Чародей раскованный

Конгрегация выглядела немного сбитой с толку, и он их не винил — проповедь эту нельзя было назвать самой понятной из всех когда-либо прочитанных им. Но что еще можно ожидать, когда она основана на импровизации? Однако он заметил на лицах нескольких бичей удивление, сменившееся глубокой задумчивостью. По крайней мере, не все семена упали на бесплодную почву.

Он поспешил перейти к «Верую», а затем провозгласил замысел обедни:

— Господи Боже, если будет на то воля Твоя, позволь душе слуги Твоего, святого Видикона Катодского, помочь своею силой и защитить сего члена ордена, основанного в его честь, в борьбе с силами противоречия, осаждающими Твою Святую Церковь, обрати их против самих себя, порази тех, кто ведет войну против святости и свободы души. Аминь.

Дальше все шло в основном без отклонений. Он смог расслабиться и позволить себе забыть о неприятностях, все глубже и глубже вовлекаясь в таинство. Атмосфера обедни окутала его своим успокаивающим теплом. Вскоре для него существовали только гостья и вино, да молчаливые, внимательные лица конгрегации. Многие из присутствующих оказались в форме для причастия. Один из францисканцев вышел отпереть дарохранительницу и вынести дароносицу, так что никто не ушел пустым.

Затем они потянулись к выходу, распевая последнее песнопение. Отец Ал остался один, удовлетворенный, что обедня окончена. Взгрустнулось лишь оттого, что он должен ждать еще целые сутки, прежде чем сможет отслужить ее вновь.

Не совсем один. К нему подошел, шурша своей грубой рясой, францисканец.

— Трогательная обедня, отец, странная проповедь, и странный замысел.

Отец Ал устало улыбнулся.

— И уверяю вас, отец, вызваны они еще более странными обстоятельствами.

Он почти добрался до порта отправления, когда ожили громкоговорители.

— Всем пассажирам просьба покинуть данный участок. Создалось опасное положение: в порт возвращается корабль с повреждением в системе управления.

Голос продолжал повторять сообщение, но отец Ал уже шел обратно к главной платформе. Он дошел только до веревки, красного шнура аварийности, который с видимым спокойствием натягивали служители поперек коридора. Но, взглянув им в глаза, отец Ал понял, что событие было редкое и пугающее.

— Боже мой! — молча, молился он. — Я хотел помощи для себя, а не опасности для других!

Отец Ал нашел ближайший обзорный экран.

На позицию заходили аварийные суда, сверкая янтарными огоньками. Из носов у них торчали короткие пушки, готовые разбрызгать пластырь на любых пробоинах в корпусе корабля или станции. Поблизости дрейфовал госпитальный крейсер.

Вдали точка света выросла в диск. Показался возвращающийся корабль.

Диск вырос в огромный шар, заполнивший собой часть бархатной тьмы щербатый от параболических дисков детекторов и коммуникаторов.

Огромный корабль подплыл к станции, замедляя ход по мере приближения.

Аварийные суда держались на почтительном расстоянии, настороженные и бдительные. Отец Ал очень внимательно прислушивался, но ничего не услышал. Чувствовал лишь слабое движение окружающей его станции, когда этот бегемот причалил в поджидающий его вогнутый вход. Он испустил вздох облегчения: какова ни была бы неисправность, причаливание прошло идеально.

Он отвернулся от экрана и увидел, как служители дрожащими руками убирают бархатную веревку.

— Извините, — обратился он к ближайшему из них. — Какой корабль там причалил?

Стюард поднял голову:

— Лайнер на Бету Кассиопеи, отец. Всего-навсего мелкий сбой в системе управления. Они вообще-то могли бы лететь дальше. Но наша космолиния не любит идти на риск.

— Мудрая политика, — согласился отец Ал, — «Если не поостережешься, Вселенная тебя достанет».

Служитель еле заметно тонко улыбнулся.

— Рад, что вы понимаете.

— О, превосходно понимаю. Фактически, для меня это в некотором роде счастливое стечение обстоятельств: мне полагалось лететь на этом лайнере, но мой корабль с Земли прибыл с небольшим опозданием.

Служитель кивнул.

— И впрямь «счастливое». Следующий корабль на Бету Кассиопеи отправляется не раньше, чем через неделю.

