Шёпот мёртвых

-Здравствуйте господа эскулапы!

-Позвольте! Вы кто такие? – Громогласно взревело нечто огромное, лицом неотличимое от псевдогиганта, всё завёрнутое в объёмистый белый халат и вдруг…, начало вставать!

При этом посапывая и широко раскинув в стороны толстые мясистые руки. Всех гостей, неприятно поразило это обстоятельство и у половины из них на автомате руки потянулись к оружию, коего ни один с собой не взял. Да, даже Велес стал жертвой этого временного помутнения сознания. Ну, очень уж походило это существо на псевдогиганта! Хотя, конечно, только на первый взгляд. У гигантов тех, не бывает красных носов с лопнувшими под кожей каппилярами и злобных маленьких глаз. Ну, и в белых халатах они не ходют.

-Кто такие? Я вас спрашиваю!? – Ревело тем временем существо, внушительно надвигаясь на пришельцев. Белый халат, казалось, занял собой всю комнату сразу. Народ непроизвольно попятился.

-Людмила Николаевна сядьте, пожалуйста. – Хрипло проговорил мужчина сидевший за столом, у окна. Существо замерло посреди комнаты, задумчиво нахмурилось и неуверенно начало разворачиваться обратно к столу. Шумно сопя, вернулось обратно, едва не наступив на кресло с блондинкой. Несчастная девушка чудом избежала трагической смерти под пятой столь кошмарного существа, что Велес даже задумался, а не внести ли Людмилу Николаевну в базу по мутантам в отдельное всплывающее окно?

-Что привело вас к нам Алексей Сергеевич? – Очень устало улыбнулся главный врач, грузный седеющий мужчина, с добрым, располагающим к себе лицом. Устало улыбался и весьма грустно говорил этот врач не зря. Когда-то давно, несколько лет назад, когда эта больница всё ещё мирно рассыпалась по кирпичику и, на постоянной основе, остро нуждалась в капитальном ремонте, сюда пришли два хорошо одетых человека, один из которых отличался волчьим взглядом и странно зверским выражением лица – то был Тит, земля ему пухом. Он сопровождал господина в элегантном деловом костюме и игриво блестевших на солнце лакированных ботиночках. Господин всем улыбался, был вежлив и обходителен: даже свернув на бок челюсть санитара Миши, он остался таким. Мягким голосом он извинился, перед присутствовавшими дамами и осведомился, тем же голосом где можно найти главного. Когда народ замешкался с ответом, он ловко вырвал пистолет из руки своего спутника и положил его к себе в карман, снова извинился и снова задал тот же вопрос. Поражённые его высочайшим уровнем воспитания и культуры, нищие представители персонала больницы, с не менее нищими зарплатами, сопроводили его в этот же кабинет. Тогда сей кабинет, выглядел совсем иначе, как и этот пожилой господин в белом халате. Кабинет был похож на комнату в коммуналке, главный врач на спившегося и замученного жизнью алкаша. Несмотря на солидный опыт общения со всякими людьми (а было дело главный врач несколько лет, ещё по глупости, вызванной чрезмерной своей юностью, работал и в психиатрии - кстати, именно тогда он пристрастился к спиртному). Он привык ко всему и уже тогда мог сказать, что нет в мире человека который смог бы его удивить или довести до белого каления, просто в разговоре. Не удалось это Наполеону (параноидальный бред и шизофрения), Сталину (расслоение личности), Франкенштейну (днём пациент Грушко представлялся Сталиным) и даже Джеку Потрошителю (эпилепсия и некрофилия). Увы, до того времени не встречался он с Велесом. Неизвестные люди тогда объявили главному врачу, что ему конкретно повезло, и теперь он будет жить лучше, чем пахан на чёрной зоне. Врач всё сразу понял, проникся важностью момента, а так же тем чудом, что снискало его на этой грешной земле, и вызвал санитаров. Пока Тит вытаскивал через одного бесчувственные, через одного тихо стонущие тела санитаров в коридор, некто представившийся Велесом так же вежливо всё с той же улыбкой, шёлковым платочком стирал с казанков кровь и рассказывал о том, как всё тут изменится уже очень скоро. И не обманул – всё действительно изменилось. Из муниципального бюджета в бюджет больницы потекли такие деньги, которые в муниципалитете быть могли только в одном случае – чиновники прекратили воровать и работают только за зарплату. В такой идиотизм не поверит и дева Мария, так что первое время врач плохо спал, и ему было реально страшно. Совсем плохо ему стало, когда муниципалитет, целиком за свой счёт, солидно увеличил зарплаты не только врачей, но и простых медсестёр! Теперь санитарка-уборщица получала как главврач до появления в городе нового мэра. Врач перестал спать совсем. Его мучили тогда две страшные беды – страх и жадность. Страх, потому что он не понимал, что происходит и почему. Жадность, потому что через больницу шли большие деньги, и казалось так легко наложить на них лапу. Но он не накладывал – боялся. Как будто этого было мало! Но почти каждый день к нему приезжал новый мэр. Он просто беседовал с врачом. Странно беседовал и бедняга всё больше беспокоился – разговоры с этим человеком сильно утомляли, а иногда ставили его в тупик. И он никак не понимал – зачем, чёрт возьми, нужны эти разговоры?! Всегда, этот странный гость, был вежлив, обходителен и весьма разнообразно одевался. Как-то приехал в галстуке и серых брюках. Кроме перечисленного, иконки на груди и ботинок, больше одежды на мэре не было. Тогда-то главврач всё и понял – этот мэр был душевно больным человеком. Вот и вся его загадка. А раз он псих, то…, но некоторое время врач решил выждать и не касаться текущих прямо в руки чужих денег. И очень хвалил себя в последствии за такую осмотрительность. Первым не удержался бухгалтер. Женщина преклонных лет, но ещё достаточно красивая, для мужчин своего возраста и чрезвычайно умная, хитрая женщина, ловко провернула одну афёру, после которой исчезли весьма солидные суммы, выданные на освоение больнице. О том, что финансовая афёра имела место быть, не смог бы узнать ни один проверяющий – Анна Васильевна была достойной продолжательницей великого дела Остапа Бендера…

