арчи Гуд…

— Арчи, это Салли.

— Доброе утро. Точнее, добрый день. Мы по вас скучаем. Я собирался позвонить вам, как только немного освобожусь. Но я был очень занят.

— А вы… это было…

— Да, да. Все шло по плану. Рад был с вами познакомиться и хотел бы оставить на память автограф. Это было первое настоящее дело, которое вы сделали в вашей жизни, и сделали отлично.

— Но это было… как он…

— Он вел себя так, как мы ожидали. Я все вам расскажу, но попозже. Сейчас ситуация под контролем. Сидите тихо еще сутки, может, даже меньше. Матери, конечно, пока ничего не говорите, да впрочем, и всем остальным тоже.

— Да, конечно. Но не могу ли я… Я могла бы прийти…

— Сейчас мы очень заняты. Может быть это покажется вам грубым, но я попрошу вас сидеть дома, пока я не позвоню. Договорились?

— Договорились.

Она повесила трубку.