Волшебник в Хаосе

— Ну, если ты так считаешь... — с некоторым сомнением в голосе проговорил Корт. — Насколько я тебя понял, женщина способна очаровывать мужчину лишь до тех пор, пока он не прикоснется к ее телу.

— Пока он продолжает любить ее, — уточнил Гар. — Женщины восхитительные, очаровательные существа, быть рядом с ними — великая радость!

— Ты говоришь совсем как деревенский мудрец, — со вздохом произнес Корт, весьма удивившись, когда в ответ на его слова великан разразился сардоническим смехом.

К полудню воины покинули гористую местность и спустились в долину. Вскоре они оказались у берега реки, являвшейся естественной границей владений Куилихена. Здесь Корт приказал остановиться.

— Возможно, Ястребы отступили, — сказал он своим сержантам. — Однако я уверен, что сейчас они находятся где-то между нами и своим гарнизоном. На их месте я бы затаился где-нибудь в засаде на берегу реки — там, где мы вряд ли угадаем их местонахождение.

Сержант Отто одобрительно кивнул.

— Очень даже может быть, лейтенант. Позволите мне разведать местность?

— Не надо. Пусть это сделают наши новые товарищи.

Корт повернулся к Гару и Дирку.

— Пришел ваш черед, сержанты! Нужно отправиться на разведку!

— Что?.. — переспросил Дирк. — Ах да!.. Конечно. То есть так точно, сэр!

— Мы вернемся через час-два, — пообещал Гар и указал в направлении луга на другой стороне реки. — Местность достаточно ровная, так что спрятаться там в общем-то негде.

— Враг коварен, — нравоучительно произнес Корт. — Будьте начеку!

Гар в ответ лишь усмехнулся.

— Ничего, справимся! Ну что, поехали, Дирк?..

Пришпорив коней, оба сержанта отправились в разведку.

— Почему вы выбрали именно их? — нахмурившись, поинтересовался Отто.

— Потому что они привыкли путешествовать вдвоем, — пояснил Корт. — Кроме того, они пока еще не надели мундиры Голубой Роты. Если они примкнули к нам вынужденно, из необходимости, я дал им сейчас шанс спасти свою жизнь.

Однако истинная причина заключалась в том, что лейтенант решил дать Гару возможность переговорить с Дирком наедине. Любовь — дело хорошее, однако, принимая во внимание сложившуюся обстановку, нельзя допустить, чтобы Дирк, уподобившись влюбленному быку, превратился в обузу для всего отряда.

Гар между тем времени даром не терял. Когда они с Дирком въехали на мост, он заявил:

— Я всегда считал, что любовь окрыляет, Дирк, а не превращает мужчину в зануду-меланхолика.

— Что ты сказал?.. Ах да, что верно, то верно. Каюсь, я по уши влюблен.

— Причем самым что ни на есть худшим образом, — заверил Гар своего товарища. — Ну почему же у тебя такой несчастный вид?

— Потому что я лишен возможности быть рядом с ней и видеть ее, — со вздохом признался Дирк. — Боюсь, Гар, мне не суждено снова увидеть Магду!

— Чушь собачья! — уверенно сказал Гар. — Как только в этих местах воцарится мир, ты сможешь отправиться в Куилихен и обязательно увидишь свою милую. Надеюсь, тебя не сбила с толку вся эта болтовня о ее бесплодности?

— О ее бесплодности?.. Что за чушь! Меня это совершенно не волнует, — улыбнувшись, ответил Дирк. — Кроме того, я ведь никогда не смогу жениться на ней.

— Это почему же? Ну, допустим, я всегда считал тебя чуть красивее обезьяны, но она-то о тебе совершенно другого мнения. Готов поспорить на что угодно! Впрочем, судя по тому количеству женщин, которым ты пришелся по вкусу на четырех планетах, то для этого, видимо, есть основания.

— Спасибо за тонкую лесть, — кисло отозвался Дирк. — Но разве кто-нибудь из них может посоперничать с ней в красоте, уме, благородстве? Магда вдобавок ко всему еще и прирожденный лидер, гуманист, филантроп и...

— Ради Бога, избавь меня от дальнейшего перечисления. — Гар умоляюще поднял руки. — Мне очень приятно, что ты хотя бы немного воспрянул духом, но боюсь, что для перечисления всех ее достоинств тебе не хватит целого часа. Безоговорочно согласен с тем, что она красива. Одного этого достаточно, чтобы стать объектом твоего обожания.

