Око времени

Абдыкадыр процедил сквозь зубы:

— Да Евмен небось сам все проведал. Эти македоняне — не дураки.

Евмен с интересом следил за их разговором. Наконец он изрек:

— Вы забываете о том, что у Сесила могло и не быть выбора, рассказывать мне о чем-либо или нет. — Эти слова де Морган перевел, отводя глаза, и Бисеза догадалась, о каком выборе шла речь. — Кроме того, — продолжал Евмен, — все, что мне уже ведомо о вашем оружии, поможет нам сберечь время, не так ли?

Капитан Гроув склонился к столу.

— Но вы должны отдавать себе отчет в том, секретарь, что оружия у нас мало, хотя оно и обладает страшной силой. У нас очень небольшой запас гранат и патронов для ружей…

Больше всего имелось огнестрельного оружия девятнадцатого века — несколько сотен винтовок системы Мартини-Генри, взятых из Джамруда. Такого количества стволов было крайне мало в бою против быстро скачущей на конях орды числом в десятки тысяч.

Евмен быстро уловил смысл сказанного Гроувом.

— Следовательно, этим оружием мы должны пользоваться избирательно.

— Вот именно, — пробурчал Кейси. — Ну ладно, если уж на то пошло, то я считаю, что современное оружие надо применить для отражения самой первой атаки монголов.

— Верно, — подхватил Абдыкадыр. — Гранаты напугают лошадей — а всадники ничего не знают об огнестрельном оружии.

Бисеза возразила:

— Не забывайте, с ними Сейбл. И мы понятия не имеем о том, какое оружие спущено на Землю вместе с ней в этом самом «Союзе». Уж наверное, как минимум, пара пистолетов там есть.

— Это ей мало что даст, — покачал головой Кейси.

— Правильно. Но если она перешла на сторону монголов, то она запросто могла рассказать им об огнестрельном оружии. Нам нужно строить наши планы исходя из того, что они могут знать о том, что мы собираемся предпринять.

— Вот дрянь, — выругался Кейси. — Я об этом совсем не подумал.

— Хорошо, — терпеливо выговорил капитан Гроув. — Кейси, что еще вы предлагаете?

— Предлагаю подготовиться к стрельбе в черте города, — ответил Кейси.

Он и его товарищи быстро ввели Евмена в курс дела, рассказали о том, как можно предусмотреть самые вероятные пути наступления противника и устроить на его дороге огневые засады, и так далее.

— Нужно научить кое-кого из ваших ребят пользоваться «Калашниковыми», — сказал Кейси Гроуву. — Тут главное не тратить зря патроны — не открывать огонь до тех пор, пока ясно не увидишь цель… Если мы заманим монголов в город, тогда, возможно, нам удастся здорово увеличить их потери.

Евмен и тут быстро все понял.

— Но в ходе боя пострадает Вавилон, — заметил он.

Кейси пожал плечами.

— Победа в этой битве дорогого стоит, а если мы проиграем, Вавилон так или иначе погибнет.

Евмен сказал:

— Возможно, эту тактику следует приберечь в качестве последнего козыря. Еще есть предложения?

Бисеза отозвалась:

— Безусловно, из будущего мы с собой принесли не только ружья, но и знания. Может быть, нам удастся предложить такое оружие, которое можно создать, пользуясь тем, что найдется здесь.

Кейси вздернул брови.

— Что у тебя на уме, Бис?

— Я видела катапульты и осадные башни, которые есть на вооружении у македонян. Быть может, мы могли бы их немного усовершенствовать. И еще: как насчет «греческого огня»? Разве он не был примитивной формой напалма? Кажется, для этого нужна сырая нефть и негашеная известь…

Некоторое время участники военного совета обсуждали подобные возможности, но вскоре Евмен прервал дискуссию.

— Я лишь смутно догадываюсь, о чем вы говорите, но боюсь, у нас не хватит времени претворить в жизнь эти замыслы.

— А у меня на уме есть кое-что, что можно было бы сделать довольно быстро, — негромко проговорил Абды-кадыр.

— Что? — спросила Бисеза.

— Стремена. — Сопровождая свой рассказ рисунками, он быстро изложил свою мысль. — Это вроде подножки для кавалеристов, их можно сделать из кожаных ремешков…

Как только Евмен понял, насколько эти приспособления, изготовить которые можно было легко и просто, способны повысить маневренность кавалерии, он очень заинтересовался.

