Страница 8 из 14
Флип разочарованно вздохнул и сел за стол, на который только что взгромоздил свои книги. "Секретарь" прочитала я на стоявшей табличке.
— Как тебе на новом месте? Понравилось? — спросил секретарь, с искренним участием, без тени издевки в голосе. Моя злость вспыхнула новыми красками.
— А вам бы понравилось жить на пустыре под градом? — злобно прищурив глаза, спросила я.
— Под градом? — недоверчиво переспросил он и переглянулся с деканом.
— Под ним самым! После дождя, снега, жары и попавшей в меня молнии, я просто мечтала оказаться под градом! — в голосе проскользнули истерические нотки.
— Так градовый сектор для пятикурсников! — удивился Флип. — Туда первокурсники и не доходят обычно, еще на третьем секторе сдуваются и разворачиваются! А самых дохлых старшекурсники выносят…
Вместо заготовленной гневной тирады я оказалась только способной застыть с открытым ртом.
— У нашей новенькой поразительный талант "правильно" знакомиться, — слегка улыбнулся краешком губ мой новый декан. — Как ты коменданта Фергюса обозвала? Мне просто любопытно…
— Плевун ушастый… — вспомнила я вслух. А потом резко спохватилась. — Но это потом, а сначала просто… послала его просто…
И окончательно смутилась, разглядывая с повышенным вниманием свои грязные ботиночки.
— А что? За дело так-то, — вступился за меня бесенок-секретарь. — У него морда наглая давно лопаты просит!
И обращаясь к василиску:
— Может пора его на место поставить?
— Он мне не мешает и не подчиняется, у него свое руководство есть, — пожал тот плечами.
Чувство несправедливости всколыхнулось в маленькой ведьмочке особенно остро и заставило посмотреть декану прямо в… очки.
— Как это не мешает? Как это не подчиняется? Вы декан или кто? — начала я возмущаться, размахивая руками и метлой. — Ваши адепты живут в пыточных условиях, а вам все равно?!
— Трудности закаляют характер, — невозмутимо ответил он.
— А уютное и теплое жилище его улучшает, — не согласилась я. А потом кто-то вредный с наклонностями самоубийцы дернул меня за язык. — Или вы стремитесь к тому, чтобы ваши адепты вымерли, как почти все василиски?
С глухим стуком тело потерявшего сознание бесенка упало на пол. Ручка в руке декана Контроля за магическими воздействиями разлетелась на мелкие кусочки. Тоже мне, себя-то контролировать не может, а еще декан!
— Слышь, ты, — резко начал он, упираясь сжатыми кулаками в стол и приподнимаясь со своего кресла. Я в сторону отпрыгнула, метлой прикрылась, а чувство самосохранения внезапно вернулось и пригрозило завязать мой язык в узел. Если выживу.
А декан взглядом убийственным сквозь очки сверлит, того гляди — лопнут, дышит тяжело так, угрожающе. Губы плотно сжались, ноздри раздулись, а я, хоть и маленькая и худенькая ведьмочка, но не настолько, чтобы за черенок метлы полностью спрятаться, но попытку такую предприняла…
Он шумно и медленно выдохнул, потом также шумно вдохнул, обратно опустился на свое место и попробовал исправиться:
— Слышь, вы…
Сам понял, что получилось не очень. Опять пара глубоких вдохов, потом смел осколки ручки прямо на пол, пальцами потер виски и вроде как успокоился.
— Адептка Рид, уйдите с глаз долой, искренне вас прошу, — устало произнес декан.
А я вроде как и рада бы последовать его совету, но совесть врожденная не дает. И чувство несправедливости, будь оно не ладно.
— А я не могу… — прилагая все усилия, чтобы не заикаться призналась я, выглядывая из-за метлы.
— Что еще, адептка? — откидываясь на спинку кресла, спросил он с безнадежностью в голосе.
— А я боюсь, что ваш секретарь в незапланированную командировку может отправиться, — отставляя метлу в сторону и опускаясь перед бесенком на колени, ответила я. — Вам не стыдно до нервного срыва доводить помощников?
— Адептка Рид… — донеслось раздраженно.
— Не все же время на некромантов надеяться, — перебила я, подтаскивая к себе сумку с вещами.