— Да, я знаю. Вы дадите им знать, что их ждет еще один пассажир, ладно?

Шесть часов спустя инженеры нашли и заменили дефектный гран схемы, а отец Ал улегся на кушетке, натягивая поперек тела амортизационную паутину со вздохом облегчения и благодарными молитвами св. Видикону и Богу.

Никаких причин для этого на самом-то деле не имелось.

Вероятно, все было просто случайным совпадением. Несомненно, св. Видикон все время сидел, весело улыбаясь, а корабль вернулся бы в порт и без обедни отца Ала. Но лишняя молитва никогда не повредит. Кроме того, в царстве сверхъестественного, никогда нельзя ничего утверждать точно. Род Гэллоуглас действительно мог быть важной особой, чтобы заслужить личное внимание Беса Противоречия. Отец Ал надеялся лишь, что во вовремя доберется до Грамария.

ГЛАВА 5

Реактивные двигатели отключились, и большой черный конь скача во весь опор, приземлился. Постепенно перейдя на легкий галоп, он сложил короткие крылья, убрав их в бока, и перешел на рысь.

— Тоби сказал, на озере Элбен, — пробормотал Род, прожигая взором едва видимую сквозь деревья томную поверхность воды. — Вот озеро Элбен. А где же они?

— Я их слышу, Род, — ответил Векс.

Несколько секунд спустя Род тоже услышал два тонких голоска, кричавших:

— Дже-еф! Джеф-ри!

И полнозвучный женский, звавший:

— Джефри, миленький! Джефри! Где ты?

— Джеф-ри, Джеф-ри! — снова донесся перемежаемый рыданиями голос Корделии. Затем Веке выехал рысью на небольшую поляну с блестевшим у края озерцом. Когда Род спрыгнул с коня, из кустов высунулась голова Корделии. — Папа! — Она побежала к нему.

— Ах, папа, какой ужас! Во всем виноват Магнус, он сделал это!

— Не правда! — обиженно взвыл, подбегая, Магнус. Мать поддержала его, опустившись на колени рядом с дочерью.

— Корделия, Корделия! Магнус ничего не делал, он лишь сказал!

— А ты уверена, что такое не могло произойти?

Род посмотрел на нее поверх головы Корделии.

— Возможно Магнус единственный чародей, кроме старого Галена, сумевшего телепортировать кого-то помимо своей воли. Магнус сумел такое проделать, когда у него вышел спор с сержантом Хэпвидом.

— Да, и для доставки его обратно потребовался старый Гален! Мы послали за ним, но откровенно говоря, я сомневаюсь! Магнус не станет врать в столь серьезном деле.

— Да, он не такой. — Род передал Корделию на материнские руки и привлек к себе Магнуса. Мальчик было воспротивился, тело его напряглось, но Род погладил его по голове и стал утешать. — Ну, ну, сынок, мы знаем, что ты этого не делал! Возможно что-то сказанное тобой заставляет тебя думать, будто это твоя вина, но я знаю, что ты не можешь сделать такого намеренно!

Восьмилетний мальчик задрожал, плача навзрыд, облегчая ревом муки. Род держал его, гладил по голове и шептал слова утешения, пока рыдания не утихли. Затем мягко отстранил Магнуса и тихо сказал.

— Ну, а теперь расскажи мне, что произошло, с начала до конца.

Магнус кивнул, вытирая глаза.

— Он как всегда пытался играть в мои игры, папа, а ты мне велел не разрешать ему лазить на деревья!

— Да, если он упадет с высоты в двадцать футов, то может испугаться и не суметь левитировать, — мрачно подтвердил Род. — Значит он надоедал тебе, таскаясь за тобой. И что же произошло?

— Магнус послал его... — выпалила Корделия. Но Гвен остановила ее:

— Ш-ш, — и прикрыла дочери рот ладонью. — Пусть отец услышит все от Магнуса.

— И? — поторопил сына Род.

— Ну, я и послал его в озеро. Я не знал, что он так и сделает! — выпалил Магнус.

Род почувствовал, как по спине у него пробежал холодок.

— Пора бы уже знать, он всегда выполняет, что ему прикажешь. Значит он взял и бултыхнулся.