Её похоронили пышно, красиво и мэр лично присутствовал на похоронах и произнёс странную речь. Она была полна недосказанных фраз и неясностей. Но зато стало ясно, зачем на похороны были вызваны все (за исключением дежурных) сотрудники больницы. Им та речь была в основном понятна. Одно только они так и не поняли – зачем полутени в его речи были? К тому времени, даже бродячие собаки были в курсе, кто держит этот город и насколько крепко. Мэр мог и открыто всем всё сказать. Да хоть по телевидению пообещать всех на куски порезать – никто не посмел бы перечить.

Впрочем, так считали сотрудники. Конечно, не мог любой мэр любой полноты власти вести себя уж слишком нагло – люди они же изначально добры и в душе полны любви и тепла. Такие, без проблем и на вилы поднять могут. Не со зла, конечно, просто за идею и из чувства солидарности – все с вилами и я пойду! А чё? Образно конечно, но гражданский бунт или массовые беспорядки на улицах, для любого мэра плохо, а для Велеса они бы означали смерть. Тех, кто не справлялся с обязанностями, из числа боссов увольняли. Нормативным актом об увольнении чаще всего служила пуля в лоб.

На следующий день мэр прибыл уже в компании другого мрачного и злобного лицом человека, представил его, назвав Лешим, и завёл разговор о приобретении некоторых необходимых больнице аппаратов. Будто и не случилось ничего. Единственным упоминанием об усопшей и её проступке, был вопрос о новом, пока не нанятом бухгалтере и будет ли он такой же: “бля…кой крысой как глубоко уважаемая Анна Васильевна?”. 

С тех пор люд врачебный не пытался “крысятничать”. А вскоре поток финансовый начал иссякать, больница достигла уровня Киевских учреждений, того же толка и остался только жиденький ручеёк зарплатный, шедший из муниципалитета и дополнявшийся почти не заметной струйкой денежной из госбюджета. Воровать стало, по большому счёту, нечего.

Так что теперь главный врач не ощутил особого страха. Ему было боязно, потому что он решил, что прежний мэр, решил возобновить однажды неожиданно прерванные беседы. А это значило, что врачу снова придётся слушать и говорить. Вновь опасаясь получить вывих мозга, поспевая за странной логикой и порой совсем к теме разговора не относящимися высказываниями гостя. И, конечно, его ужасное поведение. Именно это раньше и доконало врача, так конкретно доконало, что он снова начал пить…, лучше бы не начинал. Мэр, заподозрив прогрессирующий алкогольный недуг у врача, обеспокоился не на шутку и несколько крепких людей с весьма зверскими лицами изъяли доктора из больницы и увезли куда-то, завязав глаза. А потом он помнил большой светлый зал и красивую девушку, склонившуюся над ним со скальпелем в изящной тоненькой ладошке. Он понял, что не может пошевелиться и даже крикнуть – его крепко привязали и заклеили рот. Девушка долго что-то писала, потом примеривалась, как получше вскрыть грудину несчастного врача, с коего на тот момент уже пота вытекло ведра три.