— На ведьм никогда не надеялся, некроманты надежнее, — насмешливо ответил василиск, вроде даже злиться перестал.
Но я уже была вся при деле. А до меня в такие моменты достучаться трудно, лучше даже не пробовать, поэтому и отвечать не стала, и насмешку проигнорировала. Похлопала для начала бесенка по щекам, потом приподняла веко, убеждаясь, что зрачок на свет реагирует. Достала нужные порошочки, смешала компоненты за долю секунды и поднесла к его носу. Секретарь вдохнул, закашлялся и сел на пол, цепляясь за мои плечи.
— Милочка, вы как? С вами все нормально? — спросил он почему-то меня, хотя я собиралась задать подобные вопросы ему.
— Я — прекрасно, в отличие от вас, — я встала и протянула ему руку, чтобы помочь подняться на ноги. Он от помощи отказался и встал сам, держась за край стола и слегка пошатываясь.
— Вы удивительная, — сказал он, растекшись в широкой улыбке, но опасливо косясь на свое начальство. Я на всякий случай срочно порошки перепроверила — вдруг компоненты приворотного под руку попались? Убедилась, что ничего подобного не произошло, и только тогда неуверенно улыбнулась в ответ.
— Ну, так что? — вспомнила я, повернувшись лицом к декану. — Оформите на меня отказную?
— Тебе надо, ты и оформляй, — равнодушно ответил василиск и, снова вооружившись ручкой, стал делать пометки в своих бумагах.
Обрадованная, я села напротив секретаря, который уже занял свое рабочее место и любезно протянул мне и бумагу, и ручку, и принялась за составление спасительного документа. Через пять минут я с гордым видом положила его перед деканом. Тот отвлекся от своей работы, взял в руки бумагу, прочитал и вернул мне, снова уткнувшись носом в документацию.
— А подпись поставить? — растерянно напомнила я, держа в руке отказную.
— А разве я говорил, что подпишу? — не поднимая очкастых глаз, глухо спросил он.
— А что, не подпишите? — еще более растерянно уточнила я.
— Нет, и не собирался.
— А как же нарушение техники безопасности, срыв уроков, приворот… — промямлила я, ничего не понимая. Он должен был с криком "Ура! " подписать мне документ и избавиться навсегда.
— А как же — я отличница, я неспециально и я не буду никого привораживать? — откровенно улыбаясь, спросил он, отняв взгляд от работы. И улыбка его показалась мне довольно-таки зловещей…
— Да вы… Да вы… — нужных слов почему-то не находилось. — Да вы права не имеете!
— Чего я там не имею? — усмехнулся он.
Я даже не придумала, что ответить! Нервно прошлась по кабинету, судорожно сжимая в руке отказную, и попробовала еще раз. Гордость — прощай!
— Подпишите, пожалуйста, — очень вежливо попросила я, снова положив листок перед ним. А он смотрит на меня через очки, молчит и улыбается, не скрывая ехидства.
— Пожалуйста, — придвинув отказную к нему ближе, тихо попросила я опять.
Он в ответ руки на груди демонстративно сложил и улыбаться продолжает. Молча, издевательски!
— Ты, отказную-то, милочка, с собой забери, — негромко посоветовал бесенок со своего места. — Коллекцию Фергюса пополнишь, он, глядишь, на радостях-то тебя в первый сектор переселит…
Вот радость-то немыслимая! В сырости жить, под вечным ливнем… Этак я не ведьмочкой скоро буду, а в кикимору болотную превращусь, а того гляди и лягушкой заквакаю… Ну уж нет!
— Я там жить не буду! Сами живите, раз так нравится! — отказную со стола сцапала, но рвать не стала, сложила аккуратненько и в сумку положила. Подпишет, никуда не денется. А сама на сумку села, так же, как он, руки на груди скрестила и ультиматум выдвинула:
— Раз отказную не подписываете, то я здесь останусь. Там мокро, холодно, грязно, не хочу туда.
— Думаете, у меня силы не хватит вас за дверь вынести вместе со всеми пожитками? — спокойно ответил он. — А надо ли до этого доводить, адептка Рид?
От его спокойствия холодом веяло, я даже в сумку крепче вцепилась, но с места не сдвинулась. А он продолжил говорить, только нотки в голосе жестче стали: