Страница 20 из 22
Рудольф сел в большое кресло, опустил голову и закрыл лицо руками.
— Можешь считать это шуткой, но, поверь, это чертовски серьезно, — сказал он с легкой дрожью в голосе. — Суперинтендант считает, что это сделал я. Не верит ни единому моему слову. Я вижу, что не верит. Тони, черт возьми, я не знаю, как быть!
Говорил он жалобно, испуганно, и хотя такая паника была чужда натуре Антонии, она сразу же отозвалась на нее, как только смогла.
— Не стоит беспокоиться, — сказала она, похлопав его по колену. — Я спрошу Джайлса, что он думает. Он должен прийти, чтобы обсудить дела с Кеннетом. Ты ведь не против?
Дверь студии открылась, и Джайлс Каррингтон вошел вместе с Кеннетом. Антония приветствовала кузена дружелюбной улыбкой и спросила брата, где мисс Риверс.
— Отвалила домой, — ответил Кеннет. — Хочешь сигарету, Джайлс? Если они есть, в чем я сомневаюсь.
— Отлично, в таком случае мы можем поговорить! — оживленно сказала Антония. — Джайлс, как, по-твоему, подделывал Рудольф счета фирмы или нет?
— Что? — воскликнул Кеннет, прекратив поиски сигарет и обратив взгляд на Рудольфа. — Присваивал деньги? Правда?
В голосе его звучало любопытство и осуждение. Густо покрасневшему Мезурье пришлось оправдываться. Его объяснение было встречено таким ироническим смехом, что Антония тут же схватила палку и сказала брату, что не нужно вести себя оскорбительно, во-первых, потому, что он сам способен подделывать счета, во-вторых, его это не касается.
— Еще как касается! — возразил ее брат. — Ты, кажется, забыла, что я наследник. Думаю, при желании я мог бы подать в суд. Разумеется, я этого не сделаю, однако хочу положить конец присвоению денег. Прикончить человека одно дело, но подделывать его счета — совсем другое. Только не думайте, что я мелочный. Видимо, Рудольф, тебе в то время это казалось приличным.
— Мне плевать на твой тон! — гневно заговорил Мезурье. — Я готов признать, что не следовало одалживать эти деньги, но когда ты обвиняешь меня в…
— Красавчик мой, я ни в чем тебя не обвинял, — сказал Кеннет и начал набивать трубку. — Тони сказала, что ты подделывал счета фирмы; я лишь выказал подобающую меру удивления, интереса и неодобрения.
Антония отвела кузена к окну и встала перед ним, коснувшись его рукава. Серьезно посмотрев на него, она негромко спросила:
— Он в скверном положении, да?
— Не знаю, Тони.
— По-моему, в скверном. Ты поможешь ему, правда, Джайлс? — Каррингтон не ответил, и она добавила: — Я же с ним помолвлена.
— Тони, для меня это не стимул.
В ее наивных глазах появилось легкое недоумение, она тщетно вглядывалась в его лицо.
— Нет? — спросила она.
— Нет.
— О! Так… так… так… Джайлс, сделаешь это ради меня?
Каррингтон посмотрел на нее, на руку, все еще теребившую его рукав.
— Думаю, да, Тони, — ответил он в своей спокойной манере и, посмотрев в другую сторону комнаты, где все еще ссорились Кеннет и Мезурье, добродушно сказал: — Кеннет, замолчи. — И добавил: — Да, Мезурье, я знаю о письме, которое мой кузен написал перед смертью. Знаешь, оно не доказывает, что ты имеешь какое-то отношение к его убийству.
— Да, — согласилась Антония, — но показания того констебля относительно машины могут повредить ему. Рудольф, скажи моему кузену, он вполне готов помочь.
Мезурье пожал плечами:
— О, это просто нелепая ошибка со стороны полиции. Какой-то местный бобби вообразил, что видел мою машину возле Хенборо в ночь убийства.
— Полицейские лишены воображения, — назидательно произнес Кеннет, растянувшийся с трубкой в зубах на диване.
Джайлс слегка нахмурился.
— Где находилась твоя машина? — спросил он.
— Наверное, в гараже. Я провел вечер дома.
— Понятно. Кто-нибудь может это подтвердить?
— Сказать по правде, нет, — ответил Мезурье с неловким смешком. — Это кажется глупым, но у меня сильно болела голова, и я рано лег в постель.