— Вот поэтому-то она меня и отвергнет! Мне ни за что не завоевать любви Магды! Но если и удастся, я вряд ли смогу стать ее мужем.

— Почему же? — поинтересовался Гар, чувствуя, что опять не понимает своего собеседника.

— Да ведь я настоящий невежа! Получается, что я такой же простолюдин, как и эти несчастные крестьяне! Она же — особа благородных кровей, дворянского происхождения! Дочь сквайра, по сути дела, барона! Как же я смогу вступить в брак с аристократкой?!

Гар смерил его долгим, внимательным взглядом. Затем, немного помолчав, произнес:

— Может, ты и родился простолюдином, Дирк Дюлейн, но ты давно уже им не являешься!

— Я тот, кто есть на самом деле, — упрямо заявил Дирк.

— Правильно, но это означает, что ты такой, каким стал, в кого превратился с ходом времени. Тебя увезли с родной планеты, оторвали от корней, зато ты получил современное, достойное образование.

— Согласен, но я не знаю обычаев ее страны, мне неизвестна мораль, манеры, этикет ее народа.

— Но тебе же знаком всегалактический этикет! У тебя неплохие манеры. И если только у них за обедом не пользуются бесчисленным количеством столовых приборов, уверяю, тебе не грозит ударить в грязь лицом!

— Но я не знаю здешних манер!

— Научишься! — невозмутимо заявил Гар. — В этом и заключается польза образования — учиться тому, как надо учиться. Кроме того, сам дух этикета важнее, чем связанные с ним всякие мелочи.

— Да, это нужно. Хотя бы для того, чтобы случайно не нанести кому-нибудь оскорбление. Не менее важно расположить к себе окружающих, — сказал Дирк.

Его лицо приняло озабоченное выражение.

— Ты прав, мне следует обучиться здешним манерам.

— Вот именно! — Гару показалось, что он наконец-то добился некоторых успехов. — Нет абсолютно никаких сомнений в том, что ты куда более образован, чем она, и уж никак не менее культурен.

— Допустим. Но какой от этого толк? Я ведь не знаком с ее родной культурой, верно?

Гар устало вздохнул.

— Даже если ты решишь, что ее знания равны всем знаниям, что были накоплены некогда жителями Земли, то все равно тебя можно считать высокообразованным человеком, и соответственно ты без особых усилий сможешь усвоить здешнюю культуру. Что касается истории этой планеты, то мы уже почти полностью разобрались в ее хитросплетениях и нуждаемся лишь в простейших подтверждениях наших догадок. Так что ты, пожалуй, на целую голову выше здешних мужчин.

— Спасибо на добром слове, но, если ты готов простить мне то, что я сейчас скажу, знай — я считаю, что нам с тобой еще . сильно недостает понимания особенностей местной жизни.

— Ты не прав. Нам обоим удалось узнать довольно много о здешних жителях. Поверь мне, я уже столкнулся с одним из местных властелинов и понял: все, что он знает и умеет, — это война и воинское искусство. А вообще, я затеял этот разговор исключительно для того, чтобы доказать, что ты — ровня Магде и в интеллектуальном отношении, и в культурном. В конце концов, по здешним понятиям, ты одновременно и рыцарь, и волшебник.

— Я в своей жизни еще не встретил ни одного волшебника, — заметил Дирк.

— Я тоже, но немало наслышан о здешних мудрецах.

— Что касается меня, то я не слишком хорошо разбираюсь в даосизме, — возразил Дирк.

— Зато ты обладаешь неплохими научными знаниями, чтобы сотворить то, что в представлении здешних жителей является чудом.

— Но ведь это все равно не делает меня мудрецом. Да и рыцарем я не являюсь, в рыцари меня никто никогда не посвящал.

— Но я же все-таки рыцарь. — Гар спешился и подошел к Дирку, на ходу вытягивая меч из ножен. — Становись на колени.

Дирк подозрительно посмотрел на него.

— Что это ты затеял? Решил подшутить надо мной?

— Рыцарство — дело святое! Какие тут могут быть шутки?! — возмущенно оборвал его Гар. — Я видел тебя на поле брани и в мирной жизни, я знаю, что ты умелый и храбрый воин. Ты всегда соблюдал и соблюдаешь кодекс рыцарской чести лучше, чем те, кому это следует. Опустись на колени!