— Но наши солдаты — приверженцы традиций. Они станут сопротивляться любым новшествам.

— А у монголов, — сказал Абдыкадыр, — стремена есть.

Очень многое еще предстояло сделать, а времени на это оставалось мало. Военный совет вскоре закончился.

Бисеза отвела Абдыкадыра и Кейси в сторону.

— Вы действительно думаете, что это сражение неизбежно?

— Да, — ворчливо отозвался Кейси. — Альтернативы боевым действиям — ненасильственные методы разрешения противоречий — зависят от желания всех заинтересованных сторон отказаться от войны и отступить. В Железном веке у этих парней не было преимущества нашего опыта кровопролитных боев на протяжении двух тысячелетий, не считая еще нескольких Хиросим и Лахоров. Только натворив все это, мы усекли, что порой просто необходимо отступать. А для них война — единственный способ разрешить конфликт.

Бисеза изучающе посмотрела на него.

— Удивительно глубокомысленно с твоей стороны, Кейси.

— Да ну тебя, — отмахнулся он, но тут же все перевел в шутку — крякнул и потер руки. — Но между прочим, смешно получается. Сами понимаете, в дерьмо мы тут вляпались по самые уши. Но стоит только подумать — Александр Македонский против Чингисхана! Представляю, какие деньжищи многие бы поставили на кон, чтобы только одним глазком взглянуть на это!

Бисеза понимала его. Она и сама была опытным военным. И несмотря на страх, несмотря на то, как ей хотелось, чтобы всего этого не было, чтобы она просто оказалась дома… все-таки ощущала возбуждение.

Они вышли из тронного зала, продолжая переговариваться, рассуждать и строить планы.

33

Небесный князь

После того как Николай провел день и ночь в темноте, его отвели к Йе-Лю. С руками, связанными за спиной веревкой из конского волоса, его швырнули лицом на землю.

У него не было желания терпеть пытки, и он сразу начал говорить. Он рассказал Йе-Лю обо всем, что сделал, обо всем, что помнил. Выслушав его, Йе-Лю вышел из юрты.

Над Колей склонилась Сейбл, ее лицо было совсем близко.

— Не надо было тебе этого делать, Никки. Монголы знают, какой силой обладают переданные врагам сведения. Хуже преступления ты не мог совершить, даже если бы поднял руку на самого Чингисхана.

Он прошептал:

— Можно мне немножко воды?

Он не пил ни глотка с тех пор, как его застали во время сеанса связи.

Она словно не услышала его просьбу.

— Ты знаешь, что приговор может быть единственный. Я пыталась их отговорить. Я им говорила, что ты князь, Небесный Князь. Они смилуются над тобой. Они не проливают кровь царственных особ…

Коля сумел собрать во рту немного слюны и плюнул в лицо Сейбл. Последнее, что он запомнил, — это то, как она расхохоталась.

Его вывели из юрты со связанными руками. Четверо здоровенных воинов подхватили его за ноги и под мышки. Затем из юрты вышел командир. В руках, на которых были надеты толстые рукавицы, он держал глиняную пиалу. Оказалось, что в пиале — расплавленное серебро. Расплав вылили сначала на один глаз Коли, потом на другой, потом в левое ухо, потом в правое.

Потом он только чувствовал, что его подняли, понесли швырнули в яму, на дне которой лежала мягкая, только что раскопанная земля. Он не слышал ни стука молотков, которыми заколачивали гвозди в наваленные поверх него доски, ни собственных криков.

34

«Люди повсюду, во все времена»

Александр учинил в своем войске строжайшую муштру. В основном учения включали традиционные македонские методы, то есть — многочасовые марши, бег с тяжестями и рукопашные поединки.

Но были и попытки ввести британцев в македонское войско. Однако вскоре стало совершенно ясно, что ни один из британских конников, соваров, не годится для того, чтобы служить в рядах кавалерии Александра. Но томми и сипаев взяли в элитное подразделение пехоты. С учетом языковых барьеров и различий в культуре прямое командование становилось почти невозможным, однако томми быстро выучились понимать главные сигналы, подаваемые с помощью труб.