— Ты гнусный лжец, — лениво заметил Кеннет. — Чего беспокоиться? Мы тебя не выдадим. Я мог бы даже пожаловать тебе подобающую награду. Или это было бы неприлично?
Джайлс довольно строго сказал:
— Кеннет, твои показания столь же неубедительны.
— Согласен, только я изложил их с большим изяществом, — заметил он и обратился к сестре: — Как думаешь, Тони? Это его рук дело? Не думаю, что у него хватило бы мужества.
— Мужества у него достаточно! — возмущенно сказала Антония. — Просто ты так хвалишься тем, как ловко сбил с толку полицию, что думаешь — все остальные ни на что не способны.
Джайлс, не обращавший внимания на эту перепалку, неотрывно смотрел на Мезурье.
— Говоря, что бобби видел твою машину в ночь убийства, ты имеешь в виду, что он видел машину той же марки или что он разглядел номер на ней?
— Разглядел номер, — ответил Мезурье, — или ему так кажется. Но он легко мог спутать его с другим, что, разумеется, и случилось.
— Я могу очень явственно представить себе нашего друга суперинтенданта, жадно ухватившегося за эту историю, — заметил Кеннет. — Тони, твой молодой человек одно время подавал надежды, но теперь он начинает нагонять на меня скуку.
Джайлс достал портсигар и раскрыл его.
— Мезурье, подвергать сомнению твою версию не мое дело. Могу лишь сказать, что, если она правдива, я сожалею.
— Сожалеешь? — воскликнул Рудольф. — Не понимаю!
Джайлс закурил сигарету и бросил горелую спичку в камин.
— Из-за тебя, очень. У тебя там было прекрасное алиби, Мезурье.
— Алиби? Где?
— В машине, — ответил Джайлс. — Если в ту ночь ты вел свою машину из Хенборо обратно в Лондон, то не думаю, что мог быть убийцей.
Глава десятая
Воздействие этого спокойного высказывания оказалось довольно забавным. Рудольф Мезурье уставился на Каррингтона, недоуменно хлопая глазами, и сказал:
— Тогда… тогда я могу спокойно признаться, что выезжал? Но не понимаю, к чему ты клонишь!
— Всегда лучше говорить правду, — самодовольно произнес Кеннет. — Ты видел мое мастерское поведение в этом весьма сложном деле.
— Конечно, — ответила сестра. — Но говорил ли ты правду?
— Это, дорогая моя, предстоит выяснить полиции.
— Да замолчи ты! — раздраженно произнес Мезурье. — Тебе хорошо лежать там и насмехаться, а я нахожусь в очень затруднительном положении.
— Как и все мы, — не внял его жалобам Кеннет. — Более того, этот новый поворот дела дает Тони отличный мотив для убийства. Скажи, Тони, убила бы ты Арнольда, чтобы защитить честное имя Рудольфа?
— Да, конечно, убила бы! — рассвирепела Антония. — Это не значит, что я одобряю присваивание денег, честно говоря, считаю, что это некрасиво, но не позволила бы Арнольду подать на него в суд, если бы смогла. Если бы до этого дошло, не убил бы ты его ради Виолетты?
— Не путай мотивы. Я убил его ради денег. У тебя мотив благородный, у Рудольфа низменный.
— Не более низменный, чем твой!
— Да, дорогая моя! Он подходит под ту же статью, что шулерство и магазинные кражи.
— Замолчи, Кеннет, — вмешался Джайлс. — Все это никуда не ведет и не особенно приятно для Мезурье. Мезурье, ты был в своей машине в ночь убийства?
Рудольф неуверенно переводил взгляд с одного на другого.
— Не скромничай, — посоветовал Кеннет. — Все мы уже понимаем, что да.
— Ну, говоря по правде, был, — сказал Рудольф, делая решительный шаг. — Вот почему это так ужасно. — Он принялся нервозно расхаживать взад-вперед по квартире. — Когда этот детектив спросил меня, я стал отрицать. Что еще оставалось делать? Они не могут доказать, что я не был дома. Это была бы лишь косвенная улика, и мне казалось, самое лучшее утверждать, что я был дома. Только теперь ты говоришь, — он взглянул на Джайлса, — что если я находился в своей машине, то не мог совершить убийство, поэтому… — Он умолк и издал нервозный смешок. — Поэтому теперь я не знаю, что делать.
— Если повезет, — заметил Кеннет, — мы взвалим это убийство на Рудольфа.